Утром я обошёл окрестности, похоже пусто, и, собравшись, побежал к первому тайнику. За раз всё не утащу, несколько ходок придётся сделать. На самолёт сразу грузить не буду, это глупо, спрячу где рядом и после последней ходки гружусь и с наступлением темноты улетаю. Также на бреющем, чтобы не засекли радары американских кораблей и радары Севера. Вот такие планы были. С первой ходкой всё удачно сложилось, достал и, сгибаясь под тяжестью бумаги с изображениями мёртвых президентов США, отправился обратно. Надо поменять на другие деньги, эти мне не нравятся, вынужден был их брать. Донёс, спрятал, хорошо спрятал и отправился в обратную сторону, ко второму тайнику. В пути случайно наткнулся на партизан Южного Вьетнама, те тихо сидели, не почуял их, до стрельбы дошло, пришлось убегать. Уйти удалось, но далеко в сторону угнали. Там, выйдя на окраину леса, мне надо пересечь рисковые поля, открытые пространства, и уйти в другие джунгли, однако на полях работали, патруль проехал на бронетранспортёре. Придётся ночи ждать.
А вечером я обнаружил, как солдаты Юга гонят довольно большую толпу гражданских, женщин и детей, но были и мужчины. Пленные, видимо, многие мужчины связаны. Десять солдат на семьдесят гражданских. Подумав, я решил следовать за ними. Они довели до деревни и заперли всех в двух сараях, битком, думаю, там и сесть негде, только стоять можно, выставив часовых. Ночью я прокрался, снял обоих часовых и выпустил людей. Обе единицы оружия отдал мужчинам, те разбежались, я же закинул три гранаты в дом, где спали солдаты, добивать заходить не стал, со мной шестеро мужиков из освобождённых были, они и скользнули внутрь, несколько вскриков, и всё было закончено. Они за оружием пришли. А я побежал к тайнику. В пути наткнулся на двух девчат, слышал их разговор и понял, что они из освобождённых. Самих не видел, темень, тучи наползли.
– Привет, девчата, – весело сказал я, подходя к ним. – Не пугайтесь. Это я убил солдат и освободил вас. Я слышал, что вы не знаете, куда идти. Это так?
Застал я их на дороге у рисовых полей, днём тут видимость километр на километр, а в темноте, пока не наткнёшься, и не поймешь, что перед тобой препятствие.
– Нашу деревню сожгли, – тихо сказала одна. – Нам некуда идти, все родственники там остались, родители тоже. Мы прятались в сельве, но партизаны нас нашли и отдали солдатам.
– Изнасиловали?
– Нет. Не успели, солдаты рядом были и погнали в общую кучу пленных.
– Понятно. Вот что, девчата. Я предлагаю вам работу. У меня двое маленьких детей на руках, племянники, дети сестры, а я постоянно с ними быть не могу. Одной предлагаю работу няни, другой повара. Ваша задача – следить за ними, учить, дать образование. Писать умеете, считать?
– Да, умеем, у нас был миссионер, он учил. А Лан? – спросила одна.
– Что за Лан?
– Это моя сестра, младшая. Нас тут трое. Я Ким, рядом моя подружка Хоя, мы соседями были, и Лан. Она пока молчит. Это от испуга.
– Сколько вам лет?
– Нам с Хоей пятнадцать, а Лан двенадцать.
– Понятно. Я достаточно обеспечен, чтобы вас нанять и содержать. В разных благополучных странах заработная плата довольно высока. Я буду платить вам пока по сто долларов, это где-то сто шестьдесят тысяч донгов. Через два месяца прибавлю вдвое. Пока вы проверку будете проходить. Единственно, я собираюсь покинуть Вьетнам, мои племянники уже ждут меня в Китае. Так что думайте, сюда вы вряд ли вернётесь.
Мы стояли прямо на дороге, я поглядывал по сторонам, точнее вслушивался, сейчас именно слух важнее всего. Правда, лёгкий звон в ушах после разрыва гранат присутствовал, но ничего, всё отлично слышу.
– Мы согласны.
В согласии я нисколько не сомневался, деваться им некуда, а тут довольно интересные перспективы предлагаю. А наём прислуги зрел у меня давно. Я поглядывал на жителей Северного Вьетнама, думал, в портовом городе найму и увезу с собой, но покидал порт в такой спешке, что не до работников было. А тут беженцы, вполне вариант. Втроём в самолёт сядут, то есть грузоподъёмности хватит, даже с наличием денег в мешках. Мы все мелкие, самолёты на более крупных людей рассчитаны, тем более тот мог бомбы везти больше двухсот кило и вооружение, а ничего этого нет, снято. Деньги и вещи в фюзеляж уберу. Там люк есть, сёстры в одно место, вторая девчонка ко мне, так и долетим. Только вот места в самолёте располагались как в У-2. Друг за дружкой. Открыто, только стеклянные козырьки перед пилотом и пассажиром. Придётся потесниться несколько часов, но думаю, ради того, чтобы покинуть охваченную войной страну, согласятся потерпеть. А вот куда их вести, к самолёту или к тайникам, я даже и не думал. Конечно к тайникам, помогут мне разом всё перенести.
– Отлично. Тогда для окончательного закрепления договора я вручу вам аванс за первый месяц работы, двадцать долларов. Кстати, ваше содержание, питание, спальные места и даже униформа за мой счёт. Держите по двадцать долларов.
Я зажёг спичку, и та осветила всех. Девчата по голосу молодые были, но выглядели просто превосходно. Настоящие красавицы. А я-то думал дурнушки, потому партизаны и не воспользовались своим правом победителя. Видимо, им действительно помешали. Конечно, свет от огня спички нормально и рассмотреть не дал, но точно красавицы, и вроде даже в их крови европейская свой процент имеет. Я тоже вроде произвёл впечатление. А достав банкноты, вручил их девчатам. Всё, теперь они мои работники. Дальше я повёл их за собой цепочкой по дороге. Первая за мой ремень держалась, другие за неё. Добравшись до леса, я, аккуратно ступая, шёл впереди, срубая ветки мачете, те, что мешали, остальные так и шли за мной. В такую ночь далеко мы не уйдём, так что, углубившись в джунгли на сто метров, я нарубил охапку листьев, расстелил, девчатам и себе, и вскоре уже все спали. Ужин готовить не стали. А я нарубил колючего кустарника и раскидал вокруг, это как минное поле, кто попытается подобраться, обязательно подорвётся и нашумит.
Проснулись в десять часов дня, как показывали мои трофейные часы. Пока девчата готовили завтрак, я отдал утварь и припасы им, сам пробежался вокруг. И не зря. На опушке солдаты были и партизаны, похоже, готовились к прочёсыванию, искали сбежавших. Вернувшись, велел сворачиваться, и мы побежали дальше. Долго шли, дали изрядный крюк, но всё же добрались до тайника, и там девчата, сготовив, наконец поели, они вторые сутки кроме воды ничего в рот не брали. Жаль. Пока девчата в пещере сидели, я сбегал ко второму тайнику, вернулся только через три часа и принёс другую часть средств. Дальше, собравшись, один мешок за спиной у меня висел, другой девчата несли, держа в руках М-14, я её решил забрать, шёл первым, а они за мной.
До темноты не успели, но эту ночь я терять не хотел, так и двигались. Наткнулись на ночную стоянку слонов и благополучно обошли её. К полуночи были на месте. Там я занялся погрузкой. Принёс деньги и вещи, что в первую ходку доставил, в самолёт загрузил. Дальше с посадкой пассажиров определялись, и всё же вышло так, как я сказал, Хоя у меня на коленях, я уже надел шлемофон и очки, а другие сзади. Мотор прогрет, маскировка убрана, и после довольно долгого разгона самолёт, с некоторым трудом оторвавшись от воды, стал забирать влево, в сторону открытого моря. Вот прибрежная полоса мелькнула, и под нами только воды моря. Я внимательно вглядывался в темноту, но пока вроде чисто, на водах никого. Летел я метрах в десяти от воды. Один раз отвлёкся и чиркнул поплавками о верхушку волны. Дальше был более внимателен и такого не допускал. Уже светать начало, когда мы, ревя мотором, зашли на посадку на этом аэродромчике и сели. Раннее утро, пока никого не было, аэродром запасной, сельскохозяйственный, так что, подкатив к ангару, я заглушил двигатель и велел пассажирам выбираться. Мне это было сложно, отсидел, поэтому помог девушке выбраться и стал разминать ноги. Наконец убедившись, что могу двигаться, покинул машину, спрыгнув на землю, и, сняв шлемофон и очки, сказал девчатам:
