Не дожидаясь его действий, метнулась к тумбочке, на которой заприметила дорогую вазу. Схватив старинный предмет, швырнула в Широкова. Тот, разумеется, удачно увернулся.
— Сволочь! Как ты посмел!
— Что посмел, Настя?
— Не строй из себя невинного козла!!! — завизжала уже в голос и даже подпрыгнула на месте, при этом сжав руки в кулачки. Пусть только подойдет — я ему всю его наглую физиономию исполосую!
— Злиться должен, между прочим, я.
— Да?! С какого это?!
— Это же ты меня весь вечер соблазняла, дразнила, а потом взяла и так вот запросто уснула. На моей постели.
— Да пошел ты! Хватит шутки шутить! Ты… Ты специально меня вытащил! Зачем тебе этот цирк?! Отомстить мне решил! Сволочь!!! — вместе с последним словом, в него полетела еще одна подушка, на которую наткнулась, отступая назад — громила направился ко мне, и его жертве уже пришлось не нападать, а защищаться.
— Вагнер, прекрати, — сделал вид, будто бы ничего не понимает.
— Не ври! Это твоих рук дело!!! Сфотографировали именно в этот конкретный момент! Урод! Какого хрена ты полез в мою личную жизнь?!!
Он все-таки подлетел ко мне, и сгреб в охапку, потому что я нацелилась на вторую вазу и уж в этот раз планировала попасть в его тупую миллиардерскую башку!!!
— А что ты хотела, Настя? — прорычал он мне в самое ухо. — Чтобы я спокойно позволил себя отыметь, и ты смогла вернуться обратно к Вагнеру?
— Я… Ты… Да какого… — вырываясь, пыхтела я. Вонзала когти в кожу у него на руках, до крови расцарапала придурка, и все равно не вырвалась. — Тебя, что… На кой хрен… Широков, твою мать!!!
— Не трогай мою мать, Вагнер.
— Твою… Мы с тобой потрахались и все! Все!!! Ты же привык к этому! Я сама ушла, тебе даже делать ничего не пришлось! Какого лысого ты прилип ко мне?! Живи в своих пенатах и не приставай ко мне! Зачем ты…
Сердце стучало как сумасшедшее, а гнев сменили слезы. Я была зла. На него и на идиотку себя. Догулялась. Ведь решила же, что возвращаюсь к Густаву, и что теперь? Зачем крутила с Михаилом, если уж так не хотела?
— Не вырывайся, Настя. Ты можешь использовать меня, — сказал Широков, развернув скандалистку к себе лицом и буквально заставив меня утопить его черную майку в своих слезах.
— Ты идиот, Широков! — ударила ладонью придурка в твердокаменную грудь. — Зачем ты мне все испортил?!
— Ну, я должен был так поступить. Ты сама во всех своих романах пишешь, что настоящий мужчина должен бороться за свою женщину. А когда я это делаю — ты еще и жалуешься.
— Ты… — всхлипнула, — ты что, книги мои прочитал?
— Не все, но кое-какие прочитал.
— Ты идиот. Отпусти меня! Я н-не твоя женщина! Еще раз повторяю, это было всего на пару раз, все, оставь меня. Займись своими блондинками, моделями. Черт тебя подери!
— Настя, — паразит не позволил мне вырваться, его руки превратились в металлические оковы, которые и не прижали больше, но и не позволили хоть на миллиметр отстраниться. — Ты же знаешь, что ерунду говоришь. Вчера ты сама, помнишь, что в сауне вытворяла?
— Широков — это просто секс.
— Секс, согласен. Ты же бегаешь постоянно от меня, разве ты давала мне возможность заняться с тобой чем-нибудь еще? Сегодня будет не только секс, — невыносимый тип, словно заботливый папочка, окончательно прижал меня к себе и уже успокаивающе поглаживал по голове, — мы отправимся на прогулку. На вертолетике полетим. Я тебе покажу несколько красивых мест. Посидим там, на природу посмотрим, поболтаем. Потом в ресторан заедем. Я тебя покормлю, если тарелками обещаешь не бросаться. А вечером…
— У меня вечер занят, мне книгу надо писать, — проворчала ему в подмышку.
— Отлично, мой кабинет в твоем распоряжении. Пиши, сколько хочешь. Ну, что, перестала плакать, пойдем, позавтракаем?
Вытирая слезы о его майку, уже успела для себя решить — на войне, как на войне. С сумасшедшими лучше не спорить. Он мне, похоже, реально просто так уйти не даст. Что ж… Я уже придумала, что скажу Густаву и сыну. В конце концов, это мог быть обыкновенный пиар, запланированный уже очень давно. Все было только на камеру. Издатель у меня креативный и жадный. Денег захотели, с Широковым они договорились. Отличная отмазка. Знаю Густава, поворчит, но поверит. Я ведь вернусь. А с Широковым. Ладно. Уйду на рассвете. Не просто уйду — уеду домой завтра на рассвете. Теперь главное во время поездки найти возможность по-тихому заказать билеты нам с Наташкой. И не на самолет — так он меня в два счета обнаружит. Нет, просто уйти я от него уже каждый день пытаюсь — бесполезно. Ладно, Широков, будь по-твоему. Поиграем в шпионов.
Глава 32
— Сама справлюсь, отстань от меня!
— Справляйся, я только посмотрю, — невозможный человек подпирал собой косяк двери, и реально с удовольствием наблюдал за мной.
Отфыркиваясь, нашла свою одежду и привела себя в приличный вид. Вы не поверите! Мои чемоданы вместе с сумкой снова здесь! Чудо прямо! По воздуху, пока я спала, перелетели!
— Идем, где тут в твоем замке завтраком кормят, — подойдя к нему вплотную, посмотрела на статую снизу вверх. Не нравятся мне эти серые глаза. Наглости в них целый океан. — Как ты сам-то с собой живешь?
— Тебя, Вагнер, не это должно заботить, — засранец, чуть склонился, видимо еще и на поцелуй рассчитывал. Вот так бы и заехала ему кулаком по этому любопытному носу!
— А что же меня должно заботить? — передразнила его, как маленький ребенок.
Усмешка. Отвратительная, миллиардерская усмешка.
— Тебя должно заботить, Настя, как ты со мной будешь жить.
— Ты знаешь, — передразнила его тон, — очень просто. Прямо проще некуда!
— Как же?
— Никак! Никак я с тобой не буду жить, Широков! Ты мне нафиг не сдался.
— Не спеши с выводами, — как-то слишком серьезно заявил Миша и пропустил меня выйти из спальни.
В столовую направилась уверенно. С прошлого раза путь не успел забыться. Все было почти как тогда. С той только разницей, что за большим столом было накрыто два места. Рядом. Теперь я взяла свои приборы вместе с тарелкой и перенесла их в другой конец. Не собираюсь с ним рядом сидеть! Плюхнулась на стул, разложила все красиво и что вы думаете? Широков мгновенно занял место рядом со мной. Прекрасно! Мы поменялись ролями! Поставил свои приборы здесь же. Го… Нехороший тип.
— Доброе утро! — вслед за ним возле нас возникла сияющая от радости Эльвира. На этот раз я знала, почему она сияет, поэтому не стала психовать.
— Доброе утро! Эльвирочка, как поживаете? — спросила я, опередив отвратительного любовника. Который, к слову, выглядел сногсшибательно. Пока я там ковырялась со своей одеждой, он тоже успел скинуть заплаканную мной майку и натянуть горчичный свитер, к которому подобрал часы. В тон, мать его. С синими джинсами и его серыми глазами сочетание смотрелось потрясающе. — Можно нам, пожалуйста, овсянку?
