– Что ж, вы можете это сделать? – спросил Джейк.
Сенатор Фибс покачал головой.
– Я не могу. Это незаконно.
Джейк нахмурился и краем глаза заметил, что на лице Мэгги отразилась та же эмоция. Дочь этого мужчины была в руках похитителя – и он беспокоился о нарушении закона? Что-то здесь было неправильно, очень неправильно.
– Сенатор, какой документ хочет похититель? Что в нем? – спросила Мэгги.
– Я не могу сказать это ни одному из вас, – резко ответил Фибс. – Ни у кого из вас нет доступа к вопросам национальной безопасности такого уровня, как в этом документе.
Это была ложь, и плохая ложь. А даже если и нет, это было неважно. Мэгги резко вздохнула, и Джейк почувствовал, как гнев закипает у нее в груди. Господи, этот парень вообще волновался о своем ребенке? Если бы кто-то похитил его ребенка, Джейк перевернул бы небо и землю, чтобы вернуть его. И потом он бы разорвал этого ублюдка похитителя на части голыми руками.
– Это бред, – сказал Джейк, и глаза Мэгги расширились, когда она услышала отвращение в его голосе. – Если дело в национальной безопасности, у вас есть сотни вариантов, к кому вы можете обратиться за помощью, вместо того чтобы пытаться справиться с этим самому. Например, Агентство национальной безопасности. И военные, и федералы, и, наверное, секретные агенты под прикрытием.
Фибс свирепо посмотрел на него, и вдруг Джейк понял. Он ощутил особенную стянутость в желудке, которая означала, что он был прав.
– Что бы ни было в этом файле, который хочет «дядя Сэм», это постыдно… Возможно, разрушительно для карьеры. Вы просто прикрываете свою задницу.
– Чушь! – сказал сенатор. – Мне незачем лгать. Но у меня есть все возможные причины защищать нашу национальную безопасность. Это ФБР проваливает расследование. – Он бросил многозначительный взгляд на Мэгги.
– Я ничего не проваливаю, – гневно ответила Мэгги. – А вы скрываете чрезвычайно важную информацию. Вам следует правильно расставить приоритеты, сенатор. Вы действительно собираетесь рискнуть жизнью вашей дочери из-за чего-то, что может навредить вашей карьере?
– Я сделал все, что от меня требовалось, – сказал сенатор, избегая ее взгляда. – Эта ситуация вообще не должна была произойти. Ваши техники должны были найти способ отследить звонки. И спецназ уже должен был спасти мою малышку.
– Это так не работает, сенатор, – сказал Джейк. – Не с таким преступником.
Сенатор поглядел на Джейка, в его глазах была мрачная решимость.
– О’Коннор, вы здесь не для того, чтобы думать, а для того, чтобы выполнять приказы.
Он наконец взглянул на Мэгги.
– Я ценю ваши блестящие идеи, мисс Кинкейд. Но я не могу нарушить присягу перед родиной и отдать опасную информацию, которая может поставить под угрозу национальную безопасность, в руки психопата. Я должен думать не только о Кайле. Доставить ее домой в целости и сохранности – ваша работа. Моя работа – защищать национальную безопасность моей страны.
Это был четкий, хладнокровный отказ продолжать общение. Мэгги знала, что она больше ничего из него не вытащит. Не сегодня. Ей надо было обдумать его слова. Придумать, как можно обойти этого мужчину, которому плевать, жив его собственный ребенок или мертв. Тут Мэгги пробила дрожь – она осознала, что сидела сейчас с человеком еще более чудовищным, чем сам похититель, укравший его ребенка. С какой легкостью он готов был бросить дочь, лишь бы сохранить карьеру.
– О’Коннор, – гавкнул сенатор. – Я возвращаюсь домой. Мне нужно отдохнуть. Встретимся с вами завтра утром. Я решил последовать совету Макса и провести пресс-конференцию. Время взять эту историю под контроль.
Мэгги вздохнула.
– Вы совершаете ошибку, – сказала она, открыла дверь и вышла из машины.
Как только Джейк последовал за ней на тротуар, сенатор резко подал назад и, злобно взвизгнув тормозами, умчался. Джейк бросил взгляд на Мэгги. Она стояла, яростная, уперев руки в бедра, ее голубые глаза потемнели и стали цвета шторма, пока она смотрела, как машина исчезает в темноте. Мэгги гневно вытащила свой мобильник и набрала номер.
– Фрэнк, это я, – сказала она в трубку. – Похититель связался с Фибсом отдельно от нас. Это дело запутаннее, чем мы думали. – Она замолчала, слушая Фрэнка и кивая. – Окей. Я понимаю. Увидимся завтра утром.
Мэгги повесила трубку и с раздражением посмотрела на телефон.
– Эденхёрст хочет играть по правилам? – спросил Джейк. Он бы не удивился, если бы Эденхёрст оказался из тех людей, которые подчиняются властителям мира сего, особенно под давлением, но кто знает.
Мэгги фыркнула.
– Фрэнк слишком капризный и слишком близок к пенсии, чтобы играть по правилам, – сказала она. – И слава богу. Возможно, именно это спасет Кайлу, если ее отец будет вот так вставать у меня на пути.
– Какой у нас план? – спросил Джейк.
– Ночная смена мониторит телефоны. Но наш похититель не позвонит посреди ночи. Теперь мы знаем, что он на связи с сенатором, и мы уже должны рассматривать его звонки нам под совершенно другим углом.
– Каким же?
– Это больше похоже на представление. Он не заключает с нами сделки на самом деле и не ведет переговоры со мной. Просто притворяется перед публикой. Он думает, что я не могу дать ему то, что он хочет, – он убежден, что только сенатор может. Фрэнк хочет перегруппироваться завтра утром, понять, что это может значить для нашего подхода к делу.
– Фибс будет стоять у вас на пути, – сказал Джейк.
– Я знаю, и это полный бред, – заявила она и посмотрела на Джейка так, как будто ожидала, что он будет с ней спорить.
Но Джейк с отвращением покачал головой.
– Я согласен, – ответил он.
Она сделала шаг назад в удивлении и окинула его взглядом с головы до пят и потом снова посмотрела ему в лицо. Когда их глаза встретились, он поднял бровь в надежде, что это заставит ее покраснеть.
Но вместо этого она сказала:
– Ну, мы с этим чертовым сенатором ничего не можем поделать до завтрашнего утра, так что пошли выпьем.
Гнев на Фибса в груди Джейка утих от удивления – как неожиданно она сменила тему. Он почувствовал, как его губы расползаются в улыбке.
– Я знаю одно местечко, – сказал Джейк.
Глава 18
Он отвел ее в бар недалеко от его дома – тихое убежище внутри итальянской забегаловки, где подавали лучшую лазанью в его жизни. «Джорджио’с» был маленьким ресторанчиком с тусклыми лампочками и атмосферой пятидесятых Старого Света, которую Джейк так любил.
Он смотрел, как Мэгги усаживалась. Свечи в винных бутылках, клетчатые скатерти, фотографии Фрэнка Синатры с автографом на стене, сам Джорджио, гордо стоящий за барной стойкой, сверкая своей накрахмаленной белой рубашкой в мерцании свечей.
