Тысяча с лишним всадников и почти три тысячи пехоты, набранные в родовых владениях Годрасов, остались за холмом. Основная часть людей еще не собралась с дальних концов провинции. В военном смысле они могли бы и потягаться с фемом Костой, еще неизвестно, кто бы победил. Но не сейчас. В действительности это союз вынужденный, и друг другу они не слишком доверяли.
Лишь три десятка наиболее близких и именитых фемов следовали за сюзереном. Прекрасно вооруженные и имеющие в собственном подчинении сотни воинов, они с презрением посматривали на окружающее их людское море и отпускали шуточки.
Империя разделялась на коронные земли – на этих территориях налоги собирались императорскими чиновниками – и земли, отданные в ненаследуемое управление заслуженным людям. В этом случае размер надела зависел от знатности, заслуг и личной императорской благосклонности. В свою очередь в зависимости от размеров поместья определялось, какое количество воинов, обученных и вооруженных, должен выставить награжденный.
Тут еще существовали две степени каждого награждения. Звание и ранг. Если ранг говорил о степени знатности, то звание давало право на определенное вознаграждение, которое шло на поддержание отряда в нормальной форме. На эти деньги покупались амуниция, кони, вооружение.
В мирное время кормить своих людей по закону должен был хозяин. Люди с низким званием получали денежное содержание от императора, аристократа могли одарить разрешением оставлять у себя часть налогов. Естественно, все стремились получить такую льготу.
Начиналось все вынужденно. Городские ополчения и отряды наемников хороши, когда они сражаются за собственные интересы и вовремя получают свое золото. Расходы на содержание колоссальной, под стать имперским замашкам, регулярной, а тем более наемной армии, полностью существующей за счет налогов, оказалось непосильным грузом для казны.
Выход был найден в создании системы «службы за землю». После Войны Богов все земли тщательно переписали с целью определения их доходности и поделили на основании кадастра на приблизительно равные участки. Фем, получавший участок, обязан был в случае призыва явиться на службу.
Когда-то поместья давались во временную собственность, и наследник обязан был прибыть в Карунас для подтверждения прав владельца. Земля не дарилась, а вручалась на условии несения военной службы, которая становилась наследственной. Если потомки не выполняли обязанностей, хозяйство передавалось другому.
Те времена давно ушли в прошлое. Уже не первое поколение поместья автоматически переходили по наследству. Утверждения в столице не требовалось. Постепенно крупные землевладельцы подмяли под себя и обычных фемов. Теперь уже те служили не государству, а аристократии, и для большинства это было не так уж и плохо. Ведь государственные сборщики налогов не допускались на их земли.
В результате рачительный фем-сюзерен всегда брал меньше назначенных, и отправлял в казну суммы поскромнее. Проверить, сколько пошло лично в его карман, никто не мог. Конечно, встречались и обратные варианты, но после эпидемии чумы перебираться на новое место жительства стало достаточно выгодным. Всегда можно договориться с другим хозяином и подписать более приемлемый договор. Или даже, никуда не съезжая, принести присягу Годрасу вместо Косты. Одна проблема – интересы империи чем дальше, тем меньше волновали разбогатевших землевладельцев. Они думали в первую очередь о своих нуждах.
То же касалось и гражданской администрации. Обычной стала практика постоянного перемещения из одной провинции в другую. Не самое глупое начинание. Таким образом осуществлялся постоянный контроль и исключались слишком уж хорошо прижившиеся чиновники. Зато наличествовал серьезный минус в управлении. Чиновник совершенно не был заинтересован в развитии провинции. Зачем, если через пару лет его отправят в противоположный конец империи? Зато у каждого неизменно возникало желание извлечь лично для себя как можно больше пользы. Чинуши стремились выжать из провинции богатство в кратчайшие сроки, не задумываясь о последствиях.
Ничего ужасного Ошидар в происходящем не находил. Столичным жителям все равно вся остальная страна представляется глухой провинцией, пребывание в которой недостойно утонченного человека. Для высшего слоя фемства назначение даже на должность губернатора провинции представлялось наказанием. О происходящих в глубинке процессах вельможи столицы имели самое смутное представление. Знать давно пустила все на самотек, не пытаясь улучшить жизнь в стране. В отличие от местных владетельных фемов. Да, они не забывали и себя, но их деятельность во многом шла на пользу простому люду. Лучше живут твои вассалы – больше желающих уйти под твою руку.
Если бы не младший брат, он бы и сам не знал большинства подробностей – все началось не вчера и продолжалось достаточно давно, поэтому воспринималось как совершенно нормальное явление. Санджан никогда не проявлял желания стать воином. Напротив, с ранних лет он показал огромное стремление к знаниям. Отец несколько лет бился, пытаясь превратить сына в настоящего фема, а потом пожал плечами и разрешил тому заниматься чем угодно. Хочет, пусть читает книги, хочет, пусть изучает налогообложение и нужды крестьян. Все одно толку не будет, вот старший сын и наследник вполне соответствовал его ожиданиям, регулярно обучался воинскому делу и не забывал о чести и долге.
К удивлению отца, в результате Санджан не превратился в очередного бессмысленно вещающего философа. Отнюдь. Из него вышел прекрасный управляющий, хорошо осведомленный, что происходит в любом конце их огромного поместья, разбросанного по трем провинциям. Подчиненных фемов он крепко держал в кулаке, зная всю подноготную их доходов и семейных дел. Обмануть его еще никому не удалось.
Они с Ошидаром замечательно дополняли друг друга и не соперничали. Слишком разные интересы. Младший охотно делился знаниями со старшим, а тот в свою очередь являлся для него защитой. Железная перчатка воина и умение получать золото не разъединяли, а сплачивали. Каждому свое, и одно без другого не существует. Зависти между ними не было, слишком уж разные устремления, и братья нередко действовали совместно в различных начинаниях.
Чем ближе к центру лагеря, тем больше и красивее шатры и палатки. Запах десятков тысяч тел и животных, а также их испражнения, создавали крайне неприятное амбре, которое очень трудно было терпеть. Ошидар невольно вспомнил нудные наставления отца о необходимости гигиены и выкопанных выгребных ям.
В детстве эти нравоучения изрядно раздражали, война представлялась красивым действием и бесконечным героизмом. Потом он слегка повзрослел, но такого бардака и представить себе не мог. Все-таки его учили, и на совесть. Когда тебя самого в воспитательных целях посылают копать яму после тяжелого перехода, это не слишком приятно, но в обязательности процедуры он убедился на практике.
Вдоль шеренги новобранцев медленно шла группа офицеров. Те внимательно рассматривали оружие и снаряжение, рылись в сумках, поднимали их, прикидывали вес. Проверяющие выясняли важную вещь – достаточно ли у солдат сухарей. Контролировали, все ли, что обязаны, принесли. Воин без оружия и трехдневного пайка не просто изгонялся, его секли плетями, серьезные неприятности могли возникнуть и у его хозяина. А вот одежда никого не волновала, одевались кто во что горазд. Никакого намека на общую форму, многие явились даже без гербов своих господ на одежде. Потом в бою сложно будет разобраться, кто откуда.
