— И что мне сделать, Инга, чтобы ты окончательно проснулась?
Она задумалась на мгновение, а потом спросила:
— А ты помнишь сказку про спящую красавицу, Алексей? — глаза девушки загорелись.
— Да. — кивнул я, чувствуя какой-то подвох.
— Там, в самом конце сказки, принц целует принцессу и она просыпается! — с улыбкой сказала Юсупова.
— Это я помню. И что?.. — я уже начал догадываться, на что намекает Инга.
— Поцелуй меня, мой принц, и я проснусь! Что тут непонятного? — продолжала улыбаться девушка.
— Инга, неудобно как-то, люди вокруг… — попытался я отказаться.
— Целуй! — требовательно сказала она.
Делать было нечего, тем более меня «заставляли» делать крайне приятную вещь! Мимо подставленных губ я «промахнулся», а поцеловал девушку в щёчку, чем вызвал её недовольство:
— Я сильно заколдована, только поцелуй в губы способен вернуть меня к жизни!
Меня «спасло» появление Долгоруких.
— Инга, Алексей! Это что такое? — возмутилась Наташа.
— Наташка, не мешай, мы с Алексеем в «спящую красавицу» играем! — отмахнулась Юсупова и потянулась ко мне губами.
— Какую ещё «спящую красавицу», Инга! — Долгорукая перехватила подружку на полпути к моему лицу.
— Ну, я, типа, проснуться не могу, как в сказке, а Алексей меня будит своим поцелуем. — Юсупова посмотрела на подружку так, как будто спрашивала у неё: «Что здесь непонятного-то?».
Наталья не растерялась:
— Какая из тебя спящая красавица, Инга? У тебя даже гроба нормального нет!
— Мне не нужен гроб! Я в склепе! — оглядела Инга римскую аудиторию. — В склепе науки, во! — она осуждающе смотрела на Наташу и попыталась вырваться.
— Хорошо, Инга, тогда я тоже в склепе, и меня тоже надо будить! — заявила Долгорукая и требовательно на меня посмотрела.
Делать было нечего, и я, под одобрительную ухмылку Андрея Долгорукого и гневный взгляд Инги Юсуповой, поцеловал в щёчку и Наташу, от чего она приятно так зарделась.
— Благодарю, Алексей, твой поцелуй действительно оказал на меня чудесное воздействие! Я окончательно проснулась! — сказала она мне, после чего с вызовом посмотрела на подружку.
От дальнейших разборок нас спасло начало лекции.
После занятий, в кафе Университета, Долгорукая рассказала Шереметьевой о «подлом коварстве» Юсуповой, и о том, что я радостно откликнулся на эту провокацию.
— Инга! Ты просто молодец! — со смехом заявила Анна. — Это ж надо было такое выдумать! — Юсупова после этих слов гордо выпрямилась на стуле. — А ты, Алексей, — это было уже мне, — до сих пор в сказки веришь?
— Инга была такой убедительной… — развёл я руками, после чего все захохотали.
— Алексей, — отсмеявшись, обратился ко мне Андрей, — наши девушки сегодня в спа салон собрались, может составишь мне компанию на бильярде?
Я опять обратил внимание на благодарный взгляд его сестры и нарочито равнодушный вид Юсуповой.
— Почему бы и нет! — кивнул я.
— Тогда к шести в «Метрополии».
— Буду.
* * *
— Ну вы и хитрюги! — сказала Шереметьева подружкам, когда они направлялись на стоянку. — А меня, значит, предупреждать не надо?
— А зачем? — ответила Юсупова. — Ты же всё равно с нами идёшь, а с Алексеем могло ничего не получится…
— Но я хотела в спортивном костюме приехать! — с упрёком сказала Анна.
— И что тебе мешает? — хмыкнула Инга, а Наталья кивнула, присоединяясь к вопросу подружки.
— Сами знаете, что!
— Наверное, не что, а кто?
— Так! Я пошёл! — заявил девушкам Андрей. — Больше я это слушать не намерен!
На его слова подружки не обратили ровным счётом никакого внимания, занятые привычным выяснением отношений.
* * *
До «Метрополии» я добрался на такси. На этот раз меня подвезли до стоянки перед развлекательным центром, а не как Долгорукий — на задний двор. На входе у охраны я поинтересовался, где находится бильярдная, оказалось, что ей был отдан весь цокольный этаж. В «шаровне» стояла отдельная охрана, которая вежливо попросила меня предъявить карточку члена клуба.
— Григорий, всё нормально. Это мой друг. — сказал подошедший Долгорукий.
— Конечно, Андрей Анатольевич! — охранник Григорий слегка поклонился и, потеряв ко мне интерес, уставился в мониторы за стойкой.
— Пойдём, покажу тебе бильярдную! — улыбнулся Андрей.
Да, шаровня была очень неплоха — двадцать двенадцатифутовых столов для русского бильярда, восемь столов для снукера и восемь для пула. Плюс к этому были ещё четыре отдельные випки со столами для русского бильярда. Отдельно Долгорукий показал мне спортбар, который был сейчас пуст. После того, как мы осмотрели всё помещение бильярдной, Андрей подошёл к одному из столов, освещение которого тут же загорелось.
— Андрей Анатольевич, прошу! — молодой парнишка в форме маркёра протянул Долгорукому кожаный чехол для кия с гербом их Рода.
— Спасибо, Василий. — княжич взял у него чехол. — Будь так любезен, принеси из маркёрской всю мою коллекцию киёв, а Алексей Александрович из них подберёт себе подходящий.
Когда Василий удалился, Андрей мне сказал:
— «Колодник» я тебе предлагать не буду, хоть они у нас тоже высокого качества, но до моих не дотягивают…
Маркёр принёс шесть киёв. Два из них были целиковые, но оказались для меня слишком лёгкими. Ещё у двух мне не понравилась развесовка — центр тяжести был явно сдвинут в сторону шафта. И только последний двухсоставной кий, из венге, «лёг» мне в руку.
— Алексей Александрович, а вы, я вижу, знаток! — усмехнулся Долгорукий, а Василий уважительно покивал головой. — Это «поповский» кий.
Я ещё раз осмотрел эту, казалось бы, простенькую «щепку», цена которой была никак не меньше трёх тысяч рублей. «Поповским» этот кий назывался потому, что его изготовил самый настоящий батюшка, проживавший в Туле. Именно такие кии, вышедшие из рук Мастера, считались самыми лучшими в Российской Империи.
— Неожиданно, Андрей Анатольевич, — сказал я. — В руку лёг хорошо, посмотрим, поможет ли он мне в игре.
— И мне очень интересно на это посмотреть, Алексей Александрович. — улыбался княжич. — Скажите Василию, что вы будете пить, мои предпочтения он знает.
— Графин апельсинового сока. — сказал я маркёру.
Тот кивнул, аккуратно собрал невыбранные кии и удалился.
— Алексей, во что играть будем? — спросил Долгорукий, доставая из чехла свой кий.
— Можно? — я протянул руку к его кию.
