Макар Александрович на какой-то миг лишился дара речи, мгновенно узнав ту самую шляпку.
— Дама, которой вы интересуетесь, заявила, что эта шляпка ей уже разонравилась и она хотела бы обменять её на другую, — то ли сочувственно, то ли издевательски улыбаясь, сообщил продавец. — Обычно мы так не делаем, но, поскольку выбранная ею шляпка оказалась более дорогой ввиду наличия вуали, я решил сделать исключение. Хотите узнать что-нибудь ещё?
— Да, хочу, — меняясь в лице, буркнул Гурский. — Давно ли вы, милостивый государь, видели перед собой старого осла? Впрочем, можете не утруждаться с ответом...
«Однако здесь что-то нечисто, — размышлял следователь, покидая магазин, — иначе с какой стати эта очаровательная чертовка вздумала играть со мной в кошки-мышки? Но какая же хитрая бестия затаилась под всеми этими кудряшками и вишенками — ведь она же наверняка попросила извозчики подождать и отъехать от магазина лишь через пятнадцать минут после своего ухода! Если это действительно та самая Мальцева, то господину Сечникову не позавидуешь!»
Глава 8
ЛЮБОВНОЕ ВОРКОВАНИЕ
— ...Короче, я поменяла свою приметную шляпку на более дорогую, опустила вуаль и взяла под руку одну красивую даму примерно своих лет, объяснив ей, что скрываюсь от слежки старого и ревнивого мужа. Вдвоём мы преспокойно прошли мимо этого глупого шпика, сидевшего в своём дурацком автомобиле и зыркавшего, как сыч, глазищами...
— Зачем же ты это сделала, дура?
— Почему это я дура? Неужели мне надо было привезти его у себя на хвосте?
— Тебе вообще не стоило сюда ехать, раз уж ты заметила слежку. Неужели не могла потерпеть до другого раза?
— Но я так по тебе соскучилась... И почему ты обозвал меня дурой? Разве я плохо всё это придумала? Ну, похвали же меня, Жоржик!
— Дело не в этом, Мария. Я не знаю, кто и почему за тобой следил, но теперь, раз уж ты скрылась от него столь изощрённым способом, он наверняка тебя в чём-нибудь заподозрит.
— Ну, всё это такие пустяки... Главное, что мы сейчас вместе, милый!
Морев сердито посмотрел на свою беспечную возлюбленную, прильнувшую к его плечу, но она уже откинула одеяло и, обвившись вокруг него, принялась ласкать теми обжигающими прикосновениями тонких пальчиков и горяче-влажного языка, устоять перед которыми не хватит никаких человеческих сил... Он и не пытался, а сдавленно зарычал и с такой силой притиснул её к своей обмаженной груди, что она обрадованно охнула и на мгновение замерла, глядя на него влюблёнными, зелёными, как у кошки, глазами.
Последующие полчаса прошли под аккомпанемент сладострастных женских стонов, тяжёлого мужского дыхания и яростного скрипа кровати. Однако стоило Мореву немного успокоиться и отдышаться, как его лоб немедленно избороздили морщины, а в глазах появилось угрюмое выражение, которое очень не понравилось его неугомонной любовнице.
— Что ты опять хмуришься, милый? — немедленно заворковала Мария, игриво пытаясь разгладить его морщины своими проворными, отменно наманикюренными пальчиками. — Всё ещё жалеешь о том, что я обманула полицейского и приехала сюда?
— Нет, — отвечал Морев, закидывая руки за голову и глядя в потолок, — теперь меня заботит совсем другое.
— Что же это?
— Деньги, чёрт подери, деньги! — Он резко сел на постели и потянулся к пиджаку, чтобы достать портсигар.
— Но у меня есть деньги! — удивилась она. — Я получила те пятьдесят, которые ты для меня оставил.
Морев с каким-то весёлым сожалением посмотрел на свою возлюбленную. В своё время они договорились, что как только Мария будет нуждаться в деньгах, она даст объявление в газету «Новое время»: «Мол. крас. особа просит одолжить 50 руб. Глав. Почт., предъявит, квит. «Н. Вр.» № 196 770».
[1]
— Я говорю не о твоём содержании, глупышка, — заявил он, — а о том, что транспорт с оружием, который мы заказали за границей, уже на подходе, а расплачиваться нечем. Этот проклятый биолог, которого мы уже третий день держим на даче, ничего не даёт! — Морев закурил папиросу и глухо выругался.
— А что, если и попытаюсь его уговорить? — хитро прищурилась Мария, эластично прижимаясь обнажённой грудью к его смуглому крепкому плечу.
— Каким образом?
— Догадайся... И она быстро пробежала пальчиками но сто курчаво-волосатой груди.
— Действительно, — усмехнулся он, — глупый вопрос... Но это бесполезно. Во-первых, он относится к породе примерных семьянинов и безумно любит свою молодую жену; во-вторых, говорит, что всё истратил на закупку научного оборудования, и я ему верю.
— Зачем же ты его тогда здесь держишь?
— А как его отпустишь? Он приехал сюда средь бела дня, поэтому без труда сможет показать дорогу полиции... Кроме того, из него ещё можно будет попытаться что-нибудь выжать, но речь сейчас не о том. Пока вся надежда на вторую из сестёр Рогожиных. Ты давно не видела Николишина?
— Век бы его не видать! — охнула Мария. — Да он только сегодня опять ко мне приставал. Пришлось даже хлопнуть его по наглой физиономии.
— Что?! — мгновенно взбеленился Морев, яростно сверкнув глазами. — Шею сверну охламону, ведь своей дуростью всё может испортить! Чем он только занимается?
— Хвастал, что успешно охмуряет Ольгу Рогожину и дело уже на мази...
— На какой ещё мази... гуталиновой или вазелиновой? И что за выражения, чёрт бы его подрал! Узнаю приказчика из лавки, которому только на гитаре бренчать да за горничными увиваться. Ну, я ему задам!
— А что если мы потребуем отступного у моего профессора? Кажется, господин Сечников здорово напуган тем скандалом, который я ему учинила, — не без гордости заявила молодая женщина.
— Нет, это не годится. Много он не даст, а твой скандал мне нужен для других целей.
— Для каких это?
— После узнаешь... — Морев выпустил последнюю струю дыма и, обнажённый, подойдя к окну второго этажа, выбросил окурок в окно. — Однако надо что-то придумать... Например, получить разрешение руководства партии и силами своей ячейки организовать какую-нибудь крупную экспроприацию.
— И что ты собрался экспроприировать? — увлечённо спросила Мария, сев на колени и прикрывшись одеялом.
— Сам не знаю, — пожал плечами любовник, — конечно, хорошо бы какой-нибудь банк, но это слишком опасно, да и сил мало. На Ивана ещё можно положиться, а вот Дмитрий... Нет, банк слишком сложно, надо бы найти что-нибудь попроще.
— А галантерейный магазин братьев Доменик на Лиговке тебя не устроит?
— Что?
— Да-да, а что ты думаешь! — быстро заговорила она. — Сегодня, когда я там была и меняла шляпку, мне удалось заметить, сколько же денег у них хранится в одной только кассе. А таких касс не меньше пяти штук! Кроме того, на весь зал всего два продавца-мужчины.
