– Я воин. Поступил бы приказ, и Орден Солнца выполнил бы задание.
– Все сорок два твоих полноправных подчиненных, – захихикал Талмат, – и еще полторы сотни братьев-воинов по всей провинции… вы бы доблестно отправились в поместье и потребовали, чтобы Коста проследовал в тюрьму для следствия. Боюсь, ничего хорошего из этого не вышло бы. Небольшая резня, и твоя голова на пике. У Бахрама Косты в личной охране в три раза больше людей, плюс две сотни наемников эльбури.
– Тогда твое дело – подсыпать яд в любимое вино дорогого фема, – опрокинув в себя кружку, высказал мнение глава Ордена Солнца города Другвата. – Не мне же этим заниматься.
– Может и придется, – задумчиво сказал Талмат, – и знаешь, это не худший вариант. Еще немного, и начну понимать, почему мы так нужны. Устранять помеху лучше до того, как она действительно станет проблемой.
– Оно и видно! Замечательный результат!
– Вот уж в чем нет моей вины, так это в тупости и благодушии центра. Как нет вины и в поступке Марвана. Слишком я далеко находился, чтобы судить о происходящих событиях, но визирь не мог не знать, чего добивается, и как отреагируют на массовые убийства в провинции. Значит, хотел этого. Или не хотел, но тогда он гораздо больший дурак, чем про него думают. Не уметь просчитывать последствия – для визиря это диагноз. Не верю. Ему нужна абсолютная власть, и он ее получит, если разгромит мятеж.
– Если. По моим приблизительным подсчетам провинции Гарван, Олбырь, Каидум, Тразер и предгорья Зенона дают почти шестьдесят тысяч воинов. Приплюсуем приморские города с их купечеством и нежеланием платить лишние налоги. В нашем Другвате торгаши с серьезными деньгами почти все аголины, и ситуация в других городах ничем особенно не отличается. Добавим не слишком горящие желанием сражаться гарнизоны, которые в случае победы непременно воспылают энтузиазмом и надеждами на будущее. Это уже под сотню тысяч выходит, не считая всякого сброда.
– Не уверен, – задумчиво пробурчал Талмат, – что ополчение аголинов можно назвать сбродом. Эти парни за крепостной стеной в достаточной степени дисциплинированы и неплохо вооружены.
– Тем опаснее! А есть еще западные провинции, где многие колеблются. Не уверен, что Марван соберет больше людей.
– Купцы дадут деньги на восстание?
– Обязательно. Кроме того, что им просто выгодно вернуться хотя бы к прежнему положению дел, есть и другие способы воздействия. Куда гильдия денется – заплатит. Хуже другое. Из нашего Храма выгребли практически все ценности. Земли конфисковали и будут раздаваться сражающимся на стороне Косты. Если Орден Солнца выступит против мятежников, а он непременно вмешается, отдавать власть ставленникам равновесия никто не захочет, меры начнут принимать гораздо более неприятные. Хотя куда уж хуже! Одиннадцать Высматривающих убили прямо на улицах. Четверых увезли из Храма, и судьба их неизвестна.
– Они в цитадели?
– Не знаю. Вот что взялись за них всерьез и не постеснялись войти прямо в Храм для арестов, грабежа, да еще и разоружить моих людей – крайне неприятный признак. Годрас всерьез взялся за дело.
– Молодой?
– У него советчик – Акбар. И парень не страдает идиотизмом, внимательно прислушивается к советам опытного дяди.
Жрец замолчал и, подумав, спросил:
– Собственно, когда ты приехал?
– Спроси еще, с какой целью. Выпить больше ничего нет?
Старфор хмыкнул.
– И с какой целью нас посетила столь выдающаяся личность?
– Ну, нет, так нет, – покладисто согласился Талмат. – С утра ничего не ел. Поверь, мне про здешние дела стало известно только в порту, когда «Стремительный» взяли на абордаж.
– О!
– Да, да. Я присутствовал при столь замечательном деянии как сжигание встречающего случайно зашедший в порт корабль фема эээ… Сибатира. Это очень впечатляющее зрелище и позволило мне сбежать.
Старфор опять хмыкнул. Высматривающий в очередной раз оправдал свое прозвище. Из экипажа уцелело всего несколько человек, а Талмат жив и здоров, даже не поцарапался. Да еще ведь и на свободе. Везунчик.
– Да, да, – ядовито подтвердил тот. – Конечно, ты не можешь одобрить столь низкого поведения. Надо было героически биться и пасть мертвым на грязную палубу.
Да ему, похоже, вино в голову ударило, пил-то на пустой желудок, понял Старфор.
– Махать острыми железками – привилегия Ордена. Мое дело собрать побольше информации и доложить. Одна маленькая сложность: толку от этого никакого. Не реагируют начальники. Даже Первосвященник непонятно чем занят. Вместо настоящего дела меня подключили к розыску… – Талмат осекся и замолчал. Потом вздохнул и привычно сделал круговой жест напротив сердца.
– Вообще сама идея отсутствия общего, безоговорочно принимаемого руководства, в корне порочна. Мало им было Аголия! Давно пора завести систему четкого подчинения в Храмах провинций. Развелось умников, думающих исключительно о местных и собственных интересах. А потом получаем! Якобы верующие открывают ворота города мятежникам, и ваш высший жрец мало того что не возвышает голос, проклиная отступников, пошедших на сговор с аголинами, так еще и послушно отдает сокровища на их благо.
– У него был другой выход? Это единственный способ уберечь Храм от разгрома и вынудить хотя бы сделать вид, что речь не о религиозной войне, а о борьбе группировок, стремящихся к власти. Среди мятежников где-то треть не состоит в общинах аголинов.
Талмат молча посмотрел ему в глаза.
– Что?
– Подумай, как поступит Первосвященник, узнав о сожжении Храма? Сможет он остановить Орден Солнца? А заявить о своем миролюбии и невмешательстве?
– Самим спровоцировать аголинов на бойню? – внезапно севшим голосом спросил Старфор. – Ты вообще представляешь, каким будет результат?
– Будет много крови, но тут уж глубоко задумаются еще не присоединившиеся к мятежу. Очень возможен раскол в рядах мятежников. А это большой плюс.
– Большинство уже выступивших назад не воротятся! Любой фем не оставит господина, даже если ему грозит поражение. Это кодекс воина – жертвовать своей жизнью, если к этому призывает долг. Нарушивший клятву никогда не возродится фемом. У них не останется другого выхода, кроме как идти до конца. Ты представляешь размеры предстоящей резни? Реки крови без оглядки на последствия.
– Кодекс воина, – закатывая глаза, пробурчал Талмат. – Не пора ли выкорчевать эти предрассудки? Навсегда! Нет никакого Воина и никогда больше не будет! Служить необходимо Солнцу и императору. Именно в такой последовательности. Власть в государстве должна находиться в руках Первосвященника. В конце концов, именно он осуществляет коронацию, подтверждая перед присутствующими высшую волю Бога.
«Ну, такие взгляды не новость, – подумал Старфор. – Раньше, правда, Высматривающий так не раскрывался. К чему-то он ведет, это не просто разговор о политике. И мне не нравится все это до чрезвычайности. Жечь будут мой Храм. Убивать станут моих людей».
