Глава 1
Лекарь
Лекарь
Ворота за спиной с лязгом захлопнулись. Привратник и не подумал вежливо попрощаться, он торопился поскорее избавиться от иноверцев, оставив их снаружи. Наверняка еще помолится, прося об избавлении от осквернения после прикосновения к чужеверцу.
Аголины, чего с них взять. Как и все прочие верующие, правоверными считают исключительно себя, а остальные для них злобные идиоты. Но его давно не волнует и абсолютно не задевает подобное отношение. Не лекарю волноваться об опасениях больных. Он, в смысле, я, давно привык к униженным просьбам и подобострастным заглядываниям в глаза во время болезни и нежеланию расплатиться после.
О чем говорить, если в приличный дом всегда приходится заходить через черный ход в переулке. Парадный – для других категорий посетителей. Чего ожидать? Сословие ремесленников, да еще плюс и сомнительная деятельность.
Пусть хоть плюют вслед (многие так и делают!), да не забывают платить. Одного сегодняшнего посещения и врученных за услуги золотых империалов иным семьям на западном берегу реки хватило бы на то, чтобы год питаться. Наша работа достаточно опасна и оплачивается по соответствующим ставкам. Естественно, платят не шарлатанам, способным максимум выдрать зуб щипцами, а людям, понимающим в своем деле. Недаром храмовники на таких, как я, смотрят косо. Мы у них даже не хлеб, а солидный кусок мяса отбираем.
Я неторопливо двинулся в сторону моста по узким кривым улицам. Ворота мрачных, нависающих над головой домов с узкими окнами были закрыты. В богатых домах внутри всегда дворик с деревьями, у бедных хоть кустики какие-то непременно посажены, но снаружи – голые стены. Не любят здешние жители показывать свое имущество и достаток.
Людей снаружи тоже почти не наблюдалось. И дело даже не в том, что аголины живут, ожидая нападения соседей. Все трудятся.
Вот чего у них не отнять, так это трудолюбия и отсутствия желания бить баклуши в рабочее время. Дети старательно зубрят священные тексты, а стукнет четырнадцать – и каждого приставят к какому-то делу. Даже физически немощным и инвалидам обязательно найдут работу. А уж в будний день обнаружить пьяного в их квартале – все равно что увидеть затмение Солнца в неположенный срок. Нет, иногда случается, но это редчайшие случаи, о которых судачат по всей округе. По их понятиям лень и отсутствие движения ведут к застою жизненной энергии, болезням и преждевременной смерти.
Аголин живет, чтобы работать, а не работает, чтобы жить. Тут действует религиозно обоснованная доктрина о добродетельности труда, необходимости горбатиться до смерти добросовестно и усердно. И во многом аголины ведут себя просто замечательно. В общине предписан отказ от рабства. Запрещены издевательства и жестокое обращение начальства с подчиненными: «Не господствуй над ним с жестокостью». Воспрещена задержка заработной платы: «Не обижай ближнего твоего и не грабительствуй».
Тут поощряется высокое качество товаров и услуг, честное отношение к клиентам. Запрещаются лживые способы обогащения: «Честность – лучшая гарантия». Все это присутствует. С одной маленькой поправочкой. Заповеди работают по отношению к членам общины или другим аголинам. На остальных все это распространяется в меру совести.
Попадаются среди аголинов и приличные люди, как среди всех других народов. Не без этого. А в целом ничего нового. В человеческой психологии заложено делить мир на «своих» и «чужих». Все несчастья приходят не от собственной общины. Их приносят злодеи со стороны.
– Учитель, – осторожно спросила Бенила, – а зачем вы произносили молитву, когда готовили лекарство? Они ведь еретики.
Я покосился на девочку. Сам себе создал проблему. Никто ведь не заставлял одиннадцать лет назад подходить к перевернутому фургону северян на дороге. Вечное мое нездоровое любопытство и желание сунуть нос, куда не просят. Не любят здесь белобрысых пришельцев, и очень правильно делают. Они грубы, невежественны, жестоки. Столетиями империя воевала с ними. Вечно менялись границы, и кровь текла рекой. Но ведь не от хорошей жизни эти вечные набеги!
Возле льдов не прокормишься. Поля дают мизерный урожай, после ледников остаются сплошные болота. Вот и идут люди на юг, в земли благодатные и теплые. Когда с оружием в руках, а когда и целыми племенами под мирным флагом. Остаться у льдов – умереть с голода. А в империи им не рады. И земли бесхозной тут нет. Это теперь северян стали привечать, а было и обратное.
В очередной раз белобрысые, допущенные только на земли пограничья, не поместились на отведенных для них территориях и двинулись вглубь страны, разоряя и грабя поселения и слабо укрепленные городки. Почти сто лет с переменным успехом шла война, а через два поколения потянулся новый ручеек переселенцев.
Впрочем, тому конкретному семейству не повезло. Уж кто постарался, я выяснять не стал, но всех их перерезали и ограбили дочиста. Ничего ценного не осталось. Мужик, судя по следам, вздумал сопротивляться и даже кого-то всерьез приголубил. Здоровый был и с копьем обращаться умел. Выбора у него, собственно, не имелось. Наверняка ловили рабов, а тут чужаки так удобно подвернулись. А когда и остальные члены семейства взялись за железо, началась резня.
Одна Бенила успела спрятаться, но слишком мала она была и немногое поняла. Налетели вооруженные люди – и всех убили. Кто такие, имелись ли гербы или другие признаки, по которым можно опознать напавших, объяснить девочка не могла. Вот и пришлось ее забрать с собой, даже оформить официальные бумаги. А как же, без соответствующей татуировки на руках любой может забрать в рабыни. А для маленького ребенка из северян нет худшей доли.
Ничего не поделаешь, в империи не существует людей без статуса. Выше всех стоят воины, потом жрецы, купцы, ремесленники, крестьяне, рабы. Просто? Только на первый взгляд. В каждой группе есть множество подгрупп, и путаться в них не рекомендуется. Недолго и в рожу схлопотать.
Я вот лично отношусь к ремесленникам, и при этом очень уважаемым. Зато гильдии не имеется. Не принимать же всерьез трех или четырех человек с официальными лицензиями на более чем стотысячный город. Правда, на нас огромный спрос, но временами хочется помолиться, чтобы поменьше дергали. Все одно – невозможно всем помочь.
Вдобавок в каждом сословии множество ступенек, своя иерархия и свои нюансы, позволяющие определить, кто выше кого по положению и почему. Все учитывается – от отдельной группы, специализирующейся на определенных занятиях, до важности для государства именно этой категории населения.
Переход из сословия в сословие, как вверх, так и вниз, возможен. Законодательство это позволяет, но на деле подобное не слишком часто случается. Обычно такие передвижения происходят в результате серьезных изменений в государстве. «Продвинуться» или «упасть» удается в случае гражданской войны, вторжений в империю, иных катаклизмов. Еще это происходит по решению императора. За особо выдающиеся деяния, изобретения и злодейства. В соответствии с заслугами – награда или наказание.
