– Ты чем Нарзана прогневала, что он распорядился вас с подружкой к нему вести?
– Премию выписать хочет.
– Ага! Как же! Когда премию, к себе не вызывают. А вот если распесочить, тогда пожалуйста.
– Давно он звонил?
– Только что.
– Слушай, Сережа, а ты мог бы помочь мне?
– Это как же?
– Ну скажи, что мы уже ушли. Или просто сделай вид, что мы тут и не появлялись.
– Ты что? – испугался парень. – Как ты себе это представляешь? Тут каждое слово пишется. Поднимут файлы и доподлинно узнают, кто, что и когда сказал.
– А помнишь, ты хвастался, что знаешь, как эту запись отключить, и даже несколько раз этим уже пользовался?
– Врешь ты все!
– Ну как же! Мы ведь тогда с тобой очень премило время провели. И ни одна душа в целом свете не заподозрила, что запись ты подчистил.
– Катька, ты что такое говоришь? Меня же теперь точно уволят! Не было такого!
– А они разбираться не станут, было или не было. Так что теперь у тебя один выход, сотри запись!
И Катя двинулась к дверям.
– Стой! Если я вас с подружкой задержу, Нарзан мне все простит! Никто и смотреть записи не будет.
– Нарзан, может, и не будет. А твоя жена? Не сотрешь эту запись, очень об этом пожалеешь.
И Катя открыла дверь. Охранник замер, пораженный ее коварством. Больше он не смел ее удерживать. И обе девушки вышли на улицу.
– Теперь главное – побыстрее унести отсюда ноги, пока этот дурак не опомнился.
И, сев за руль, Катя деловито осведомилась:
– Куда ехать?
Ниночка продиктовала адрес, и Катя наморщила лоб.
– Погоди, что-то знакомое. А как зовут того, к кому ты едешь?
– Михаил.
– Это мне ничего не говорит.
Ниночка заглянула в бумажку:
– Тут почему-то написано Дмитрий Захарович.
Немного странно, ведь белокурая говорила про Михаила, который должен будет ей во что бы то ни стало помочь, мол, для этого он и приехал. А откуда приехал? И как узнал про белокурую? И в конце концов, кто такой Дмитрий Захарович?
А вот Катя обрадовалась:
– Надо же! Дмитрий Захарович! Македоша! Фамилия у него Македонский?
Ниночка снова сверилась с бумажкой.
– Фамилии тут нет.
– Не важно, он это, я уверена! Ну да, и адрес его!
– А кто он?
– Наш учитель химии! Чудак, я тебе скажу, наипервейший во всей округе. Такой увлеченный человек, тебе не передать! Дома у него целая лаборатория обустроена. И чего только не было там! Каких только занятных штук он не придумывал на досуге. Живет он один, ни жены, ни детей, ни семьи у него отродясь не было. Да и кто уживется с таким чудаком!
– Погоди, а жилец у него есть?
– Жильцов он тоже к себе не пускает. Говорю же, один он живет. Это его устраивает.
Ниночка была изумлена. Она уже ничего не понимала. К кому же ее отправила белокурая? Но ей не оставалось ничего другого, кроме как поехать и на месте уже попытаться все выяснить.
Дмитрий Захарович оказался маленьким сухоньким дядечкой с внешностью очень далекой от его героической фамилии. Ровным счетом ничего в нем не напоминало известного полководца. Дмитрий Захарович был плешив, тщедушен и отличался удивительной рассеянностью. Поприветствовал он подруг так, словно сам же их пригласил к себе в гости. Но, впустив в дом, тут же забыл про них, вернувшись к своим пробиркам и перегонным кубам, в которых что-то булькало, капало, а в некоторых так и бурлило.
– Дмитрий Захарович, а мы к вам по поводу одной девушки.
– Девушки? – откликнулся учитель. – Может быть, медицинской сестры? Вы ко мне из поликлиники? А разве я болею?
– Нет, нет, мы по поводу другой девушки. Белокурой красавицы, которая попала в беду.
– Милые девочки, белокурые красавицы – это давно не ко мне. Спросите у Миши, может быть, он знает.
– А кто это Миша?
– Мой знакомый. Встретились с ним случайно на рынке. Живет теперь у меня.
– Можно его повидать?
– Он где-то в доме. Поищите сами. А у меня, извините, опыты. Не могу отвлекаться, а то что-нибудь пойдет не по плану, и тогда беды не миновать.
И, словно в подтверждение его слов, в одной колбе что-то страшно зашипело, а из какой-то трубки начал вырываться пар. Дмитрий Захарович совершенно забыл про девушек и кинулся устранять проблему.
– Если найдете Мишу, попросите его прийти ко мне. Он мне нужен.
Девушки пообещали, что так и сделают. И ушли.
– Что он изобретает?
– Кто его знает, – пожала плечами Катя. – Всегда что-то новое. То жидкость, которая способна растворять даже закаленные стекла. То эликсир вечной молодости. Благодаря Дмитрию Захаровичу у меня в школе по химии всегда была твердая тройка. Впрочем, у нас у всех по химии были тройки. Тройка – это вообще для него была наивысшая отметка, которую он ставил. Но как человек он замечательный. Какое-то время он был нашим классным руководителем, всегда приглашал нас к себе, пытался заинтересовать своими опытами.
Дом был одноэтажным. Он до такой степени был набит всякими причудливыми штуками, что казался чем-то средним между музеем естественных наук и лавкой старьевщика. Какие-то изогнутые трубы, латунные наконечники с резьбой и без, стеклянные колбы, шары, пробирки, змеевики, спиртовки и электрические плитки. А также такой запас химических веществ, жидкостей и минералов, что их должно было хватить на много тысяч лет работы какой-нибудь скромной лаборатории. Ходить по дому было не так-то безопасно. Войдя в одну из комнат, девушки почувствовали такой едкий запах хлора, что вынуждены были немедленно оттуда ретироваться. В другой комнате что-то громко хлопнуло, едва они зашли туда, а потом в воздухе запахло серой.
– Миша! Михаил! Мы к вам по поручению вашей знакомой. Она попала в беду.
Какое-то время ничего не происходило.
– Ваша подруга куда-то делась из дома Нарзана. И никто не знает, где она сейчас.
После этого одна из дверей тихо скрипнула, и к подругам вышел молодой человек. Какой же он был красавец! Высокий, широкоплечий, с открытым взглядом и густыми темными волосами, которые лежали у него на голове подобно шлему. Вот этот и впрямь был похож на Македонского! Ниночка как его увидела, так сразу и влюбилась. И Катюша, даром что была замужем, тоже. Но самому мужчине было не до развлечений.
– Говорите! – нетерпеливо произнес он. – У вас новости от Генриетты?
– Если она белокурая красавица с ослепительно-синими глазами и белоснежной кожей, то да.
