– Странно, куда же все делись? – задумалась я вслух.
– А вы у соседей спросите, – посоветовала мама Тимофея. – Я сама не интересовалась этим вопросом. Мне все равно, кто жил и куда потом съехал. Я деньги за квартиру отдала и теперь в ней живу.
– Да-да, конечно. Извините, что побеспокоили. – Я отступила назад, чтобы Ильина смогла закрыть дверь.
– А вы в пятую квартиру позвоните. Там пенсионерка Софья Семеновна живет. Эта дама в курсе всех дворовых событий. Только временем запаситесь. Уж очень она разговорчивая, – хихикнула Ильина и захлопнула дверь.
– Разговорчивые дамы нам нужны, – буркнула Алина, перемещаясь к пятой квартире. – Только бы Софья Семеновна была дома, – пожелала она, поднося руку к звонку.
У меня сложилось такое впечатление, что Софья Семеновна только нас и ждала. Стоило Алине коснуться кнопки звонка, как тут же из-за двери послышалось:
– Кто?
– Из пенсионного фонда, – соврала Алина.
Я, чтобы выглядеть как официальное лицо, вытащила из сумки свой деловой блокнот и раскрыла его. Наверное, глупо, но мне всегда хочется соответствовать навязанному Алиной образу. Дверь распахнулась. Перед нами предстала моложавая дама, пышущая здоровьем. Не знаю, сама ли она вышла на пенсию, или ее за какие-то грехи туда отправили, но о таких людях в народе говорят, что на них пахать можно.
– Слушаю вас, – с напускной важностью спросила Софья Семеновна.
– Софья Семеновна, ведь вас именно так зовут? – начала я, поглядывая в блокнот.
– Да, я Софья Семеновна.
– Вообще-то мы не к вам шли. Нам нужны пенсионеры Курочкины. Сейчас идет перерасчет пенсий. Дошла очередь до них, нужно уточнить кое-какие детали. К тому же некоторая сумма накопилась. Деньги им получить надо. Вот пришли к ним, а нам сказали, что они переехали. Не знаете, куда?
– Поздно очередь дошла. И деньги им не нужны.
– Это почему? Джекпот сорвали? – пошутила я.
– Умерли. Плохо ваш пенсионный фонд работает. Вместо того чтобы живым помогать, вы о покойниках вспоминаете. А Сироткиной в вашем списке нет? – спросила Софья Семеновна, становясь на цыпочки и заглядывая в мой блокнот. Я едва успела блокнот захлопнуть.
– Есть, но до вас еще очередь не дошла. Мы будем делать перерасчет вашей пенсии во втором квартале будущего года, – изображая на лице искреннее сожаление, ответила я, уже догадавшись, что фамилия Софьи Семеновны Сироткина. – Но, если вы хотите, мы можем вашу фамилию передвинуть в нашем списке на первый квартал.
– Очень хочу, – Софья Семеновна алчно сверкнула глазами. – Да вы проходите, пожалуйста. Должно быть, с утра ходите? Чаю хотите?
– Не откажемся, – сказала Алина, переступая через порог.
Софья Семеновна провела нас на кухню. Пока доставала и ставила на стол чашки, не прекращала жаловаться на жизнь: ни на что денег не хватает, коммунальные услуги дорогие, большая часть пенсии уходит на оплату квартиры. Тем не менее на столе появилась коробка шоколадных конфет, песочное печенье, да и чаек был отнюдь не из дешевых.
– Софья Семеновна, позвольте полюбопытствовать, а кем вы работали?
– Участковым врачом, – не без гордости ответила Сироткина. – До сих пор люди не забывают, по старой памяти к празднику кто конфеты принесет, кто печеньицем побалует.
– Понятно, но вернемся к Курочкиным. Странно, что они числятся у нас как живые. Деньги на них начисляются. Давно они умерли?
– Семь месяцев назад.
– Семь месяцев… – протянула Алина. – А мы пересчитывали пенсию за два последних года. Значит, деньги все равно нужно отдать. Не знаете, родственники у них есть?
– Две дочки. Был и сын, но он на машине разбился. Как раз тогда и Курочкины умерли, оба: и он, и она. Сердце у стариков не выдержало. Сначала Любовь Петровна на тот свет отправилась, а следом за ней и Алексей Иванович ушел.
– А дочки, что же, стариков своих в тяжелую минуту не поддержали?
– Ой, ну а что дочки? Одна вообще далеко живет, а другая… Да что там говорить… – Софья Семеновна не долго раздумывала, разглашать ей семейную тайну или нет, – не родные дочки Курочкиным, а приемные. Как узнала? Слушайте.
Софья Семеновна и Курочкины, одновременно вселились в этот дом, дружили по-соседски. У Курочкиных был сын, которому шел одиннадцатый год, и маленькая дочка Анечка, которой и годика не было. Семейство выглядело очень счастливым. А почему не радоваться? Квартиру получили, двое деток, мальчик и девочка, полный комплект. У мужа хорошая работа. Алексей был капитаном дальнего плавания. Денег из рейсов привозил достаточно. Все у них имелось: и мебель хорошая, и машина «Жигули».
Вдруг Софья стала замечать, что с Любой что-то происходит. Как ни зайдет, она постоянно чем-то встревожена, дверь подолгу не открывает, на телефон просто не реагирует, девочку на улицу не выносит, и сама старается не выходить.
Как-то раз Софья застала на площадке перед квартирой Курочкиных толстую тетку деревенского типа. По лицу незнакомки было видно, что та женщина молодая, но какая-то неухоженная, и одета неряшливо и безвкусно, словно ей все равно, как она выглядит. Женщина стояла под дверью, настойчиво звонила, а Люба ей не открывала.
– Что вы трезвоните, может, дома никого нет? – спросила ее Софья.
– Да, есть они. Видела, как Любка в подъезд входила. Дома она, стерва такая, – зло бросила незнакомка, да еще слово такое добавила, которое и произносить-то неприлично. – Вы ей передайте, что Зинаида, мол, приходила. А еще скажите, что…
Она не успела ничего больше добавить, дверь отворилась и на пороге появилась Люба:
– Ничего передавать не надо. Заходи, коль пришла.
О чем они говорили, Софья не слышала, но разговор был недолгий, минут пятнадцать, не более. Когда дверь у соседей опять открылась и захлопнулась, Софья бросилась к дверному «глазку». Зинаида спускалась по лестнице.
Софья, выждав минуту, позвонила в Любину дверь. Ей открыли. Лицо у соседки было бледнее простыни, взгляд какой-то затравленный, губы дрожали – вот-вот разрыдается. Видя, что подруге плохо, Софья бросилась к себе, схватила лекарства – врач как-никак, – стала Любу отпаивать. Вот тогда она ей и рассказала, как появилась у нее дочь Аня.
Когда сыну Сергею исполнилось девять лет, Алексей вдруг влюбился, да так, что голову потерял. Ситуация довольно распространенная. Кризис среднего возраста, бес в ребро и все такое. Любе втемяшилось в голову, что будь у нее не один сын, а, скажем, два ребенка, Алексея бы не повело. Чувство долга не позволило бы ему бросить жену с двумя детьми. Забеременеть Люба не смогла, но заиметь ребенка помог случай.
Она отдыхала с сыном Сергеем в деревне. Соседкой хозяйки была непутевая баба Зинаида. Разговорившись с Зиной, Люба узнала, что та не замужем и беременна. Оставлять ребенка она не намерена. У Любы тут же прокрутился в голове план. Алексей через месяц уходит в плавание, вернется через полгода. Люба обрадует его тем, что находится в положении, на третьем месяце, а когда он вернется, то она подсунет ему Зинкиного ребенка. Мальчик родится – хорошо, а если девочка, то еще лучше – Алексей давно мечтал о дочке. На радостях он забудет о Любиной сопернице и перестанет даже думать о том, чтобы уйти из семьи.
