Самое занимательное состояло в официальном провозглашении всеми сторонами любви и почтения к правящему императору. Все старательно повторяли народные мудрости: «Нельзя земле без императора стоять», и «без императора – земля вдова». Реально же его никто и в стоимость медной монеты не оценивал. Победитель собирался править от его имени.
Ничего оригинального в данном желании не имелось. Уже тридцать с лишним лет у трона находилась группировка аристократов из восточных провинций Сесселя и Фериана. Предыдущий император всю жизнь был послушной куклой в руках своих фаворитов. В молодости статный и красивый человек, добрый и вежливый, он не обладал сильным характером. Праздная жизнь и постоянные наслаждения уничтожили последние признаки воли. К сорока годам он превратился в дряхлого инвалида, с трудом передвигавшегося по дворцу, пристрастившегося к опиуму и слабо представлявшего, что происходит вокруг.
После его смерти единственный сын Саркир продолжал послушно следовать указаниям своих министров и ненавидимого чуть ли не всеми визиря. Императора интересовали лишь пиры и охота. Даже мятеж в столице ничуть его не взволновал. Советники продолжали превозносить его мудрое правление и старательно развлекали государя, не допуская к правдивой информации. Ходили слухи о его беспробудном пьянстве и поощрении этого порока Марваном. В народе говорили, что император болезненный и слабый. Как же! Здоровый бык! Вот только и пил он, как бык. С утра начинал, вечером заканчивал, так что страной руководил не он, а вино.
Империя раскололась. Восточные провинции поддерживали визиря, срединные пошли за Костой, на западе армейские части старательно держали нейтралитет. Им было не до серьезной свары. Хватало собственных проблем: жители сельской глубинки жгли города, а общины выясняли, кто верит правильнее.
За южной границей варварские племена настороженно ждали ухода боеспособных отрядов и готовились к вторжению. Не требовалось большого ума, чтобы до этого додуматься. Какая-то из сторон непременно призовет на помощь поместные войска. Уж Легион точно не останется в стороне. Везде убивали друг друга много лет мирно жившие рядом соседи.
Рано или поздно соберутся армии и начнут решать, кому сидеть у трона и управлять. Тогда неминуемо вспомнят еще одну пословицу: «Близ императора – близ смерти».
– Все это плохо пахнет, – недовольно сообщил Акбар.
Он вовсе не имел в виду кучи мусора по соседству.
– Старые заслуженные командиры, от которых мог бы быть толк, давно сидят в свои поместьях и кряхтят, баюкая радикулит, если еще не умерли. А молодые надеются завоевать великую славу и новые земли. Опыта у них, естественно, никакого, а судя по обстановке, спрашивать у ветеранов они считают ниже своего достоинства. Будь у нас в войске хоть сплошные львы, когда их ведет в бой баран (наличие леопарда в гербе еще не делает хищником), результат выходит паршивым. Фем Коста славен разве что своими огромными владениями и семейными связями.
Ошидар невольно поморщился. Ему предстояло жениться на одной из девиц многочисленного семейства Косты. Мнения его никто не спрашивал, да он и сам прекрасно знал, что необходимо крепить связи с могучим соседом путем заключения династического брака, но не лежало его сердце к невестам этого семейства. Все девицы были излишне худыми, слабыми и истеричными. Да и на лицо не очень: получили в подарок от родителей фамильный слабый подбородок и крючковатый нос. В этом смысле война его даже радовала. Неизбежное вступление в супружеские права отодвигалось на неопределенный срок.
– Он не провел ни одного настоящего сражения, – продолжал изливать недовольство дядя, – ни разу не имел под началом более тысячи человек и еще не сталкивался с настоящей обученной армией, имеющей в своем распоряжении артиллерию, дисциплинированную пехоту и конницу. Большая битва ничуть не похожа на дуэль со свидетелями и всеми положенными красивыми клятвами. Мы еще нахлебаемся с ним. Война начинается с дисциплины и копания отхожих ям, а не с самого большого и красивого шатра.
Он помолчал и продолжил:
– В армии больше умирают от ран и болезней, чем погибают на поле боя. Поэтому офицеры должны не дурью маяться, а заниматься своими прямыми обязанностями. Медициной, включая обеспечение чистоты на стоянке. А начинается армия со снабжения. Если она не получает паек и зарплату регулярно, то это плохая армия. Она думает совсем не о победе, а о том, как бы набить брюхо и где взять новые стрелы и порох. С собой много не унесешь. Войну можно выиграть за счет эффективного обеспечения армии. Если бойцы не имеют еды, то красивые поединки перед строем ничем не помогут. Правда, нам наверняка придется воевать с ничуть не лучшими противниками, и это радует. С другой стороны, чем меньше у них мозгов, тем больше у нас шансов вырасти в звании, когда этих глупых аристократов прикончат, – неожиданно закончил он. – Главное, чтобы они нас не угробили заодно с собой.
Полог шатра откинулся, и телохранитель отца поманил их внутрь. Ошидар вошел с почтительным поклоном и с интересом огляделся, стараясь не шевелиться и держась по-военному прямо. В шатре стояла настоящая мебель из богато разукрашенного старого дерева. Большая ценность, но для дома, а ее потащили в поход. Сундуки, окованные железом, стол на изогнутых ножках, стулья с резными спинками, настоящая двуспальная кровать. На ней шелковые простыни и огромное теплое одеяло. Фем Коста явно любил комфорт. Мог бы и закрыть кровать ширмой, но не считал нужным.
У входа торчали два охранника и секретарь с пальцами, измазанными чернилами. Больше свидетелей разговора не имелось.
Командующий сидел в расстегнутой рубахе за столом и продолжал со смаком есть, загребая из тарелок прямо рукой, как будто на столе не лежали ложка с ножом. Каждый кусок в обязательном порядке запивал из огромной кружки. На вошедших он не обращал внимания. Сидевший с неизменно безучастным лицом отец лениво ковырялся в тарелке, не пытаясь привлечь внимание аристократа к посетителям. Сыну он еле заметно кивнул и отвел взгляд. Ничего удивительного. Являясь первым лицом в провинции и одним из крупнейших фемов в империи, Коста не часто утруждал себя вежливостью.
Ошидар терпеливо ждал, мысленно ругаясь и надеясь, что Акбар, стоящий за его спиной, не вздумает проявить свой норов и не брякнет чего-нибудь неприличного. К его удивлению, тот дисциплинированно молчал. Видимо не совсем безнадежен, и поперек старших по должности лезть не собирается. Дядька в его глазах заметно вырос. Все-таки умеет держать себя в узде. Он и раньше подозревал, что иные вспышки ярости и якобы сказанные в гневе слова вполне обдуманны. Как с тем покойным фемом. Мешал он чем-то Акбару. Жаль, что они мало общались раньше.
– Неплохо смотрится, – откидываясь на спинку стула и обращаясь к отцу, неожиданно заговорил Коста, после чего принялся ковырять в зубах, разглядывая Ошидара. Тот на всякий случай молчал, не очень понимая, чего от него хотят. Командующий нравился ему все меньше и меньше. Ошидар все-таки не нищий фем, не имеющий ничего, кроме меча, и готовый продать его любому. Определенное уважение при обращении должно присутствовать.
