– Она тебе сама об этом сказала?
– Да, – кивнула головой Алина, – в день нашего с ней знакомства. Она была в таком состоянии, когда не врут. Да и зачем ей врать перед чужими людьми?
– По-твоему, врут только близким? – хмыкнула я.
– Врут, когда есть для того причина или выгода.
– А какая выгода Громовой от нас?
– Да никакой! Потому и не врет! Суди сама, она забежала к нам случайно, не зная, кто мы и что мы. Мы сами предложили ей помощь, и она ее приняла. Но в данном случае мы можем иметь от Громовой выгоду. – У Алины алчно блеснули глаза.
– Какую?
– Мы выведем на чистую воду двойника, успокоим Громову, а она в благодарность напишет в своем романе о нашем агентстве. Круто?
– Круче некуда, – фыркнула я.
– Тогда поехали в полицию, заявление писать. Хорошо, что у меня нет привычки, ключи от машины бросать в сумку, а то бы без машины осталась.
В полиции нас направили к следователю Мышкину, к тому самому, у которого Алина и Степа были вчера. Очень худой и низкорослый, он полностью соответствовал своей фамилии.
Увидев Алину, следователь удивленно вскинул брови:
– А я вас не вызывал.
– Не вызывали, – согласилась с ним Алина. – Я сама пришла, заявление написать.
– Вы же вчера писали. Вам одного заявления мало?
– Мне достаточно, а вот вору нет. Сегодня у меня сумку украли, практически рядом с тем местом, где вчера свистнули сумку у моей подруги.
– Как вам не повезло, – с язвительной ухмылкой посочувствовал Мышкин.
Тон следователя задел Алину. К ее щекам прилила кровь, глаза сузились в щелочки, брови сошлись на переносице.
– Мне не повезло? Это вам не повезло! – грозно предупредила она. – На вашей территории действует хорошо организованная банда воров-сумочников. И если вы в ближайшее время не переловите воров, то я обращусь с жалобой к вашему вышестоящему начальству, обвиню вас в бездеятельности и попустительстве.
– В чем обвините? – переспросил Мышкин.
– Вчера у моей подруги украли сумку. Вы сделали что-то, чтобы предупредить очередное преступление? Поставили постового? Опросили нищих, пасущихся перед входом в супермаркет? Нашли свидетелей преступления? Нет! Ничего вы не сделали! И как результат вашей безалаберности – очередная кража! Я пострадавшая вдвойне! А потому я вправе рассчитывать на то, что все силы вашего отдела будут брошены на поимку преступника и розыск украденных у меня вещей. А именно: сумочка из крокодиловой кожи, мобильный телефон «Самсунг», последней, кстати, модели, портмоне, деньги, триста долларов, паспорт на имя Блиновой Алины Николаевны (это я), ключи от квартиры, ну и так, по мелочам. Все записали? Чуть не забыла, портмоне тоже было из амазонского крокодила, эксклюзивная вещица, подарок жителей одной индейской деревушки. Даже не знаю, во сколько мне его оценить. В общей сложности все потянет не на одну штуку баксов. Вы меня слышите? Только не делайте вид, будто мне не положена материальная и моральная компенсация за ваши промахи. Работать надо! Предупреждать преступления. Это, кстати, намного проще, чем потом искать преступников.
По мере того как Алина повышала голос, глаза следователя становились все больше и круглее, рот открывался шире и шире, как будто он хотел что-то сказать в ответ, но горло было схвачено невидимой веревкой, которая не давала словам вылететь наружу. Такую потерпевшую он видел в жизни впервые. Мне даже стало жаль его.
– Ну-с, чего вы ждете? Наверное, мне надо подписать мое заявление.
– Простите, – откашлявшись, выдавил из себя Мышкин. – Я сейчас позову… секретаря. Он быстро все оформит. Можно вам предложить чай, кофе?
– Капучино! – продолжила убивать его Алина.
– Алина, – одернула я подругу. Она явно переигрывала.
Мышкин встал из-за стола и бочком-бочком стал продвигаться к двери:
– Я за секретарем, – сообщил он на выходе. – Через минуту вернусь.
И правда, через минуту он вернулся, и не один. С ним в кабинет ввалился охранник, дежурный офицер, и еще один тип со зверским выражением лица, абсолютно лысым черепом и неприлично лохматыми бровями. Наверное, вся растительность головы этого типа перекочевала с темени и затылка на лоб.
Выдвигая перед собой лысого, Мышкин представил его:
– Наш доктор. Семен Михайлович.
– Буденный? – пошутила Алина. Ситуация все еще забавляла ее.
Я же подумала: «Какой в полиции может быть доктор? Разве что криминалист-патологоанатом. То есть привели какой был. Кажется, мы влипли. Алину приняли за буйнопомешанную».
– Вас ограбили? – трогательно-ласково спросил Семен Михайлович. Этот голос никак не шел к его облику. Удивила меня также наигранная улыбка и руки-ручищи, сложенные на выпуклом животе. Ни дать ни взять – доктор Айболит. Только лечить бы ему не зверюшек, а маньяков-убийц, и не таблетками, а гильотиной. – Вы хотите поговорить об этом?
Так он еще и психоаналитик! И это в полиции?!
– А я, по-вашему, чем здесь битый час занимаюсь? – воскликнула Алина.
Я посмотрела на часы. Алина, как всегда, соврала – в кабинете Мышкина мы сидели всего двадцать минут, но и этого хватило, чтобы сорвать аншлаг.
– Где ваш секретарь? – спросила Алина у следователя. – Вы же сказали, что приведете его, чтобы он меня законспектировал.
– Чтобы что? – переспросил дежурный офицер.
– Господи, куда я пришла? – всплеснула руками Алина. – Зачем мне нужен секретарь? Заявление о краже написать! С моих слов, – добавила она. – Вчера у моей подруги вырвали из рук сумку. У нее так руки тряслись, что вот он, – она указала глазами на Мышкина, – написал от ее имени заявление. Я чем хуже?! У меня и сумочка дороже была, Дольче Габана, и денег в портмоне больше, еще там по мелочам всякого разного. Не могу я писать! Видите, меня всю трясет. Кстати. – Ее взгляд затормозил на портрете Витьки Шурупа, висящем над столом следователя. – Вчера вы не знали, кто этот тип. Так я вам скажу! Это Виктор Шуруп. Вор-рецидивист. По его наводке Онегин Ленского убил! Контрольным выстрелом в голову.
Все, кто был в кабинете, перестали дышать. Я схватилась за голову.
– Да не бойтесь вы! – заметив изумление на лицах, сказала Алина. – Умер он давно.
– Кто? Ленский? – шепотом спросил Мышкин.
– Нет, с Ленским все в порядке – живой. Я о Шурупе говорю. Свои же братки замочили. Кто конкретно, не знаю.
– Василий Иванович, – обратился к Мышкину дежурный офицер, – прими у гражданок заявление и отпусти с миром. Пусть отдыхают.
Пятясь, он вышел из кабинета. Охранник и Семен Михайлович на всякий случай остались. Приободренная всеобщим вниманием, Алина продиктовала Мышкину перечень украденных вещей, дополнительно припомнив, что в сумке находилась ручка «Паркер» с золотым пером и серебряный портсигар.
