Нам повезло, мы попали куда надо.
– Лидию Васильевну Громову? – пропел девичий голос. – А ее нет. Она на больничном.
– На больничном? Что же мне делать?! – с досадой спросила Алина, вживаясь в роль, которую она тут же придумала. – Девушка, не вешайте трубку. Я в вашем городе проездом, и у меня для Громовой посылка от родственников. Я надеялась подвезти посылку на работу. – Должно быть, девушка ответила: «Так везите. Мы передадим Громовой посылку, когда та выйдет с больничного». Такой ответ Алину не мог удовлетворить. – Нет-нет, это невозможно. В посылке скоропортящийся продукт, рыба. Ее нужно передать Лиде сегодня, иначе она вам все провоняет. Хотя у меня времени в обрез, я отвезу посылку Громовой на дом. Скажите мне ее адрес.
– Как хотите, – согласилась Алинина собеседница. – Пишите адрес. Улица Шумана, дом восемь, квартира сорок семь.
Поблагодарив и положив трубку, Алина тихо захлопала в ладоши:
– Адресок имеется. Поехали навестим Лидию Громову. Надеюсь, она и впрямь больна и лежит дома, а не шастает по магазинам в преддверии новогодних праздников.
Нужный дом по улице Шумана мы нашли сразу. На стене блочной девятиэтажки крупными буквами была написана цифра восемь.
– Кто? – практически сразу из-за двери раздался мужской голос.
– Лидия Васильевна дома?
Дверь открыл юноша в куртке и с шапкой в руке. Он, вероятно, торопился, если, увидев незнакомые лица, недовольно поморщился. Ходят же по подъездам инспектора, снимают показания со счетчиков, а это занимает время.
– Михаил? – вспомнила я имя пасынка Громова. Юноша молча кивнул. – А мама дома? Мы из больницы.
Очевидно, Михаил подумал, что я участковый врач, а Алина медсестра. Он облегченно вздохнул и посторонился, пропуская нас в квартиру.
– Проходите. Мама в той комнате, – он показал взглядом на приоткрытую дверь.
– Миша, ты уходишь? – Из-за двери послышался низкий женский голос.
– Да, мама. Мне в институт пора. Тут к тебе из больницы пришли. Все, пока! – крикнул Михаил, натянул шапку и скрылся за дверью.
– Из больницы? – удивленно переспросила Лидия. – Миша, из какой больницы? – Ответить ей было некому. Когда она это поняла, крикнула еще раз: – Кто там? Заходите.
Мы протопали в комнату. Лидия лежала в постели с перевязанным шерстяным шарфом горлом. На лице больной не было ни грамма косметики, но и без нее Лидия выглядела достаточно ярко. Тетя Глаша была права: первая жена Павла могла претендовать на звание красавицы. Природа отвалила ей кучу достоинств: большие и темные, как спелые вишни, глаза, точеный нос, алые, несмотря на болезнь, губы. У Громовой была удивительно гладкая белая кожа, которая эффектно контрастировала с черными как смоль волосами.
«К сожалению, сыну от маминой красоты досталось мало. Против яркой маменьки он выглядит заморышем», – подумала я. И правда, внешность у Михаила была самая заурядная. Худенький, светленький, среднего росточка – вот, собственно, и все приметы. Зато с матери хоть картины пиши!
Несколько секунд мы не сводили глаз с Громовой. Та, в свою очередь, рассматривала нас. Взгляд ее выражал удивление и тревогу: нас она видела впервые.
– А… – прохрипела она.
– Мы не из участковой поликлиники, – опередила ее вопрос Алина. – Мы из другой больницы, из той, в которой лежит Павел Громов.
Мне показалось, что Лидия еще больше удивилась.
– Лидия Васильевна, мы знаем, что вы навещаете нашего пациента, – пошла от обратного Алина, – и пришли вас просить, не прекращать своих визитов. Ему от них лучше, – соврала Алина.
– А вы меня ни с кем не путаете? – нахмурилась Громова.
– Ну что вы! Вы же Лидия Васильевна Громова! Кто же может ходить к Громову – только вы!
– Да кто хочет, пусть его и навещает, а я сто лет его не видела и столько же не увижу.
– Но как же?! Вы ведь позавчера были в больнице! После полудня, – как бы напомнила Алина, надеясь на то, что под грузом неопровержимых улик Лидия Васильевна признается.
– Да как я могла быть там, если я уже две недели не выхожу из дома? – хмыкнула Лидия.
– Неужели за две недели ангина не прошла? – не поверила я.
– Да при чем здесь ангина? Ангина у меня только два дня. Мишка сообразил мороженым накормить. Думал таким образом поднять мне настроение.
– Тогда что вам мешало выйти из квартиры?
– Да вот это! – с этими словами она отбросила край одеяла, предоставляя нашим глазам закованную по колено в гипс ногу. – Перелом! На свежем льду поскользнулась. Так некстати! Собиралась на новогодние праздники съездить на лыжах покататься. Теперь придется Новый год дома встречать.
– Странно, кто тогда к Громову приходил? – спросила я.
– Кто-кто… Жена законная! – фыркнула Лидия Васильевна. – Кто ж еще? Или вы не знали, что ваш пациент женат вторым браком?
– Нет, Лика не приходила к Павлу.
– Ну как же! До больного ли ей мужа! Богема! За что боролись – на то и напоролись.
– Вы не правы. Ей самой нездоровится в последнее время, – не вдаваясь в подробности, заступилась я за Лику.
– Да что вы говорите! Умом тронулась? – поняла по-своему Лидия Васильевна. – Читала я одну ее книжонку. Бред сивой кобылы! Нет, я люблю другие книги, про любовь. Да хотя бы Сидни Шелдона взять! Вот это вещь!
– Он умер, – мрачно сказала Алина.
– Жаль, – искреннее посочувствовала Громова. – Вот по кому читателям надо плакать.
– Лидия Васильевна, а Павел пером не баловался?
– Чем не баловался? – не поняла меня Лидия.
– Я хотела спросить, не писал ли ваш муж рассказов или романов?
– Рассказы? Романы? Кто? Павел? Смеетесь? Он же сухарь, говорить нормальным языком не может. Сплошные научные термины. Простому человеку его понять сложно. Нет, литература не для него! – Она зло засмеялась.
– И все же, может, тайно, в тетрадочку он пописывал? Так, знаете, от руки. У вас не сохранились его записи? – спросила я, не оставляя надежды на то, что именно Павел помогал Лике в написании книг.
Мне так хотелось утешить Степу, которая очень болезненно относилась к людским грешкам. Для нее ничего нет страшнее, чем разочароваться в человеке. Наверное, Лике Громовой она могла бы простить многое, но только не воровство. А плагиат – это не что иное, как воровство мыслей.
– А почему вы меня об этом спрашиваете, – насторожилась Лидия Васильевна. – За годы нашей совместной жизни Павел ни одной открытки не подписал. Как только появились компьютеры, ручку он выбросил.
Я переглянулась с Алиной. Похоже, в соавторы Лика Громова взяла кого-то другого, не Павла.
– И все же, кто мог навещать вашего мужа? – спросила Алина, поставив себе целью докопаться до истины. Собственно, вопрос предназначался не только Лидии Васильевне, но и мне.
