Все также глядя на свое отражение, коснулась подушечками пальцев своих губ. Мгновение назад… впервые за последние семнадцать лет поцеловалась с другим мужчиной. С кем-то, кто не был моим мужем Сашей. Бывшим мужем.
Стыдливо убрала руки за спину. Пальцы дрожат! От его пылкого прикосновения, пальцы дрожат!
Ч-черт! Вот этого я и боялась. Мне только влюбиться не хватало. В человека, который через день, максимум два — будет окружен всеми женщинами в нашем детском саду! А я взрослая, опытная женщина. Для некоторых, уже старая. Хотя сама себя таковой не чувствую. Но мужикам же, все, что старше двадцати — уже старухи. А мне тридцать пять. По их мнению, на пенсию пора.
Меня что-то потянуло подойти к окну. Его машина все еще стоит. Наверное, по телефону болтает. Ищет приключение на вечер. Даже представлять боюсь, список женских номеров в его телефоне.
Нет, это хорошо, что оттолкнула. Не мое это. Да и не знаю, хочу ли опять мужчину рядом с собой. С одной стороны — хочу, но с другой. Нет. Не хочу измен. Я не стану моложе. Не стану стройнее или красивее. Не…
Мой внутренний монолог внезапно заткнулся, когда увидела, как дверь в его автомобиле открылась, и Константин Викторович решительно вышел на улицу. А потом быстрым, размашистым шагом направился в мой подъезд!
Глава 7
— Я что-то забыла?
Мне пришлось открыть! Он меня вынудил! Пять минут без остановки жать на кнопку моего звонка!!! Остается лишь гадать, как он узнал, в какой квартире я живу?!
— Нет, вроде бы нет, — мне почудилось, или наглый здоровяк, появившийся перед моей дверью, даже на мгновение растерялся?
— Тогда что вы здесь делаете? — спросила, тихо радуясь, что еще не успела начать переодеваться, но уже скинула свои сапоги-инвалиды.
— Я… Екатерина, Катенька.
— Екатерина Александровна.
— Катенька. Вы… мне показалось, что вы добрая девушка. А я… — забавно было смотреть, как он переминался с ноги на ногу. — Я очень голодный. А дома у меня никого нет. Вы же не выгоните несчастного, голодного коллегу на мороз?
— Константин Викторович! Перестаньте выдумывать!
— А еще мне нужен ваш профессиональный совет. Как коллеги.
— Вы же воспитатель года? — на сей раз, свою бровь недоверчиво подняла я, а заодно и уперла одну руку в бок. — На такую машину себе заработали! Зачем вам мои советы?
— Катенька, ну зачем вы меня обижаете…
Картина достойна кинематографа. Представьте себе здоровяка, небритого, лицо испещрено следами бесчисленных драк, сажень в плечах, куртка стоит, как вся моя четырехкомнатная квартира, доставшаяся мне в наследство от бабушки. Стоит такой у меня на пороге и смотрит… голодными глазами. И я как-то так не уверена, что это исключительно желудочный голод.
— Константин Викторович…
— Катенька, я обещаю вести себя прилично! Ну…
— Мам! Привет! — нас прервал настороженный голос моего сына.
Вот тебе и раз! Не успела! Сашка с Лилькой со школы пришли. И что мне теперь делать?! Как я объясню наличие этого бугая на нашем пороге?!
— Здрасьте. А вы кто? — Сашка, мой защитник, пока я хлопала ртом, пропустил Лильку в дом, а сам развернулся к сумасшедшему воспитателю и упер руки в боки. Ребенок, относительно Белявского, но к моей гордости, моего сына это нисколько не смутило.
— Привет! Меня Константином зовут, я новый коллега твоей мамы, — не растерялся гад.
— Коллега? У мамы нет коллег мужчин. Там одни женщины работают! — возразил мой сын, прочно заслонив своей еще не до конца сформировавшейся спиной мать с сестренкой.
— Ну, считай, я первый, — улыбнулся Белявский, посмотрев на моего Сашку сверху вниз.
— Предположим, я поверил. А что вы здесь делаете?
— Видишь ли… — воспитатель, могло показаться, замялся лишь на секунду, — я смотрю, ты мужчина ответственный. Поэтому, — его лицо стало серьезным, — признаюсь честно, — выдохнул подлец. — Понравилась мне твоя мама. С первого взгляда. Пытался только что на обед напроситься, но она меня выставляет вон. Я ей, похоже, совсем не симпатичен.
— А почему именно на обед? — нисколько не поддавшись на искренние речи незваного гостя, спросил мой сын.
— Знаешь, — как будто повинился во всех своих грехах, коих у него немало, подозреваю, и тяжело вздохнул ловелас, — ты меня поймешь. Один я живу и очень давно. Утром на работу — бутерброды, вечером с работы — опять бутерброды. Холодно, одиноко… А так иногда мечтаешь отведать горячий, домашний, куриный бульон…
— Ладно, я понял. Заходите, — неожиданно, мой любимый сын, моя кровиночка… сдал меня незнакомому мерзавцу с потрохами!!! — Накормим мы вас, — и уже было, развернувшись ко мне лицом, грозно добавил, — посмотрим, какой из вас кандидат на мамину руку и сердце!
— Сашка… — вырвалось у меня возмущенное, и больше ничего, потому что от негодования даже дыхание сперло!
— Мама не спорь, — сын, мой сын, погрозил мне пальцем! — Тебе нужен муж. Ты должна дома сидеть, а не на работу ходить. Все. Иди, готовь бульон.
Глава 8
— Спасибо, Катенька, — подлец не только воспользовался радушным приглашением моего сына, так еще и сразу взял быка за рога. Закрыв за собой дверь, он повесил свою куртку на нашу вешалку, скинул ботинки и, по-свойски подмигнув мне, направился за детьми в комнату!
— Проходите, Константин, — важно сказал Сашка. — Пока мама готовит, мы с вами поговорим. Хочу узнать о вас побольше.
— Как скажешь, — весело ответил ему воспитатель. — Тебя Саша зовут?
— Простите, забыл представиться. Смирнов Александр Александрович, — очень важно и совсем как взрослый ответил мой ненаглядный сын. — А это моя сестренка, Лилька. Она еще маленькая, поэтому пока так. А когда подрастет, станет Смирновой Лилией Александровной.
После того, что услышала, мне ничего не осталось, как отправиться на кухню и заняться тем, чем велел мой взрослый сын. Воспитатель, конечно, гад и невоспитанный тип, но я только что увидела своего сына совершенно в другом свете. Пожалуй, стоит дать ему шанс, проявить себя как мужчине. Надеюсь, Белявский не подведет. А если не подведет, так и быть, накормлю его заслуженным борщом и блинчиками. Воспитание сына того стоит.
Улыбаясь, как самая гордая мать на свете, повязала фартук поверх своего рабочего платья и принялась за готовку. Одновременно, стараясь услышать то, как профессионально мой Сашка вел допрос подозрительного Белявского.
— Партию в шахматы? Не откажетесь?
От этой фразы чуть было не отрезала себе палец тем ножом, которым собиралась покрошить морковку и болгарский перец.
— С удовольствием! — хлопнул в ладоши мой коллега и в предвкушении потер ладони друг о друга.
