Он снова посмотрел на Каль. Заметил:
– Это забавно, особенно то, что Кертис отправляет малолетнего сына в космос. У меня есть хорошие специалисты, они приступят к работе немедленно. Мальчик заговорит.
– Благодарю, Лемак. – Каль не тронулась с места.
– Полагаю, наш странный альянс надо скрепить небольшим банкетом. – Адмирал развел руками, словно подчиняясь неизбежному. – Как вы относитесь к ужину при свечах?
– Так же хорошо, как и к завтраку в постели, – чувствуя, как отпускает ее напряжение, откровенно сказала Изабелла.
6
«Серафим» был лучшей моделью брони, с которой когда-нибудь работал Кей. Он тренировался пять часов подряд – не потому, что это было так необходимо, просто сам процесс доставлял ему удовольствие. Томми занимался в другом зале, с инструкторами Семьи – Кей не был столь самонадеян, чтобы считать себя великим педагогом.
Сейкер появилась, когда он начал разоблачаться. Окинула критическим взглядом помещение: раздробленные стенные панели, скальное крошево, покрывающее металлический пол, согнутые трубы тренажеров, бронированный лист в держателях посреди зала. В титановой броне пятисантиметровой толщины зияла оплавленная дыра, повторяющая формы человеческого тела.
– Давай помогу, – сказала она Кею.
Сизые керамические пластины были тяжелыми и горячими. Она умело отстегивала одну часть за другой, и Дач начал возникать из своей причудливой скорлупы. Мокрый от пота, усталый, с непривычно мягким взглядом.
– Привык? – Лика положила ладони на плечи Кея. Он остался сидеть на полу, среди разбросанных сегментов брони, запрокинув голову, отдавшись ее движениям.
– Словно в ней родился. Только ноги ломит.
– Я скажу, чтобы отрегулировали усилители. – Сейкер закончила разминать ему плечи, принялась массировать шею.
– Не надо, я должен чувствовать свою массу. Ты говори, не тяни.
– Каль у Лемака. С ней меклонец и женщина-механистка. Мальчик в допросном центре базы.
Кей поднялся. Осторожно взял Лику за плечи, просто сказал:
– Спасибо. Я никогда этого не забуду. Прикажи подготовить мой корабль.
Сейкер помолчала, разглядывая Кея. Спросила:
– Кертис пообещал тебе так много, земляк?
На лице Кея не дрогнул ни единый мускул.
– Дело уже не в Кертисе, сестра.
– Ты расскажешь?
– Корабль!
– Его готовят, Кей. Я могу узнать хоть что-либо?
Дач покачал головой.
– Кей, военная база Империи – это не провинциальная тюрьма. Там найдется оружие на твою броню, броня на твое оружие и несколько сотен профессионалов.
– Я знаю. Сколько у меня времени?
– Пять часов. Не гримасничай, на твое корыто навешивают блоки маскировки и вспомогательный движок. Ты достигнешь Догара за двенадцать часов, быстрее просто невозможно. Да и мне нужно время на проработку плана – логика никогда не была твоей сильной стороной.
Они вышли из зала вместе – Лика Сейкер в длинном темном платье и полуобнаженный Кей Дач. Техники уже начали возиться с броней – «Серафим» требовал тщательной проверки и подзарядки.
– С тобой пойдут Кас/c/ис и Андрей. Им я верю.
– Железо на железо?
– А разве есть выход? Еще дам пару шестерок. У них погашен инстинкт самосохранения, так что используй их полностью.
– Хорошо. Лика, кто ваш мясник?
Женщина поморщилась:
– Что ты хочешь?
– Все, что ты сможешь мне дать.
* * *
Врач был молодым, с короткой бородкой, вялым взглядом из-под очков и абсолютно неспешными движениями. Он осмотрел Кея, потом, оставив его лежать на кушетке диагноста, долго изучал ползущие по монитору строчки.
– Вы более чем здоровы.
– Знаю. Но этого недостаточно.
– Времени у нас много?
– Совсем нет.
Врач откинулся в кресле, разглядывая Кея со спокойным любопытством.
– А не жалко себя, парень?
– Нет. Предлагай.
Сейкер, стоящая в углу, едва заметно кивнула. Врач вздохнул, поправляя оправу. Предупредил:
– Я тебя потом не восстановлю.
– Понимаю.
– У тебя разовая акция?
– Да. На два-три часа.
– Хорошо. Полимерные цитостимы в мышцы, керопласт подкожно, кардиоводитель и гормономодулятор. Плюс обычный боевой коктейль.
– Работай, – закрывая глаза, сказал Кей.
Когда ему делали уколы в мышцы, Сейкер молча наблюдала за происходящим. Мутная желтая жидкость вводилась неохотно – даже сквозь самые толстые иглы. Потом автохирург, похожий на громадного металлического паука, явно меклонской сборки, вонзил полое щупальце в грудь Кея между третьим и четвертым ребром слева. Маленькая ампула кардиоводителя скользнула по щупальцу и присосалась к миокарду.
Сейкер вышла.
– Долго еще? – спросил Кей. Врач, задающий программу фармосинтезатору, покачал головой:
– Полчаса.
Автохирург вытер с кожи капельку крови, брызнул фиксирующим спреем и отполз. Врач достал из стеклянного шкафа маленький прибор – блестящая щетка из тонких игл и прозрачный пузырь с опалесцирующим раствором над ней.
– Будет больно, – сообщил он, прикладывая щетку к телу Кея.
Приборчик издал щелкающий звук, и иглы на мгновение погрузились в кожу.
– Я бы и сам догадался, – сказал Кей.
Он не издал ни звука за все время операции, чем вызвал легкое уважение врача. Но это было непросто.
7
Гиперкатер был почти неузнаваем под тем снаряжением, которым обвесили его техники Семьи. Цилиндр дополнительного двигателя делал его похожим на древний шаттл конца двадцатого века. Контейнеры с маскировочным оборудованием пришлось крепить на жилом отсеке, и Кей лишь покачал головой, представив новую аэродинамику своего корабля.
– Все, что могу сделать, – сказала Лика.
В Каньонах гулял ветер – на южном полушарии Горры наступал ненастный сезон. Над скалами неслись низкие буро-зеленые тучи – вода и плодородный ил, поднятые ураганами в дельтах полярных рек. Гранитное поле космодрома, достаточно большое, чтобы принять крейсеры, казалось заброшенным много лет назад.
– Спасибо, – сказал Кей. Ему было плохо – ныли мышцы, напоенные клеточными стимуляторами, зудела кожа, пропитанная керопластиком. Колола печень, мучительно пытающаяся обезвредить чужеродные ткани.
Кей Дач не привык чувствовать себя больным.
