Мы так и поступили. Приготовили еду и перекусили. Ларинда собралась и ушла, а я осталась одна. Сил после принятия зелья невидимости совсем не было, и первый день я практически ничего не делала – ела, лежала и думала о Ривладе. На следующий день уже пришла в себя.
Дни тянулись медленно, и беспокойство не покидало. Если бы не работа по дому и постоянные визиты покупателей, не знаю, что бы я надумала. Несмотря на усталость, по вечерам долго ворочалась в постели, не в состоянии заснуть.
Ларинда вернулась на десятый день практически перед закатом.
– Пей бегом зелье, становясь невидимой. Вот нужный цветок.
Я сделала глоток, сжала ярию в ладони, чувствуя, как перемещаюсь.
На этот раз я попала не в его покои и не в библиотеку, а оказалась посреди зала с драконами. Ривлад сидел на троне в парадном облачении. На голове сверкала золотая корона с яркими алмазами. Черная мантия, расшитая сиреневыми узорами, спадала на пол. Повсюду стояли драконы, эльфы, гномы, маги… Такие же нарядные и красивые. Что происходит-то?
Я осторожно пробралась поближе и заметила кучу свертков, сваленных на стол возле трона. Владыка эльфов и король гномов стояли по правую сторону от Ривлада, Рей, Лель, Гилл – по левую. Сеня затесался среди коробок, аккуратно составленных за троном и напоминающих гору.
– С днем рождения, Ривлад! – сказал Датерей, протягивая дракону очередной сверток и тем самым объясняя мне, что происходит.
Дракон, изрядно замученный и всем своим видом показывающий, что его явно заставили праздновать и принимать подарки, тем не менее вежливо поблагодарил и положил сверток в общую кучу. После владыки эльфов потянулись остальные желающие поздравить Ривлада. Интересно, а сколько ему лет? И как жаль, что у меня нет подарка. Я и про день рождения-то не знала. Зато друзья вспомнили и организовали празднество.
Когда все подарки были вручены, Лель взмахнул рукой, и пространство наполнилось светящимися разноцветными шариками, зависшими под потолком. В зале появились столы, уставленные едой и напитками. Зазвучала красивая музыка, хотя музыкантов я не увидела, сколько ни высматривала, Рей закружился с Миррой в танце, улыбаясь до ушей. Датерей и Аривель не кружились, просто обнимали друг друга и медленно двигались, тоже светясь от счастья. Еще бы! В таком положении супруге владыки тяжело передвигаться. Интересно, кто у них родится? Мальчик или девочка?
Гилл пригласил на танец Иварию, одетую в бесподобное зеленое платье, расшитое жемчугом. Количество пар все увеличивалось, и мне пришлось подойти еще ближе к дракону, на коленях которого теперь сидел довольно мурлыкающий Сеня.
В какой-то миг, рассмотрев гостей и понаблюдав за ними, я поняла, что на этом празднике я и Ривлад – лишние. Он за сто лет в пещере отвык от балов и приемов. Во мне же теперь не узнать принцессу. Руки от работы загрубели, лицо обветрилось. Когда в последний раз надевала нарядное платье – вспомнить не получается. Хотя, может быть, такой вот бал среди разгара войны – самое нужное? Все отвлекутся, снимут напряжение и усталость, отдохнут…
Ривлад просидел за троном до полуночи, а потом закинул кота на плечо. Он осторожно снял корону, встал, положил ее на трон и направился к столам с едой. Я пошла следом, правда, поесть так и не решилась.
Вскоре неугомонная Аривель уговорила Ривлада потанцевать. Выбора у моего дракона не осталось. Думаю, он не рискнул спорить с беременной женой Датерея.
Как я слышала, внутрисемейные ссоры у драконов случаются очень редко. Чаще всего они представляют собой гармоничную пару, где мужчина занимает главное место, потому что оберегает и защищает семью, а женщина просто любит и радуется. Я не раз слышала, что с женщин драконы разве что пылинки не сдувают. А уж если та еще и ребенка ждет, то окружают такой заботой, что и представить невозможно. Просто дети у долгожителей рождаются реже, чем им хотелось бы.
Наверное, если учесть это все, нет ничего удивительного в том, как Ривлад ко мне относился даже тогда, когда находился в пещере. Он не просто старался помочь и защитить, а считал это таким же нормальным явлением, как дышать. И не боялся это всем показать.
Женщина создает проблемы – мужчина их решает. Это естественно для драконов. У людей все иначе. Чаще всего женщина решает проблемы мужчин, и это не кажется мне правильным.
Что касается любви, то от нее истинный дракон никогда не откажется. Легче лишиться крыльев и силы, чем потерять любимого человека, поэтому Ривладу моя смерть принесла столько боли, что он с трудом справляется. Правда, и слабостью его потерю никто не посчитал. Поддерживали, помогали, вытаскивали из тьмы…
Любовь для драконов – смысл жизни, возможность дышать полной грудью, бесконечный полет, наполняющий радостью и светом. Никто из них не откажется от возможности жениться на любимой женщине, будь она даже уродлива (хотя это редкость), с ужасным характером, кучей невыносимых родственников и бедна, как церковная мышь. Никто. Никто не променяет в их мире любовь на богатство, славу, выгоду. И эта позиция заслуживает уважения.
Я смотрела, как Ривлад бережно кружит в танце эльфийку, и любовалась им. Красивый. Сильный. Смелый. Мой. Абсолютно мой. Впервые за последние дни я улыбалась. Когда танец закончился, Рив поклонился и подвел Аривель к Датерею, глаза которого хитро сверкнули.
Через два часа праздник закончился, все отправились смотреть фейерверк, а затем разошлись по покоям, чтобы отдохнуть. Но Ривлад остался, задумчиво рассматривая гору подарков. Потом неожиданно развернулся к столам, где я находилась.
– Поешь чего-нибудь. И если хочешь, присоединяйся, будем подарки разбирать.
Я чуть не подскочила на месте. Уж думала, он не догадался, что я рядом. Вздохнула, потянулась к блюду с пирожными. Ривлад зашуршал первым свертком.
Когда я перекусила, осторожно подошла к нему, рассматривая те подарки, что он распаковал. В основном это было оружие – кинжалы, мечи, ножи. Но попадались красивые дорогие украшения, шкатулки с драгоценными камнями от гномов, наборы редких трав от эльфов и дриад. Когда остался последний сверток, Ривлад аккуратно развернул бумагу, и его лицо побледнело. Я бросилась к нему, прикусила губу, замирая на месте.
Я смотрела на свой портрет, нарисованный чьей-то безусловно талантливой рукой. Мягкие черты лица, растрепанные волосы, загадочная улыбка. Разве я такой бывала? Слишком умиротворенная. Слишком счастливая. Слишком красивая. Не я это.
– Такой она была, когда возвращалась от тебя, – почти шепотом прочитал Ривлад невидимую мне надпись. – Рей красиво рисует, но еще лучше передает сущность.
Рей? Это нарисовал он? Когда? Рив перевернул рисунок, и я увидела следующий лист. На нем тоже была я. На этот раз Рей показал меня в одной рубашке, стоящей по пояс в воде, поглядывающей на обеспокоенного Сеню на берегу. Первая наша встреча с речным богом.
Рив улыбнулся. Погладил рисунок пальцами. Положил под низ стопки бумаги. Стопки? Я смотрела, как Ривлад листает один мой портрет за другим. Да-да, везде была я! В замке, в пещерах, сражающаяся с нечистью, разговаривающая с Гиллом и эльфами, целующая Ривлада, сжимающая в руках золотую розу… Рисунков было много, безумно много. Мне казалось, что я увидела в них всю свою жизнь. И когда мой названый братец успевал рисовать? Сколько его знаю, не припомню, чтобы у него в руках были кисти и краски. Или хотя бы карандаш. Я даже не подозревала, что у него такой талант.
