– Степа тоже не может водить машину, и что с того? – возразила я.
– Она теоретически подкована. Все книги Громовой читала.
– Ну знаете! – возмутилась я. – Вы обе, вы обе… Просто работать не хотите. Хорошо, я останусь в агентстве. Посмотрим, как вы двойника поймаете. Я больше чем уверена, у Громовой не все в порядке с головой. И этот двойник не что иное, как галлюцинация. Это только говорится, что с ума сходят в одиночку. Ничего подобного! Сумасшествие заразно. Муж в психушке? И жена уже на пороге. А следом за ней и вы пристроились.
Степа изменилась в лице. Сузив глаза в щелочки, она смотрела на меня как на врага народа. Еще бы! Я обидела ее кумира, обозвала сумасшедшей.
– Значит, договорились, – подвела итог разговору Алина. – Завтра в девять я заезжаю за Степой и отвожу ее на место встречи. Лика – так мы с ней договорились – выйдет из дома ровно в половине десятого. Я пойду за ней. Ну, а ты, – сказала она так, будто я бесплатное приложение в их со Степой компании, – будешь ждать нас здесь.
Часа два мы не разговаривали. Я обиделась на подруг за то, что именно так они распределили роли. Степа же затаила на меня обиду из-за того, что я нелестно отозвалась о ее кумире.
Первая, не выдержав затянувшегося молчания, сдалась я:
– Хорошо, завтра в агентстве остаюсь я, но в последующие дни, если, конечно, понадобится, вы меня тут не запрете. Будем по очереди помогать Алене.
– Мы согласны, – в один голос отозвались Алина и Степа.
Дома меня и Степу ждал сюрприз. Ох, уж эти сюрпризы! Сколько же хлопот иной раз они доставляют, особенно если речь идет о живых сюрпризах.
У нас дома живет фокстерьер Бобби. Надо признаться, избалованная псина, обожаемая всеми нами. Год собаки прошел под знаком всеобщего любования. Бобби даже слетал с нами на море, жил в отеле, в котором разрешено присутствие животных. Если честно, самой мне отдых там не понравился: лай и крики «фу» преследовали меня везде. А еще на территории отеля встречались кошки и голуби. Фокстерьер – порода охотничья, можете себе представить, чего мне стоило удержать пса рядом с собой.
У Степы и Петра другая страсть – поросенок мини-пиг по имени Хрюн. Умный, ласковый и… безмерно прожорливый. Бывал он у нас. Это отдельная история. Оговорюсь сразу, Хрюн и Бобби не нашли общего языка. А все потому, что мини-пиг у Степы нахальный и вечно голодный. Первое, что он сделал, переступив порог нашего дома, – отнял у Бобби миску с едой. Тот пытался отстоять ему по праву принадлежавший корм, но … не смог.
Стоило мне нажать на кнопку звонка, как за дверью послышалось грозное «хрю-хрю» и цокот копытец, «роющих» под дверью линолеум. Я взглянула на Степу. Вчера она приехала одна. Пронести свинью в квартиру она не могла. Несмотря на то, что Хрюн – карликовая свинья, он переросток. Увы, в положенном возрасте диета для поросенка соблюдалась не строго, оттого и вырос он несколько крупнее своих собратьев.
«У Степы в руках был небольшой саквояж, в котором Хрюн не поместился бы при всем своем желании, – вспомнила я. – Откуда же в моем доме свинья?»
– Ой, – взвизгнула Степа. – Хрюня… Что случилось? Петя приехал? Но он же должен быть только через две недели. И Хрюню не собирался брать. Господи, неужели что-то случилось?
– Ты меня об этом спрашиваешь?
Дверь открыла Анюта, моя дочь. Детское лицо буквально светилось от счастья. Источник хорошего настроения ребенка находился тут же.
– А этот откуда? – кивком я показала на поросенка, который, как котенок, терся о Степины ноги.
– Прибыл свин с сопроводительной запиской, – торжественно отрекомендовала Хрюна Анюта.
– Не поняла.
– А что тут непонятного? Дядя Петя срочно улетел в Германию. Свинку, чтобы она не скучала, передал нам. Вы бы видели, как Хрюня к дому на «Мерседесе» подъехал. Водитель распахнул перед ним дверь, и он как дернет в подъезд знакомой дорогой. Старушки, сидевшие на лавочке, чуть сознания не лишились, когда мимо них поросенок в пальто и валенках пронесся.
Мини-пиги – теплокровные животные. Щетинка у них имеется, но она не греет. И копытца очень чувствительные к холоду. Чтобы свинки зимой не болели, в мороз их надо укутывать, особенно ножки.
– А разве дома Хрюню не с кем было оставить? – я строго воззрилась на Степу. – Ты же говорила, что со свиньей есть кому посидеть.
– Мама, ну зачем ты так? – вместо Степы ответила Аня. – Хрюн скучал по Степе. А тут еще дяде Пете срочно пришлось уехать. В одиночестве, без родных и близких Хрюня может заболеть. Да не переживай ты! Мы такой праздник устроим. Новый год встретим. Бобби нарядим, Хрюню украсим. Год собаки уходит, настает год свиньи. Будет у нас передача эстафеты.
– Это точно. Даже если Бобби не захочет отдавать, Хрюн у него сам все отнимет. Кстати, где наш пес? Почему он меня не встречает? – ревниво спросила я.
– Лежит на миске, – поведала Аня. – Как только Хрюня переступил порог, Бобби бросился в кухню и пузом накрыл миску с кормом.
– Да, память собачья долгая, – вздохнула я.
Но Степа меня не слышала. Она тискала в объятиях своего любимого поросенка, беспрестанно повторяя:
– Соскучился по мамочке? Соскучился? Ах ты, поросенок. Ах ты, маленький.
«То, что он поросенок, бесспорно. А вот то, что маленький, сомнительно», – покачала я головой, наблюдая за Степиным сюсюканьем.
Хрюн от удовольствия тихо повизгивал и влажным пятачком пытался угодить хозяйке прямо в губы.
Глава 3
Утром я пошла в «Пилигрим», как обычно это делаю, пешком. Алина и Степа поехали к Лике Громовой. Как назло, в это утро посетителей было мало. Алена расправлялась с ними самостоятельно. Я скучала в кабинете и то и дело поглядывала на часы.
– Уже одиннадцать! Ну, где их черти носят? – высказалась я вслух. – Сколько можно изводить меня ожиданием?
Минутная стрелка описала еще один круг. На часах было двенадцать. Я не выдержала и схватила в руки мобильный телефон. Степин номер не отвечал. Алина ответила не сразу.
– Где вы? – сухо спросила я, вкладывая в голос все недовольство, которое накопилось в моей душе по их милости.
– В полиции, – шепотом ответила Алина.
– В полиции? – испугано переспросила я. – Я не ослышалась?
– Не ослышалась.
У меня перехватило дыхание и кровь хлынула к голове.
– А что вы там делаете?
Меня атаковали нехорошие мысли – убийственно мрачные и леденящие душу. Неужели предчувствия Громовой о скорой смерти сбылись?
Теряясь в догадках, я спросила:
– Все живы?
– Живы, живы, – раздраженно ответила Алина. – Приедем, расскажу, – и отключилась.
Потянулись минуты ожидания. Не думала, что час может длиться так долго. Чтобы как-то занять себя, я вытряхнула содержимое шкафа, вытерла полки, разложила документы по папкам, папки расставила в хронологическом порядке. Я сделала работу, которую мы с Алиной оттягивали полгода. Потом села за стол и, обхватив голову руками, попыталась успокоиться:
