— А что, — усмехнулся Зудин. — По-моему, отличное определение. Клуб мужчин, разделяющих общие интересы и преследующих одни цели. Если вы воспользуетесь приглашением, Андрей… Не пора ли нам перейти на «ты»?
— Я не против.
— Если ты примешь приглашение, то автоматически станешь состоятельным и влиятельным человеком.
— В полицейских погонах? — уточнил Андрей.
Судя по тому, как вытянулось лицо Зудина, такое предположение показалось ему оскорблением чести мундира.
— Нет, — сухо ответил он. — Это исключено.
— Тогда в качестве кого мне предлагается вступить в этот ваш клуб?
— Займешь место Шайтана, — сказал Зудин. — Биографию и татуировки мы тебе нарисуем, тренинг обеспечим, братву нагнем и служить заставим. Как тебе такая перспектива? У тебя есть все данные для того, чтобы справиться с этой ролью. Что скажешь?
— Боюсь, Хромову такой поворот событий не понравится, — пробормотал Андрей, оттягивая время ответа.
— Ему уже все равно, — бесстрастно произнес Зудин. — Я только что от него. Он под капельницей лежал и с аппаратом искусственного дыхания, так аппаратура по недосмотру медиков отключилась и… Нет больше полковника Хромова. Это и в твоих интересах, Андрей, между прочим. Теперь о твоих художествах только ты и я знаем.
— Если я попаду в реанимацию, то со мной то же самое произойдет?
— А ты не попадай, — сказал Зудин.
— Не хочу я в твой клуб, Олег, — решил Андрей, холодея от собственной наглости. — Сами справитесь. У меня не все необходимые качества имеются. Многие отсутствуют.
— Как же мне быть? — задумчиво произнес Зудин. — Арестовать тебя, что ли?
— Арестовывай. А я в суде об этой нашей беседе расскажу. При стечении народа.
— Ты, кажется, не понял. Мои партнеры недосягаемы для суда и следствия.
— Но не ты, Олег. Зачем им иметь дело с тем, чье имя запачкано? Тебя — под капельницу, и заместителя на твое место. Не опасаешься расклада такого?
— Жаль, что ты не хочешь, — вздохнул Зудин. — Нравишься ты мне, Андрей. Смелый и не дурак. Мы бы с тобой такие дела замутили.
— Без меня, ладно? Я человек мирный и не амбициозный.
— Ладно, живи.
Махнув рукой, Зудин отвернулся и пошел к машине. Андрей машинально двинулся за ним. Капитан остановил его жестким взглядом и сказал:
— Доберешься своим ходом. Раз нам с тобой не по пути, то пусть так и будет. Только на твоем месте я бы как можно скорее свалил из города. Терпение мое не безгранично. Сейчас я когти разжал… — Зудин показал это на пальцах. — А потом опять сожму. — Он подержал кулак в воздухе и опустил. — Не люблю, когда мне отказывают. Злопамятный я, Андрей.
Не произнеся больше ни слова и не попрощавшись, капитан полиции подошел к автомобилю.
— Я уеду, — крикнул Андрей. — Счета только разблокируйте.
Зудин коротко кивнул и уехал.
Глава тридцать третья
Рука и сердце
Домой Андрей вернулся понурый, с двумя тяжелыми пакетами, набитыми покупками из супермаркета. Никак не реагируя на вопросительный, полный нетерпения и тревоги взгляд Дианы, он устало прошел в ванную комнату и принялся старательно мыть руки.
— Андрей, — окликнула она.
— Что? — устало спросил он, не поворачивая головы.
— Что вы решили? О чем договорились?
— Видела, сколько я жратвы приволок?
— Да. А что?
— Будешь мне передачи носить, — сказал Андрей, вытирая руки.
— Ты… Тебя…
— Твой Зудин никаких оправданий слушать не захотел. Предложил явку с повинной, тогда, может, срок заключения скостят.
— Он показался мне хорошим человеком…
Руки Дианы бессильно повисли вдоль туловища. Она была готова разрыдаться.
— Никогда не верь мужчинам, — сурово сказал ей Андрей. — Обязательно обманут. За исключением меня.
— Как же так? — Диана взялась кончиками пальцев за виски. — Что теперь делать?
— Стол накрывать.
— А?
— Стол накрывать, — повторил Андрей, расплываясь в улыбке. — Пировать будем. Отпустил меня Зудин. Пришлось припугнуть его немного, но в конечном итоге взаимопонимание было достигнуто. Даже мои банковские счета разблокированы. Ты только погляди, какой вкуснятины я накупил…
Схватив Диану за руку, Андрей потащил ее в прихожую. Она уперлась посреди коридора и обиженно заявила:
— Не пойду. Сам пируй. Ты бессовестный. Я чуть не умерла от тревоги. Сначала ходит где-то до ночи, потом передачами пугает. Разве так можно? Тебе не стыдно?
— Нет. Мне радостно. Захотелось тебя разыграть, чтобы увидеть, как ты тоже обрадуешься.
— Думаешь, без этого я бы не обрадовалась?
— Ладно, не дуйся, не дуйся.
Обняв Диану, Андрей закружил ее, счастливо хохоча. Обмениваясь радостными репликами, они перенесли покупки в кухню и занялись приготовлением праздничного ужина. Застучал нож по разделочной доске, зашуршали обертки, зазвенела посуда.
Когда стол перед диваном был накрыт, Андрей убрал телевизионный пульт подальше и сказал:
— Надеюсь, нам он больше не понадобится.
— Одобряю, — улыбнулась Диана. — Какое облегчение — жить без ежедневных сводок местных новостей.
— И вообще всяких, — сказал Андрей. — К черту политику! Будем говорить о нас с тобой.
Он наполнил фужеры шампанским и они выпили, глядя друг другу в глаза.
— Значит, все кончено? — спросила Диана, не торопясь приступить к трапезе.
— Да, — подтвердил Андрей. — Хромов умер, а Зудину возиться со мной некогда. Ему дали задание бизнес развивать.
— Так он тоже?
— Замазан в грязные делишки по макушку.
— С виду такой симпатичный, — пробормотала Диана.
Было видно, что думает она не о Зудине. Что-то ее удручало.
— Что с тобой? — спросил Андрей, беря ее пальцами за подбородок.
— Если тебе не нужно больше скрываться, то…
Ее голос оборвался. Как будто звук выключили. Губы Дианы немо шевельнулись и задрожали.
— Глупая, — нежно произнес Андрей.
— Да, — согласилась она. — Глупая. Потому что не знаю, как жить дальше, если ты уйдешь. Больше нет необходимости скрываться. У тебя своя квартира, своя жизнь.
— А у тебя нет? — поинтересовался он. — Насколько я понял, ты не собираешься задерживаться в Темногорске.
Диана посмотрела на него, проверяя, с каким выражением он смотрит на нее. Нежность исчезла с его лица. Он казался невозмутимым и даже равнодушным.
