– Ну да, неплохо, – пожал я плечами.
Я-то никогда не мог веселиться, забыв обо всем: моей главной заботой оставалась безопасность. Учитывая, что в такие вечера большинство обитателей лагеря находились вне своих хижин да еще изрядно напивались крепкой браги, обеспечение безопасности приобретало особое значение.
– Брагу готовит Пердита. Вкус у этого пойла отвратительный, но забирает быстро. Самое интересное всегда происходит к концу вечера. Ощущение такое, как если смешать вино и виски.
– Кто такая Пердита? – спросила Грейс, словно припоминая, встречалась ли ей женщина с таким именем.
– Ты ее еще не видела, – сказал я и, прожевав кусок, продолжил: – Ей где-то восемьдесят пять. Немного не в своем уме, но потрясающе умеет делать взрывчатку, если под рукой есть все необходимое. И…
– И что? – спросила Грейс, поднимая глаза от тарелки.
– Она делала все мои татуировки, – сообщил я, внимательно наблюдая за реакцией Грейс.
Ее глаза слегка округлились, переместившись к моей левой руке, где находилась основная часть узоров. Грейс давно разбирало любопытство насчет моих татуировок, но спросить, как они появились, она не решалась.
– Восьмидесятипятилетняя старуха не в своем уме, которая обожает готовить брагу и взрывчатку. И ты позволил ей делать татуировку? – с усмешкой спросила Грейс.
Я пожал плечами:
– Звучит жутковато, но… больше никто не умеет.
– А чем она их делает? – с неподдельным любопытством спросила Грейс.
– В основном собственными ногтями и звериной кровью.
К выпученным глазам добавился открытый рот.
– Что? Серьезно?
– Нет, конечно, – засмеялся я. – У Пердиты есть татуировочная машинка. Когда мир летел в пропасть, ей удалось спасти это сокровище. С ним она явилась сюда. Кстати, машинка до сих пор исправно действует.
– Ну ты и дурень, – сказала Грейс, улыбаясь и качая головой.
Меня обдало волной счастья. Я радовался, что Грейс сидит напротив, улыбается и легкомысленно смеется. Я и сам находился не в своей тарелке. Сейчас я думал не о безопасности лагеря, а о румянце на щеках Грейс. Об огне ее глаз, вспыхивавшем всякий раз, когда она смотрела на меня. Я не представлял, что можно быть настолько счастливым просто от присутствия другого человека и чувствовать себя легко и непринужденно. Я не хотел расставаться с этим состоянием.
Наверное, Грейс уловила мысли, бродящие в моей голове. Улыбка на ее губах потускнела, глаза стали серьезнее. Мне ужасно хотелось знать, о чем думает она. Участившееся дыхание указывало на не слишком-то веселые раздумья. Казалось, мы сидим внутри пузыря, который в любой момент может лопнуть.
Так оно и случилось.
– Хейден! – послышалось слева.
Грейс подпрыгнула и заморгала. Как и меня, этот крик вернул ее в реальность. Стараясь не поддаваться досаде, я повернулся поглядеть, кто нарушил нашу идиллию. Это оказался перевозбужденный Джетт. Я хотел откинуться на спинку стула, но внезапность появления мальчишки сбила меня с толку, и я, наоборот, подался вперед. То же произошло и с Грейс.
– Привет, Джетт, – как ни в чем не бывало поздоровался я.
– Ты готовишься к празднику? Мейзи позволила мне оставаться, пока совсем не стемнеет! – с восторгом сообщил Джетт.
До сих пор Мейзи загоняла мальчишку домой на закате, говоря, что в темноте находиться на улице небезопасно.
– Значит, позволила? – удивился я.
Джетт возбужденно закивал, пританцовывая на месте:
– Да-а! Грейс, а ты готовишься к празднику?
Он и сейчас немного побаивался Грейс, но решительно смотрел ей прямо в глаза. После того как Грейс спасла мальчишке жизнь, застрелив налетчика из Уэтланда, страх Джетта перед ней поуменьшился. Повязки на его шее уже не было, и о том случае напоминала лишь тонкая белая черта шрама.
– Я не знаю, как здесь проходят праздники, но готовлюсь, – улыбнулась мальчишке Грейс.
С улыбкой искреннего восхищения она смотрела на Джетта и слушала его болтовню: энтузиазм мальчишки передался и ей.
– Я, как и ты, не могу дождаться вечера, – весело добавила она.
– Ну, мне пора. Я отвечаю за расстановку стульев, – с гордостью сказал Джетт, улыбнувшись Грейс.
– Это серьезное дело, маленький человек, – сказал я, ободряюще ему кивнув.
– Хейден, – заскулил Джетт, раздосадованный своим прозвищем.
– Прости, забыл, – усмехнулся я. – Тебе, Джетт, дали важное задание. Так что беги выполнять.
– До встречи! – весело крикнул нам Джетт, и его вынесло из столовой.
– Ох этот малец… – пробормотал я, отправляя в рот последний кусок с тарелки.
Грейс лишь усмехнулась.
Окончив завтрак, мы отнесли тарелки в корзину для грязной посуды и вышли. Снаружи царила все та же предпраздничная суета. Предвкушение вечернего праздника ощущалось почти физически. Приготовления продолжались. Центр лагеря преображался у нас на глазах.
– Наша помощь требуется? – спросила Грейс.
– Похоже, что да, – пожал плечами я.
День прошел быстро. Поток вещей, которые мы перетаскали из разных мест лагеря к его центру, казался бесконечным. Несли стулья, бревна и практически все, на чем можно сидеть. Из столовой вытащили столы, чтобы затем разложить приготовленное Мейзи угощение. Приготовление его потребовало нескольких дней безостановочного труда. К первой бочке браги, которую мы видели, идя на завтрак, добавилось еще три. Последнюю катили Кит с Даксом, возбужденные не меньше Джетта. В середине лагеря из громадных поленьев складывали костер. Вокруг расставили керосиновые фонари. Как бы Грейс ни ворчала, я все время следил, чтобы своим усердием она не причинила вред сломанному ребру.
Начинало темнеть. Мейзи отрядила Джетта, Кита и Дакса носить еду из столовой. Мы с Грейс ее расставляли. Со всех сторон подтягивались люди, и довольно скоро в центре собралось все население Блэкуинга, за исключением занятых в патрулировании. Люди находились в приподнятом настроении. Оно стало еще выше, когда зазвучала музыка. Наши музыканты развлекали собравшихся и создавали приятную, легкую атмосферу.
Начало праздника не затянулось. Собравшиеся брали угощение, наливали брагу, оживленно двигаясь вокруг столов. Кит зажег громадный костер, и центр лагеря (а к этому времени уже достаточно стемнело) залил приятный мягкий свет. Грейс совершила последний поход на кухню и встала возле меня. Я глазел на собравшихся и не сразу понял, что она стоит рядом.
– Надо же, – удивленно прошептала она, вертя головой по сторонам. – А ты не преувеличил. Это самый настоящий праздник.
Я усмехнулся и постарался взглянуть на торжество ее глазами. Возле костра собрались люди разного возраста, и всем им было хорошо.
