— Я маг, обычный маг. — Он развел руками.
— Значит, остальные жители Дарквайта — маги?
— Нет, что ты. — Коун усмехнулся. — Иначе моя лавка не пользовалась бы таким успехом. Большая часть жителей Дарквайта — такие же, как и ты, простые люди, лишенные магии. Да и среди магов есть более сильные и те, кто имеет лишь зачатки силы. Вот Паула, хоть и магиня, но слабенькая, обладает в основном лишь бытовой магией. А Вальди и вовсе печет свои булки только ручками. В нем нет и толики дара.
— Получается, Темных нужно опасаться? — заключила я.
— Лучше попросту не попадаться им на глаза. А если уж придется общаться, например, в лавке, то прояви максимум уважения. Иначе прихлопнут, как…
— Букашку, — закончила за него я.
Теперь понятно, почему так все лебезят и заискивают перед этими Темными. Да уж, чем дальше в лес… Что ж, придется впредь быть осторожней.
— То есть они могут убить за простую оплошность? — все же уточнила я. — А ведь меня о таких рисках не предупреждали.
— Убить не убьют, но наказать могут. Ладно, Лия давай наконец поработаем. — Коун с сердитым видом положил на стол толстую книгу и открыл ее на середине. — Сейчас я буду называть ингредиенты, а ты мне их подавать. Трава корестянка. Третий пучок от дальнего угла…
Я направилась в конец комнаты за травой, но вдруг мой взгляд случайно упал за окно. Там, в тени кустов, внезапно возникло некое серебристое свечение, идущее будто от земли.
— Чего застыла? — одернул меня Коун. — Давай быстрее.
Я торопливо проследовала дальше, когда же на обратном пути снова глянула в окно, света уже не было. Показалось?
Когда я возвращалась в свою комнату, у меня перед глазами стояли одни травы, травы, травы… А еще хвостики каких-то ящериц и сушеные внутренности неизвестных мне существ, благо мелких, что я даже с трудом различала, какой там орган от меня требовали. Первые минуты это было прямо брр, но потом ничего, привыкла.
Я, конечно, мечтала сразу завалиться спать, но меня, только открыла дверь, ждало наглое:
— Ку-ку.
Вот же зараза! А я о ней почти забыла. Нет, сегодня я однозначно собираюсь поспать, а значит, надо ставить вопрос с кукушкой ребром. Я залезла на кровать с ногами, чтобы быть повыше к часам, и начала их изучать. Интересно, что там за механизм? Можно ли как-то его отключить или вывести из строя? Я попыталась открыть окошко, из которого вылезает птичка, — не получилось, только ноготь сломала. А может, заклеить его скотчем? У меня как раз есть небольшой в сумке, ношу всегда с собой на всякий случай. Вдруг кукушка не сможет выбраться и успокоится? Но чтобы это проверить, придется подождать начало следующего часа. Ладно. Тогда пока приму душ и… Да, наведу порядок с помощью чудо-пыльцы!
После применения этого удивительного средства я помылась в чистой ванне и с удовольствием растянулась на такой же чистой постели. Часы показывали без десяти одиннадцать, значит, можно было готовиться к сопротивлению пернатой. Как и собиралась, заклеила окошко часов крест-накрест скотчем и стала ждать результата. Ровно в одиннадцать окошко попробовали открыть изнутри, но первая попытка оказалась неудачной. Я уже почти торжествовала, как вдруг деревянная преграда была пробита насквозь клювом. Скотч от такого напора оторвался сам, и теперь уже птичка с ликующим «ку-ку!» вырвалась на свободу.
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку…
Я начала закипать. В порыве схватила эту проклятую кукушку и крепко сжала в ладони, желая ее хоть так заткнуть. Но та внезапно затрепыхалась, точно живая, забилась испуганно и даже перестала орать. А потом я ощутила под пальцами стук ее сердца… И отдернула руку. Так что, она и вправду живая? Мне сразу стало как-то не по себе: обижать живое существо — это точно не по мне. Какое бы вредное и доставучее оно не было. Кукушка тем временем шмыгнула внутрь своего домика, на меня же накатил новый приступ вины. Раз моя новая соседка живая, наверное, стоит с ней подружиться.
Решение, как это сделать, пришло быстро. Я спустилась в кухню, где грязь постепенно отвоевывала свои прежние позиции, нашла в шкафчике немного риса, прихватила кусочек хлеба и печенье. Что-то из этого точно должно понравиться птичке.
— Выходи, — постучала я осторожно по домику часов. — Мириться будем.
Та осторожно выглянула наружу, а я ей тут же поднесла на блюдечке все, что приготовила.
— Ешь давай, — проговорила уже беззлобно. — Только обещай, что дашь мне ночью поспать. Завтра кукуй себе хоть весь день, но ночью мне надо высыпаться. Ты же, наверное, сама знаешь, какой вредный у тебя хозяин.
Кукушка склонила голову набок, посмотрела на меня одним глазом, потом быстро-быстро склевала весь рис с тарелки, прихватила печенье и исчезла в часах. Но через секунду снова вылезла — за хлебушком. Я усмехнулась: запасливая птичка.
— Если будешь себя хорошо вести, — сказала я уже громче, — завтра еще чего-нибудь вкусного принесу.
Но из нутра часов в ответ послышалось лишь шуршание. Что ж, воспримем это молчание как согласие. Я выключила свет и забралась под одеяло. Кукушка еще какое-то время шебуршала в своем домике, а потом затихла. И в полночь тоже не выпрыгнула со своим истошным «ку-ку». Кажется, мне все-таки удалось установить перемирие. С этой жизнеутверждающей мыслью я и заснула.
Следующее утро уже не было таким беспокойным, как прежнее. Я спокойно навела чистоту с помощью пыльцы, приготовила завтрак. Надела новый наряд, уже не переживая, что привлеку в нем ненужное внимание. Волосы тоже уложила так, как принято в этом мире. И до лавки мы добрались без приключений, торговля зельями тоже шла как по накатанной. В общем, мне казалось, жизнь налаживалась. Но ровно до того момента, когда вечером я отправилась за своим оставшимся гардеробом к Пауле. Нет, встреча с ней тоже прошла хорошо. Мы перекинулись несколькими словечками, модистка даже угостила меня шоколадом, я забрала свертки с новой одеждой, коих оказалось как-то многовато, и выплыла с ними на улицу.
ОН снова вырос, будто из-под земли, а я на него налетела. И нет, это был не вчерашний лорд Паттисон, а загадочный клиент мастера — Реллингтон. В прошлый раз я, конечно, плохо его рассмотрела, но сейчас узнала почему-то сразу. Может, по подбородку или носу, или посадке головы… В общем, не знаю. Узнала и все неким шестым чувством. И даже успела разглядеть светлую щетину на том самом подбородке, и очерченную линию губ, чуть изогнутых в недовольстве. Пока собирала свертки, выпавшие у меня из рук на тротуар. Помочь мне милорд не спешил, но я после рассказов о Темных и не ждала этого. Он просто смотрел с высоты своего роста, как я копошусь у его лаковых узконосых туфель, точно та самая букашка, и молчал. И я тоже молчала, хотя, наверное, должна была извиниться. Ведь это же Темный. Перед ними нужно извиняться, даже если не виноват. Об этом же говорил мастер?
Оставался последний сверток, отлетевший дальше всех. Я нагнулась за ним, но он вдруг подскочил вверх, зависнув в воздухе. Я подняла глаза и мысленно выругалась. Лорд Паттисон. И он тоже тут как тут. Вот за что мне все это?
