– Таблички нету? Значит, продается.
– А сколько он стоит?
– Да откуда мне знать! – раздраженно бросила женщина. – Сейчас позвоню. Вы в самом деле хотите купить или же просто так интересуетесь, а то мне лишний раз зазря с этой мегерой общаться нет резона.
Очень интересно, кого она имеет в виду? Уж не Анетту ли Бергстрем?
– Я бы купила, но я ж не знаю, сколько стоит, может, мне это не по карману, – улыбнулась я женщине.
– Да тут все дорого, сам-то Гончар легко сбавляет цену, а вот его мегера…
– Кто? Жена?
– Ну, похоже на то. Так что, девушка, звонить? Какой там номер у экспоната?
Я сообщила номер.
Женщина позвонила.
– Алло, здравствуйте. Тут девушка хочет купить кувшинчик, ценой интересуется. Вы сможете подождать четверть часа? – обратилась она ко мне.
– Конечно, подожду!
– Она сама придет, – проворчала смотрительница. И вдруг лицо ее расплылось в улыбке. – Ой, а вот и автор!
Я оглянулась. Передо мной стоял Мирослав!
– Глаша? Вы? Как вы сюда попали?
– Ну, для начала здравствуйте, Мирослав! – Я протянула ему руку.
Он, чуть помедлив, схватил ее и крепко пожал.
– Так каким ветром вас сюда занесло?
– Обычным! Как любого посетителя… Вот хочу купить вон тот кувшин, если он мне по карману.
– Я вам его подарю!
– Ну что вы, с какой стати?
– Мне просто хочется!
– Послушайте, я и так уж перед вами в неоплатном долгу, так еще и это…
– Прекрасная женщина не может быть в долгу перед мужиком, я хочу подарить вам этот кувшин и подарю. Но выставка закрывается только завтра… Вот что, дайте мне ваш телефон, я позвоню, мы встретимся, и я вам его вручу. Идет?
О! Он хочет назначить мне свидание? Что ж…
Я достала из сумочки свою визитку.
Тут появилась фру Бергстрем. Она была чрезвычайно, не по-скандинавски, элегантна, весьма красива, но в глазах застыла настороженность.
– О, Мирек, ты уже тут! Девушка, это вы покупатель?
– Да, но господин Гончар уже назвал мне цену. К сожалению, она для меня непосильна. Всего доброго!
И я быстро ретировалась. И все же я не зря сюда пришла! Это явно мой мужчина! Но интересно, он действительно позвонит и подарит мне этот кувшин? Вот и поглядим! Меня переполнял восторг, хотя я вовсе не была уверена в том, что все состоится. Какое лицо! Так и хочется смотреть! И как он сказал: «Прекрасная женщина не может быть в долгу перед мужиком…» Эту фразу сказал тот человек, из аэропорта Шёнефельд… А у этого, из выставочного зала, глаза сразу погасли при появлении фру Бергстрем. Испугался? Но он считает меня прекрасной женщиной… Или это просто клише – прекрасная женщина? Нет, ведь он захотел подарить мне этот кувшин, а значит, встретиться со мной. Выставка закрывается завтра. Вероятно, они будут как-то отмечать это событие, и раньше, чем послезавтра, звонка ждать не следует… А скорее всего и вообще не следует ждать. Может, это просто был порыв художника, порыв пройдет, станет жалко дарить кувшин… Но что-то мне подсказывало, что он непременно позвонит и подарит кувшин. В нем изумительно будут смотреться красные розы, например, или астры… Вот удивится Марьяшка, когда увидит у меня этот кувшин! Полный обалдемон!
– Глашенька, как ваши зубки? – встретила меня Евгения Давыдовна.
– Хорошо, что вовремя пошла!
– Было больно?
– Так, слегка. Ничего страшного!
– А я так боюсь зубных врачей, ужас просто! Но у вас сегодня совсем другой вид!
Каждую свободную минуту я мысленно возвращалась к Мирославу и его мегере. Неужто это его жена? О, тогда мне не поздоровится! А какие у него глаза! Глубокие, красивые, но мне на мгновение показалось, что он взглянул на нее даже с некоторым испугом. Если бы не его действия в аэропорту, я бы подумала, что он просто прикидывается мужиком… Но тут меня вызвали к Андрею Олеговичу.
– Глашенька, завтра утром летим во Франкфурт.
– На Майне или на Одере? – уточнила я.
– На Майне, на Майне, – улыбнулся Андрей Олегович.
– Надолго?
– На два дня. А что, у вас какие-то планы?
– Нет-нет, я просто спросила. А что там? Переговоры?
– Нет, конференция, черт бы ее побрал. Не люблю Франкфурт, скучный город! Вы там бывали?
– Нет.
– Ну, ежели вас не волнует музей Гёте, то…
– Да нет, не волнует!
– Ну ничего… Пробежитесь по магазинам… если время позволит.
– Надо что-то купить Людмиле Арсеньевне?
– Да нет, – засмеялся он, – просто девочки любят бегать по магазинам. Только не говорите, что вы не из их числа!
– Даже не собираюсь!
– Значит, завтра в семь утра за вами заедет Володя. Чего вам самой таскаться. Сперва за вами, потом за мной. Благо вы тут рядышком живете.
– Спасибо.
– Уже мечтаю о каше!
Он мечтает о каше, а мои мечты о Мирославе, похоже, накрылись медным тазом. А впрочем… Если хочет меня увидеть, подождет. А он может и вовсе не позвонить…
И мы улетели во Франкфурт.
На время работы я, естественно, отключаю телефон. И забываю обо всем на свете. И освободилась я лишь под вечер, да и то на полтора часа, Андрея Олеговича пригласили на ужин. И меня с ним, разумеется. Но до ужина у себя в номере я включила телефон. Там было три неотвеченных звонка. И все от Мирослава. Надо же! Я перезвонила ему.
– Глаша? Куда вы пропали? Я уж решил, что вы нарочно выключили телефон.
– Простите, Мирослав, я работала, я сейчас во Франкфурте…
– А я надеялся с вами сегодня увидеться… Вы когда вернетесь?
– Послезавтра.
– Я могу пригласить вас послезавтра на ужин? Скажем, в восемь часов.
– Ну, если самолет не опоздает…
– Тогда в восемь в «Бавариусе» на Комсомольском проспекте. Знаете, где это?
– Знаю. Хорошо. Я приду.
– Очень на это надеюсь, Глаша. И про кувшин я не забыл.
– Спасибо вам!
– Глаша, отчего такое сияние? Можно узнать?
– Да так…
– Вам позвонил молодой человек? И сказал что-то приятное?
– Да!
– Вы так сияете… А можно нескромный вопрос?
– Валяйте!
– Уж не ваш ли это герой из Шёнефельда?
– Он самый! – засмеялась я.
– Выходит, он вас нашел?
