— Да, — сказала Диана, опуская глаза. — Покупателей на квартиру так и не нашлось. Попробую как-нибудь в другой раз. — Она окинула взглядом стол и воскликнула с фальшивым оживлением: — Но почему мы ничего не едим? И не пьем? У нас ведь праздник!
— Ты даже не представляешь, какой, — кивнул Андрей.
— Почему же не представляю? Все замечательно. Все с чистого листа. Поздравляю тебя, Андрей.
— И я тебя поздравляю, Диана.
— Меня с чем?
— Разве не с чем?
Она пожала плечами.
— Я кое-что забыл, — сказал Андрей, вставая.
Он вышел и вернулся из кухни с небольшой круглой коробкой, обвязанной ленточкой. Внутри, как и следовало ожидать, находился торт, почему-то слегка помятый, со смазанными цветами из крема.
— Уже десерт? — удивилась Диана.
Внутри пробежал холодный сквознячок. Андрею явно не терпелось покинуть ее квартиру и уйти к себе. Понять его можно было. И простить — тоже. А вот пережить боль от разлуки…
Диана схватила черную пузатую бутылку, свинтила пробку и налила себе полный бокал, из которого до этого пила шампанское.
— Осторожнее! — предупредил Андрей. — Это коньяк.
— Крепкий? — спросила она. — Отлично. То, что надо.
Напиток обжег гортань и ударил в нос, вышибив слезы из глаз.
— Отдышалась? — спросил Андрей. — Теперь торт режь.
— Почему я?
— Так надо.
— Это мужская работа, — возразила Диана.
Он мягко сжал ее плечо:
— Не упрямься. Сделай, пожалуйста, как я прошу.
— Ну хорошо.
Сдавшись, она взяла нож, примерилась и разрезала торт пополам. Вернее, попыталась разрезать, но не сумела, потому что нож зацепился за что-то твердое.
— Не идет, — пожаловалась Диана. — Я опять все испортила. Как всегда.
— Там внутри что-то есть, — сказал Андрей, наблюдая за ее действиями.
— Похоже на то.
— Так достань и посмотри.
Диана почувствовала, что холодок в груди сменился теплом. «Хороший коньяк, — подумала она, — теперь всегда буду пить коньяк». И подковырнула кондитерскую башню ножом. Оттуда наполовину высунулся черный предмет размером с миниатюрную кофейную чашечку.
— Что это? — удивилась Диана.
— Давай посмотрим, — предложил Андрей. — Вытри салфеткой и открой.
— По-твоему, оно открывается?
— Разве это не коробочка?
— И правда.
Черная коробочка легко открылась и осталась лежать на ладони Дианы.
— Этого не может быть, — прошептала она.
— Что там? — спросил Андрей, заглядывая. — О, колечко! Обручальное! Как кстати! Потому что я как раз собирался сделать тебе предложение. Выйдешь за меня замуж?
— Да, — сказала Диана. — Да, да.
Она была готова повторять это коротенькое словечко бесконечно, но в распоряжении людей нет вечности. Даже у тех, кто очень, очень влюблен.
Глава тридцать четвертая
В дальние края
Родители были загорелыми, а потому выглядели помолодевшими и белозубыми, как в молодости, когда возили маленьких Андрюшу и Катю на Черное море. Он вдруг вспомнил, как мама в новом купальнике вышла на пляж, и все на нее смотрели, а отец, идя рядом, бурчал что-то про глупые современные нравы, при которых женщинам позволено расхаживать чуть ли не голышом.
— Чему ты улыбаешься? — спросила мама подозрительно.
— Радуюсь, — сказал Андрей.
— Ты уверен, что все закончилось? — спросила Катя.
На отдыхе она сделала себе короткую прическу, покрасилась и стала незнакомой и взрослой.
— Да, — подтвердил он. — Все кончилось. Хотя…
Они сидели за кухонным столом, на котором были разложены итальянские гостинцы: сыр, сладости, фрукты. Кофе пили тоже итальянский, очень невкусный, хрустящий на зубах.
— Что — «хотя»? — насторожилась мама.
— Одно закончилось, другое начинается, — сказал Андрей.
— Я так и знал! — воскликнул отец.
За время отпуска его седые волосы заметно отросли и непокорно торчали во все стороны. Он приехал в голубой футболке с итальянским «сапожком» на груди и в шортах. До этого Андрей никогда не видел отца в шортах. В таком виде он выглядел не таким значительным, как в костюме.
— Андрей, ты слишком легкомысленно подходишь к жизни и своему месту в обществе, — продолжал он. — Закон один, и он установлен для всех, беспристрастный и незыблемый.
— Ты о какой стране говоришь? — невинно осведомилась Катя.
— Прекрати эти шуточки! — Отец сердито пристукнул ладонью по столу. — Они совершенно неуместны в данном случае.
— А страна у нас одна, — вставила мама.
— Во всем мире? — не унималась Катя.
Похоже, за время отдыха она подустала от постоянного контакта с родителями и теперь отыгрывалась, поддразнивая их в присутствии старшего брата.
— Прошу внимания! — произнес Андрей, которому вовсе не хотелось присутствовать при семейной перепалке. — Когда я сказал, что у меня начинается кое-что новое, я имел в виду только свою жизнь. За эти дни в ней произошли большие перемены. Я женюсь, дорогие мои. Решение окончательное и бесповоротное.
— Женишься? — переспросили отец и мать в один голос.
Вид у них был потрясенный. С таким же успехом можно было объявить им о своем отлете на Марс.
— Не верю! — воскликнула Катя.
Ее тону позавидовал бы сам Станиславский.
— Тем не менее это так, — сказал Андрей, довольный произведенным эффектом. — Я женюсь и уезжаю сегодня к невесте. Она у меня столичная штучка. Писательница. Ей срочно нужно в редакцию, а я прокачусь с ней заодно, развеюсь.
— Столичная штучка, — повторил отец, уставившись в одну точку.
— Писательница? — переспросила мама.
— Почему ты ее не привел? — упрекнула брата Катя. — Мог бы хотя бы познакомить нас со своей невестой.
— Она скоро будет, — пообещал Андрей. — Билеты распечатывает.
— Что значит «распечатывает»? — не понял отец. — Она у тебя кассир, что ли?
— Мы билеты через интернет покупали. Это…
— По-твоему, я не знаю, что такое интернет?
— Никто этого не утверждал, — заметила Катя.
В дверь позвонили. Робко и коротко.
— Ой, я даже причесаться не успела, — всполошилась мама.
— Я поставлю чай, — решил отец.
