– Нет, я все понимаю, – громогласно объявила чья-то неизвестно откуда появившаяся и заслонившая свет широкоплечая фигура. – Тем не менее, гадить в Храме как-то неприлично.
– Чего? – изумился Текин.
– А что можно делать без штанов? Умоляю, не разочаровывайте меня, – закричал с надрывом вошедший, – не говорите про горячую любовь, из-за которой вы здесь уединились. Втроем.
– Еще один недоделанный шутник, – хладнокровно пояснил Савами, – за красивую фразу продаст родного папу и заработает тьму недоброжелателей.
– Мой папа сам кого хочешь продаст, – гордо заявил Шир фем Мунис.
Это была чистая правда, причем речь не шла о товарах. Если предвзято относиться к происшедшему, так его самого, как и еще одного брата, продал отец. Правда, официально это называлось несколько иначе. Молодым наследникам требовались доверенные товарищи. Всегда лучше, чтобы соратники росли вместе с тобой с детства, а не приходили уже взрослым со своими собственными интересами.
Купцам требовались налаженные связи с родовитым фемством. Отдавать детей на воспитание в семью воинов – с дальним прицелом, как оруженосцев – достаточно распространенная практика. Если сумеют проявить себя, могут и в статусе подняться. В любом случае дружба с товарищем-хайдутом частенько сохранялась на всю жизнь. Или напротив, близкое знакомство приводило к ненависти, но тут уж не угадаешь. Да и не часто такое происходит. Если не сойдутся молодые ребята характерами или начнется между ними соперничество, проще вернуть неудавшегнося соратника домой.
Пристроить мальчишку, из которого неизвестно еще, что выйдет, далеко не просто. Поэтому частенько речь шла об очень определенных семьях, поддерживающих давние отношения и находящихся в союзе. Фему тоже не лишнее иметь человека, в честности которого при заключении сделок по продаже производимого в поместье товара можно не сомневаться.
Гордость – это само собой, но торговых связей люди в империи не чурались, независимо от сословия и положения. Нормальное дело – заработать на своем труде или труде своих людей. Никто не знает приговора Высшего Судьи после смерти, зато материальный успех – это очень наглядный знак благословения свыше. Естественно, не за счет обмана и подлости – это совсем другое дело. Зато ловчить никому не возбраняется.
Мунис-папа, совсем не фем, поставил целью пристроить своих младших мальчиков не к кому-нибудь, а к Годрасам. Он даже учел их наклонности. Шир предпочитал не книги, а добрую драку, чем и отличаслся от старшего Бувала. Пришлось здорово раскошелиться и много кланяться. В империи брали все и всегда. Сам размер содержания государственных людей, не пересматривавшийся последние пару столетий несмотря на многочисленные изменения, подталкивал к этому. А уж подарки вышестоящим по любому поводу давно вошли в традицию. Попробуй не дать положенное!
Но даже у чиновников существовала своя честь. Если уж взял – выполнял обещанное. Другое дело, что в спорных случаях можно лупить огромные суммы или устраивать торги между заинтересованными сторонами. Жалованье у чиновников маленькое, но чем выше разряд и возможности, тем богаче они жили.
А Карунасу это, кроме всего прочего, было выгодно. Любого можно без сомнений схватить и обвинить в коррупции, если требуется посадить на место своего человека. Естественно, провинциальные взяточники были в курсе происходящего. Мелкие чернильные люди стабильно платили начальникам из собственных доходов. Высший слой регулярно отсылал подношения своему прямому руководству в столицу. В результате обычно снимали начальство, а ниже все оставалось по-прежнему. Новому начальству тоже ведь требуются умелые люди и денежные поступления.
Иметь дело с приближенными оборотистых фемов намного сложнее. Дело даже не в их честности или клятве. Всякие попадались, просто обычно близкий круг напрямую зависел от самого старшего в семье и без него ничего не стоил. Умные родители подбирали соратников для детей из безродных и бедных. Уже гораздо позже Шир точно выяснил, что все шло с полного одобрения старого Годраса. Ни один его приближенный не посмел бы без спроса подсунуть хозяину в товарищи для его сыновей чужаков со стороны.
Деньги, заплаченные за протекцию, в большей своей части хозяйским сыновьям и достались, когда те вошли в возраст. Результат в любом случае вышел недурным. Бувал не стал правой рукой главы рода Годрасов, а сделался всего лишь одним из его управляющих. Зато Шир получил и звание фема, и должность в ближайшем окружении Акбара.
Он командовал пехотой в его личном отряде и, как положено, считал ее важнейшей на поле боя. Каждый за своих людей душой болеет и выставляет их при случае в наилучшем свете. А иначе какой это командир? Чтобы добиться успеха, ему нужно было, с детства сравнивая себя со знатными воинами, заработать десятки шрамов и служить много лет, но ведь именно этого он и желал!
– Я думаю, удачно вышло, – сказал Аззаж, обводя всех присутствующих взглядом. – Не часто нам выпадает возможность поговорить вот так, без свидетелей.
– Хе? – изумился Текин.
– Сюда никто не войдет?
– Там стоят и мои люди, и твои, – произнес Шир. – Никто не явится без спроса. Чувствуй себя свободно.
– Сегодня изумительный день, – довольно сообщил Текин. – Я угодил в самую гущу заговора. Кого продавать будем?
– Ты и я – левая и правая рука Акбара, – не обращая внимания на подначку, заговорил Аззаж. – Шир – туловище, Савами – сердце. Кому, как не нам, обсудить происходящее?
– А где ноги? – заинтересовался Текин.
– Чего именно ты хочешь? – отмахнувшись от шутника, спросил Аззажа Шир.
– Мы всегда шли туда, куда нас звал Акбар…
– И не прогадали, – пробурчал Текин.
– … а не пора ли задуматься? Акбар полководец, а не политик.
– Ты у нас великий политик, – подсказал Шир.
– Он послушен воле своего брата. А хорошо ли это для нас?
– Я не думаю, что ты настолько глуп, чтобы предлагать нашей компании перейти на другую сторону. Говори яснее, – потребовал Савами.
– Что тут непонятного, – с досадой воскликнул Аззаж. – Мы где сейчас находимся? В Храме! А почему надо возвращать его владельцам? Вон они валяются, – он ткнул пальцем в сторону двух трупов в одеждах жрецов, лежащих в сторонке. – Нам это простят? Нет! Кто-то будет выяснять причины или искать убийц? Нет! Первосвященник теперь в полном праве кинуть на мятежников Орден Солнца.
– Ах, как страшно, – восхитился Шир.
– Давно хотел встретить этих гордецов не на улице, а в бою, – пробурчал Текин.
– Почему мы не можем посадить здесь верховного Совершенного? Здесь и сейчас все решают клинки. Если все равно придется платить кровью, так давайте получим нечто весомое. Не для Годрасов, молящихся Солнцу. Для себя! Я Взыскующий истины, пусть и не способен исполнить требования полностью, но я верю. А вы?
– Я, собственно, ортодоксально верующий, хотя и не слишком хороший, – заявил Шир. – Сам себе старейшина и проповедник. Но ведь ты у нас тоже не политик. Пока Взыскующие истины не подгребли под себя комплекс, они вроде в стороне. Если кто и натворил дел, так точно не они. И не мы. Мы как раз наводим порядок в городе и поливаем холодной водичкой слишком горячих.
