Дальше мы шли молча, каждый погружённый в свои мысли. А километра через два я вывел того к дороге, показав рукой:
– Вон, видишь, травяной холм? Это пулемётное гнездо. Иди вперёд, тебя встретят.
Майор, молча кивнув, направился по дороге дальше, и, когда дошёл до холма, оттуда действительно вышел северо-вьетнамский солдат, пообщался с летчиком и увёл к себе. Надеюсь, связь у них есть, вызовут машину, передадут, кто к ним вышел. Сам же, развернувшись, напрямую поспешил к пещере с тайником. Следы путал, но если пошлют группу, всё равно найдут. Там загрузил велосипед деньгами и вещами, вещмешок за спину, на плечо ремень М-14, патроны в карманы ссыпал, пистолет всё так же за ремнём, и поспешил прочь. До наступления темноты километров на десять ушёл. Часть следов путал, двигаясь по дну ручьёв. Они тут неглубокие, не больше чем по колено было. До побережья километров тридцать осталось, а там уже разберусь. А вообще я к Сайгону двигался, планируя там найти себе транспорт. Например, какую джонку.
Спал я по привычке на дереве, даже велосипед сюда поднял. И не зря, меня разбудила группа партизан, что проходила внизу. Большая, под сотню было, судя по шуму. Хотя, может, солдаты были. Только солдаты не болтают вовсю, дисциплину блюдут, а тут шум больше от разговоров было. Партизаны ушли, а я продолжил прерванный сон.
На Сайгон я плюнул, переберусь в другое государство, соседние, где войны нет, там всё что нужно приобрету и свалю из этой мясорубки. Я помнил, что рядом граница Камбоджи находится, но туда лезть не хотел, там секреты и пикеты, могут и остановить, и точно прикопают, когда узнают, какой у меня груз. Миллион и сто с лишним тысяч. Нет, угнать самолёт у Юга – это идея, на мой взгляд, самая интересная и вполне выполнимая. А так, пока шёл на территорию южан, отслеживал, что вокруг происходит. Мне трупы в джунглях уже четыре раза встречались. По вони разложения находил. Один раз сбитый вертолёт заметил, застрявший в ветвях и не достигший земли. Не поленился, проверил. До меня всё ценное сняли. Вертолёт «Хьюи». Нёс тактические знаки американской армии. Трупы я особо не изучал. Дальше пошли открытые территории, тут я уже больше по ночам, тем более тропки и дороги, можно верхом, а то больше толкал свой транспорт, загруженный поклажей.
Тут меня и застала неприятность. Дождь. Даже не дождь, а натуральный тропический ливень. Я уже сошёл с дороги, ещё когда тучи наползали, знал, что скоро начнётся, натянул тент, он у меня три на три метра, всё спрятал, причём земля отсыреет, превратившись в болото, поэтому нарубил охапку веток и положил поклажу на них. Теперь не намокнет, отсыреть может, но не более. Тонкие бечёвки крепко удерживали натянутый тент, тем более я одну сторону опустил, получилась как стенка, полупалатка, от ветра защитит, и стал ожидать окончания непогоды в укрытии. Велосипеду тоже место нашлось, нечего его мочить. Ночь подошла к концу, я выспаться успел, но ливень, а они обычно скоротечны, перешёл в затяжной дождь, что и не думал заканчиваться. Я костерок развёл, сготовил супу, горячего захотелось, и, когда поел, уже чай пил, стал вслушиваться в шум дождя. Мне казалось, что в него вплетаются постороннее звуки. Какие-то монотонные.
Вылезать под дождь я не хотел, у меня кроме тента защиты не было, однако нужно, мало ли там какая бронеколонна движется. Съедут с пути, раздавят и даже не заметят этого. Ну уж нет, надо сбегать и посмотреть. Поэтому я разделся донага, винтовку брать не стал, тут видимость всего ничего, а подхватил пистолет, в нём восемь патронов, запасной магазин брать не стал, я не на бой иду, а на разведку. И вот так босиком, ёжась от холода, льющегося сверху, и побежал на шум. Который, при приближении, стал сильно похож на завывания мотора. А приблизившись к пятну света, который разделился на две фары, обошёл машину и посмотрел с другой стороны. Это «матт» оказался. Думал поначалу, американцы, но нет, южане. Двое солдат толкали, а офицер и водитель в машине. Застряла та, и хорошо, никак вытолкнуть не могут. Похоже, на брюхо села, раз оба моста не справляются. Тут раскачкой надо. У машины дуги подняты и тент натянут, но дверей нет, по бокам грязь летит из-под колёс. Офицер наконец не выдержал, выгнал водителя под дождь и занял его место. Теперь втроём толкали. Это помогло, не сразу, но, взревев мотором, внедорожник всё же выбрался из ямы и встал на дороге, а три солдата, отряхивая ошмётки грязи с формы, направились к машине. Тут-то я и возник. Мог и раньше, но ждал, когда машину освободят из грязевого плена. А я не собираюсь отказываться от трофеев. Воевать против южан не буду, но и от трофеев не откажусь. И что тут делать, если они их отдавать не хотят? Правильно, для этого у меня пистолет есть и полное отсутствие совести. А с какой радости я должен тут чувства совести испытывать? Они с американцами, а значит, враги, жалеть не нужно.
Вышел я так, чтобы трое солдат были справа, а офицер, что перебрался обратно на место пассажира, впереди. Поэтому я выстрелил сначала в офицера, тот оружие держал под рукой, тогда как солдаты оставили его в машине, а потом быстро три раза по солдатам. Двоих убил, а третий шустрый рванул в темноту и скрылся. Я вслед выпустил весь магазин, но мне кажется, что тот ушёл. Дальше быстро обыскал солдат, освободил от всего ценного, деталей униформы тоже. С офицером так же, сбросив его в грязь под колёсами, сел в машину и погнал к лагерю. До него метров двести было. Оставаться тут опасно. Я уже посмотрел, у офицера револьвер в кобуре и винтовка М-16, потом ещё две такие же винтовки и пулемёт М-60. Тут нашёл к нему две запасные банки. Дальше я стал носить вещи в машину, укладывая на заднем сиденье. Развернув руль, и велосипед втиснул. Вполне вошёл. Всё это своим тентом накрыл, чтобы не намочить, винтовку одну рядом положил, пистолет перезарядил и, устроившись на месте водителя – кальсоны я надел и рубаху накинул, холодно, – развернул машину, выехал на дорогу и покатил дальше в сторону побережья. А когда трупы объезжал, фары выхватили кочку в стороне, остановившись, чтобы на неё светили, подошёл и понял: не ушёл тот сбежавший. Достали мои пули его. Снял всё ценное, подсумки и каску тоже, один труп заминировал на дороге гранатой, после этого убрав трофеи в багажник, за задними сиденьями, погнал дальше.
Укатил километров на двадцать, въехав снова в джунгли, тут поискал тропку знакомую, нашёл, свернул и, проехав ещё метров двести, загнал машину под деревья, потом бегал вокруг, маскировал лианами и другими ветвями. Теперь и вблизи не рассмотреть. Так и уснул внутри. К слову, от так называемой линии фронта я сейчас находился километрах в сорока, в глубине территорий южан. А в трёх километрах стояла деревня, где жила Ким, сестра Вана. Думаю завтра навестить, загляну, из любопытства.
Проснулся я, когда дождь уже закончился, но сырости было вокруг столько, что земля ещё долго просыхать будет. Однако день жаркий был, солнце так и морило, испарения поднимались. Устроившись в стороне от машины, я приготовил завтрак, после чего, поев, отправился на разведку. Нужно узнать, что в окрестностях происходит. Да, оружие всё в машине оставил, при мне только засапожный нож и котомка с провизией. А деньги я спрятал, мешок поднял на дерево, предварительно поискав укрытие. Двенадцать деревьев осмотрел и нашёл всё же дупло. Оно занято было, зверёк какой-то, свернул ему шею и отбросил, внутрь мешок, вход небольшой, еле протолкнул, а запечатал вход своим одеялом, чтобы не залезли и не погрызли. После этого и покинул лагерь. Точнее, стал толкать велосипед, в такой грязи верхом не поедешь. Размышлял я насчёт машины. Бак машины был пустой, но в держателе было две канистры, полные, я слил бензин в бак. Насчёт машины я ещё раздумывал, нравилась она мне, так что, может быть, с собой заберу. Придумаю, как это сделать. Всё зависит от того, как покину Вьетнам.
