– Степа, но ведь не Громов бросил первую жену, а она его, – напомнила я. – И уж точно не Лика его отбила.
– Не знаю, не знаю, но очень может быть, что первая жена пожалела о том, что когда-то ушла от Громова. Возможно, она просилась обратно, но ее место уже было занято Ликой. Вот тогда она и решила мстить, и в подручные пригласила старого друга. Ой, как же мне хотелось ворваться в кабинет Красногорова и прямо спросить его об этом, – призналась Степа, – но он к тому времени уже ушел из отделения.
– Степа, а как же та женщина, которая навещает Громова, представляясь его женой? Разве не о ней ты говорила, что знаешь, кто двойник.
– Не перебивай. В тот момент я не знала, кому отдать свое предпочтение: Красногорову или незнакомке. Хотя нет, я все же больше подозревала Красногорова. Но поскольку он поехал читать лекции студентам, я решила подождать женщину. Я чувствовала, что она должна вот-вот появиться. Хотя бы затем, чтобы все мне разъяснить, – с вызовом бросила Степа. – День прошел в заботах, старшая медсестра использовала меня на все сто процентов. Я мыла подоконники, вытирала окна, помогала убирать в комнате медперсонала. Обидно, что санитар, которого взяли за несколько дней до меня, все это время бил баклуши. Сидел рядом с дежурной медсестрой и точил с ней лясы. В четыре часа врачи потихоньку стали разбредаться домой. Старшая медсестра тоже улизнула. Когда пришел Красногоров, из персонала были лишь врач-ординатор, дежурная медсестра, санитар и я.
– Красногоров вернулся?
– Что странно, да? Он пошел в свой кабинет. Что там делал, не знаю. Я почему-то сразу испугалась за Громова. Не зря ведь Красногоров вернулся? «Все-таки он! – подумала я. – Надо действовать!» Звонить вам времени не было. Я бросилась спасать Громова. Пока санитар был увлечен беседой с медсестрой, я шмыгнула в палату и спряталась за шторой. Мне недолго пришлось стоять в засаде. Скоро дверь скрипнула, и в палату кто-то вошел, но не Красногоров, а женщина. Сквозь ткань мне удалось ее рассмотреть. Это была та особа, которая караулила Лику у супермаркета! Вот кто выдавал себя за Лидию Громову! Обычно посетители приносят больным огромные пакеты с продуктами. В ее руках не было никаких пакетов, только маленькая сумочка. Она вытащила из сумки одноразовый шприц, уже наполненный какой-то жидкостью, и поднесла его к флакону, укрепленному на штативе капельницы. Она хотела впрыснуть в лекарство яд! Я не стала дожидаться, когда она отравит Громова, выбежала из-за шторы и набросилась на нее. Шприц выпал из ее руки. Мы стали бороться. Девушка была моложе, ловчее, но во мне кипел справедливый гнев, и он придавал мне сил. Не знаю, кто бы из нас победил, но в этот момент в палату ворвался санитар и разнял нас, отбросив в разные стороны. «Чей шприц?» – спросил он. «Её!» – завопила девушка. «Да как же мой, если она его достала из своей сумки?» – возмутилась я. В палату вошел Красногоров. Увидев девушку, он удивился: «Лера, а ты что здесь делаешь?» Он знал ее! Знал! Тут меня и прорвало. Я закричала: «Они сообщники! Они убийцы! Это они превратили Громова в растение. Их надо арестовать!» Я набросилась на Красногорова и в истерике стала колотить по нему кулаками. Санитар оторвал меня от Красногорова, скрутил, напялил смирительную рубашку и попросил медсестру запереть меня в комнате медперсонала. Там я и просидела до прихода Воронкова.
– А он как оказался в больнице? Ты его вызвала?
– Каким образом? Я даже тебе не могла позвонить. Если честно, я думала, что вы с Алиной меня хватились и позвонили Воронкову.
– Нет, мы с Алиной к нему не звонили, – я покачала головой.
– Я об этом догадалась – по его реакции. Хотя, как мне показалось, он не очень удивился, увидев меня со связанными за спиной руками. «И что мы тут делаем?» – с ехидной улыбкой спросил он. Я стала ему рассказывать о том, что творится здесь, в отделении, о том, как Красногоров со своей подручной травит Громова. Я старалась ничего не упустить. А он меня выслушал и равнодушно сказал: «Разберемся. Я вас отвезу домой». По дороге ни слова не проронил.
– Что ж, похоже, придется идти к нему на поклон. Тем более что он сам нас приглашал. Одевайся, Степа.
Оставив Степу в комнате, я пошла звонить Алине.
– Есть новости, – сказала я.
Она меня не расслышала. Ей почему-то показалось, что это я спрашиваю, есть ли у нее новости, потому и ответила:
– Нет новостей. У Хромова алиби. И администратор, и танцевальная группа подтвердили его присутствие в «Розовом фламинго».
– Я в этом не сомневалась. Алина, ты не поняла меня. Это у Степы для нас есть новости. Собирайся, одевайся, все едем к Воронкову. Кажется, сегодня мы поставим все точки над «i».
Глава 26
По дороге в полицию Степа еще раз, теперь уже Алине, рассказала о вчерашнем происшествии.
– Ну, в принципе, мне понятна реакция майора, – сказала Алина. – Он в своем амплуа. Степа сдала ему преступника, а он хочет отнять у нее лавры первенства. Как всегда. Не в первый раз. Сейчас перепишет протокол, и нам достанется лишь на орехи.
Воронков встретил нас затяжным вздохом – мол, вас тут не хватало.
– У вашей подопечной, Лидии Курочкиной, все в порядке, – сообщил он. – Я даже разговаривал с ней.
Он замолчал, как будто все, о чем хотел, уже сказал. После минутного безмолвия он посмотрел на часы. Я перехватила его мысль.
– Сергей Петрович, не делайте такие глаза. Мы никуда не уйдем, пока вы нам все не объясните, – предупредила я.
– Что я должен вам объяснить?
– Как что?! Хотя бы то, зачем Красногоров травил Громова? И зачем ему было нужно с помощью сообщницы доводить Громову до сумасшествия?
– Красногорову ни то, ни другое не было нужно, – хмыкнул Воронков.
Я несколько опешила, хотя в глубине души понимала, что если травят пациента, то первый, кто попадает под подозрение, это его лечащий врач. Красногоров, со слов Степы, на дурака похож не был.
– Зачем же тогда он это делал?
– А он ничего и не делал. По большому счету он даже не лечил Громова. Так, поддерживал в нем жизнь, и всё.
– Не пытайтесь обелить профессора Красногорова! – выкрикнула Алина, выбросив ладонь вперед, как бы желая оградить себя от нагло врущего Воронкова. – Степа своими глазами видела, как сообщница Красногорова, некая Лера пыталась впрыснуть в капельницу яд. Кстати, что это за препарат был?
– Этот лекарственный препарат действительно можно отнести к ядам замедленного действия. Преступники кололи его с интервалом в несколько дней, чтобы смазать общую картину отравления.
– Вот видите!
– Только Красногоров никакого отношения к преступникам не имеет, – повторился майор.
– Да что вы говорите! Он же знал девушку, Степа слышала, как Красногоров назвал ее по имени, Лерой. И вместе с тем именно Красногоров посоветовал Лике Громовой не посещать мужа в отделении. Почему? – спросила Алина и тут же сама ответила на свой вопрос: – Да чтобы эта Лера имела возможность беспрепятственно проходить в отделение и травить Громова!
