Мы улетали двадцать седьмого декабря. Я позвонила Людмиле Арсеньевне заранее поздравить ее и Андрея Олеговича с Новым годом.
– Вы уезжаете, Глашенька? Как жаль! Мы с Андреем Олеговичем хотели позвать вас с Димой к нам…
– Скажите, Людмила Арсеньевна, а как прошла выставка в Копенгагене?
– Ох, Глаша! Это было потрясение! Истинное потрясение! Он гениальный художник, наш Котя!
– Я очень рада за вас! Они примирились с Андреем Олеговичем?
– О да! Котя ведь еще до выставки прилетал в Москву, пришел к нам… Мы все примирились… Между прочим, Котя спросил о вас. Я сказала, что вы вышли замуж. Может быть, не надо было? – вдруг испугалась она.
– Да почему? Это же правда.
– Глаша, – со слезой в голосе проговорила Людмила Арсеньевна, – если бы не вы…
– Да бросьте, Людмила Арсеньевна, если бы не Гриша. И я рада, что ваши разногласия остались в прошлом.
Мне безумно хотелось спросить, как им понравилась фру Бергстрем, но я удержалась. Какое мне, в конце концов, дело до всей этой истории? Ни малейшего! Эта история для меня закончилась. И к счастью закончилась малой кровью.
Ухаживать за Кисычем в наше отсутствие взялась Марьяшка, у которой закрутился бурный роман с одним довольно известным политологом, чуть не каждый день появляющимся в дневных ток-шоу, кстати, куда чаще, чем в Марьяшкиной реальной жизни, из-за него она брала работу на дом и вполне могла позаботиться о коте.
В нашем бунгало был прозрачный пол, и можно было наблюдать жизнь подводного царства. Дима был в восторге, а мне это совсем не понравилось. Я от этого чувствовала себя неуютно и даже умудрялась мерзнуть, хотя стояла сильная жара. Дима с упоением занимался рыбалкой, ходил в море, а я старалась побороть раздражение. Мальдивы – это явно не мое место на шарике. На пятый день под вечер Дима вдруг заявил:
– Глашка, завтра мы улетаем!
– То есть как?
– А вот так! Я же вижу, тебе тут все не в кайф, так зачем? Летим в Арабские Эмираты, у меня там есть одно очень важное дело. Там сейчас хорошо, тепло, но не безумно жарко, нормальный шикарный отель, и прости меня за то, что притащил тебя сюда. Ты, кстати, бывала в Эмиратах?
– Никогда! – возликовала я. – Спасибо, Димочка! Какой ты чуткий… Мне и вправду тут не понравилось.
– А я испугался, что ты меня попросту пошлешь куда подальше после этого путешествия.
– Не дождешься! А какое у тебя дело в Эмиратах?
– Надо пересечься с одним типом по делам фирмы.
– А…
Кажется, я не прогадала, выбрав Диму себе в мужья. Гражданские!
Отель в Дубае превзошел все мои ожидания.
– Дим, а ты с ума не сошел? Сколько эта роскошь стоит? – перепугалась я.
– Не волнуйся, барышня, я как-никак акционер в нашей фирме, могу себе позволить побаловать мою барышню.
– Почему барышню? Я уж скорее барыня теперь!
– Да тебя же на фирме сразу прозвали барышней.
– Да? А я не знала! Ну что ж, барышня так барышня. Дим, а ты когда обратил на меня внимание?
– Да практически сразу, – улыбнулся он. – Я тогда вернулся из какой-то командировки, и вдруг смотрю, в коридоре стоит девушка незнакомая, но такая милая… И так хорошо смеется… Я спросил, кто такая, сказали, новая помощница Олегыча. Я отметил про себя, интересный кадр!
– И решил закадрить?
– Так ведь закадрил же!
– Факт, закадрил!
Мы купались в море и в нескольких бассейнах отеля. Дима водил меня по ресторанам, где кормили так вкусно, что я боялась растолстеть, но Дима заставлял меня пить после еды сок свежей папайи, кстати, тоже безумно вкусный.
– Есть такой фермент папаин, способствует пищеварению, – объяснил он. – Он как раз из папайи.
Он вообще знал массу каких-то вещей, о которых я никогда даже не слыхала, хотя слыла образованной особой.
– Ну, я вижу, на сей раз я угодил барышне!
– О да!
– Скажи, барышня, – начал он за завтраком, когда мы лакомились устрицами, запивая их розовым шампанским, – а ты не хотела бы уйти с работы?
– Зачем? – удивилась я.
– Я просто спросил. Ни на чем не настаиваю. Мы прекраснейшим образом проживем, если говорить о материальной стороне вопроса.
– Причем тут материальная сторона? Мне много не надо. Просто как я брошу Андрея Олеговича? Я чувствую за него какую-то ответственность… Да и что я буду целыми днями делать? Стряпать?
– А если подумать о ребенке?
– Но ведь его пока что нет… И не намечается даже. Нет, Дима, пока я не хочу бросать работу.
– Я только спросил. Вопрос снимается.
Когда до возвращения в Москву оставалось три дня, Дима с утра с кем-то списывался, при этом лицо у него было хмуро-сосредоточенным. Закрыв планшет, он объявил:
– Барышня, я сейчас должен уйти по делу.
– Иди. В чем проблема?
– А ты где будешь?
– Мне необходимо купить солнечные очки, ты же вчера на них сел, – засмеялась я.
– Ох, я совсем забыл! Но это было в порыве страсти, так что прости меня!
– Я все оценила и простила, но без очков тут никуда.
– Права! И не экономь! Купи самые лучшие! Сейчас половина одиннадцатого. Давай в половине второго встретимся в номере.
– Годится! Ни пуха ни пера!
– Ты это о чем?
– Но ты же по делу идешь?
– Ну да. К черту!
И он ушел.
Он какой-то почти идеальный… Но так ведь не бывает! Добрый, умный, щедрый, отличный любовник. Чуткий просто на удивление… Понял, что мне не понравилось на Мальдивах, привез сюда, тут мне очень нравится, я к такому отдыху совсем непривычная. Можно сказать, это свадебное путешествие. Вернее, предсвадебное. Думаю, если все так пойдет и из его шкафа не вывалится какой-то страшный скелет, то через полгодика можно и замуж… И о ребенке можно будет подумать.
И я отправилась искать себе очки. Я перемерила, наверное, десятка три очков, пока наконец не остановилась на одних, фирмы Миу-Миу, в на удивление безвкусном розовом футляре, но сами очки были просто мечтой!
– О, мадам, – воскликнула продавщица, – эти очки созданы для вас!
И я с ней согласилась!
Потом я выпила фантастический кофе в кафе, и пошла в номер, ждать будущего мужа.
Он появился ровно в половине второго. Вид у него при этом был какой-то таинственный.
– Ну что, барышня, купила очки?
– Купила. Такие муки выбора…
– А я тоже купил тебе подарок. Вот!
