Серые глаза пробуравили меня насквозь. А рука их хозяина безапелляционно схватила мою руку и заставила ее вместе с собой нырнуть под его свитер, и оказаться на безупречном мужском теле, сила и решимость которого буквально подчиняла себе все окружающее пространство. У меня загорелись уши. Именно, не щеки, не пересохшие от волнения губы или вечно выдававшая свою владелицу кожа на груди. Горели уши, как если бы в детстве мама застала бы меня ворующей печенье из банки.
— Я ничего не считаю, Миша, — мой голос звучал жалко. Оправдание было слишком хлипким, чтобы в него поверила даже я сама. — Зачем мне это делать? Мы отдохнули, и пришло время возвращаться каждому в свою жизнь. Зачем мне как-то тебя рассматривать?
— Ты хочешь сказать, что ничего ко мне не чувствуешь?! — вырвалось недоверчивое из его жестких, неулыбающихся губ.
— Какого хрена?! Широков! — дернула руку и как всегда проиграла схватку. — Да, блин! Что ты хочешь от меня? Мне с тобой не жить. Устроил все эти танцы с бубном! Тебя так злит, что я написала эту книгу? Ты мне уже отомстил за нее. Что тебе еще нужно? Дай мне спокойно вернуться домой! И забыть…
Недобрая ухмылка на его лице ударила по самому больному.
— Ты пытаешься забыть меня, разгуливая по номеру в моей рубашке?
Теперь покраснели не только мои уши. Мой нежданный гость заметил это. Самое отвратительное, что данное обстоятельство не смутило меня, а наоборот, распалило. Стыд превратился в жар, заставив подчиниться давно просившемуся на волю желанию наброситься на эти губы!
— Твою же мать, Широков!!!
Процедила это, раздосадовано мотнув головой, и подтянулась к нему. Ухватилась пальцами за его сильную мужскую шею, и снова покрылась гусиной кожей, почувствовав короткие жесткие волосы под своими пальцами. Окунувшись во вкус его влажных губ, в дерзость соскучившегося языка, который предыдущей ночью познал мое тело во всех самых укромных его уголках. Пожалуй, он узнал его даже лучше, чем я сама. С сожалением подумала, что мое возвращение отложится еще на один день. Подумала и сразу отбросила в сторону это сожаление. Как бывает, когда пытаешься сесть на диету, и после девяти вечера все равно срываешься, навалившись на жирную и безумно вкусную котлету. Конечно, Широкову нужен только секс. И еще мое поражение. Он, наверное, решил, что должен отомстить мне за всех миллиардеров. Но, я, так или иначе, не могу так просто пройти мимо, проигнорировать то, что он меня нашел. Ввалился в мой номер. И в эту секунду целует беглянку с такой жаждой, словно расстались мы год назад. Этой страсти я уже много лет не видела от Густава и вряд ли когда смогу почувствовать снова. Так почему же я должна от нее отказываться? Сейчас, здесь, в этом маленьком городке происходит нечто приятное для меня. Никто об этом не узнает.
Откуда я знаю, почему вместо халата и пижамных штанов, предпочла завернуться в его рубашку?! Достал он меня, одним словом.
Набросившись друг на друга, срывая одежду, он с меня, а я с него, мы уронили тумбочку. Потом, по-моему, еще и торшер. Потом еще что-то, пока не добрались до кровати.
— Широков, даже не думай без презерватива!!! — вцепилась в его плечи, когда внушительные мужские бедра опустились между моих ног. Поздно, конечно. Ничего не сказав, его отвердевшая тоска ворвалась в меня и заходила без всякого ритма, в то же время, каждым следующим толчком накрывала меня восхитительной волной нарастающего возбуждения. Его пальцы убрали растрепавшиеся волосы с моей шеи, а губы впились в нее, подтверждая тот нехитрый факт, что здесь все опять решает только он. — Все-таки… я тебя… — задыхалась под ним я, — убью…
Глава 41
— Нет, ты не будешь подниматься ко мне домой!
— В таком случае, ты сегодня ужинаешь со мной.
— Широков, как же ты меня уже достал со своими угрозами.
— Договорились, я заеду за тобой в половине седьмого.
— Рано для ужина.
— Нормально. Будь готова.
Положила трубку и продолжила нарезать салат. После моего возвращения прошла уже целая неделя. И пока мне с успехом удается сохранять в тайне (даже от Наташки), что Широков постоянно присутствует где-то поблизости. Мы не достигли компромисса. Без конца ругаемся. Он поджидает меня буквально везде и единственное, что уважает и соблюдает — обещание не показываться на глаза моему бывшему и моему сыну.
Я вернулась, но пока не виделась с Густавом. Пока не придумала, что ему сказать. Ежедневно отговариваюсь от предложений заехать к нам с Олефом и отпраздновать мое возвращение. Вру, что работы навалилось, что еще денек, и я ее закончу, тогда и посидим всей семьей. Вру и ежедневно встречаюсь с Мишей, долбанутым миллиардером. С одной стороны, он, конечно, виноват. Но с другой, я как будто в монастырь уходить собираюсь. Чемоданы упаковала и все телевизор насмотреться не могу. Он требует встреч, угрожает, если не выйду, не встречусь в очередной раз, то он сам поднимется в мою квартиру — разумеется, тогда его увидит Олеф, и моя легенда про рекламную акцию рухнет к чертям. Хуже всего, что требует он этих встреч круглые сутки.
Утром.
Моя пробежка в парке недалеко от нашего дома в первый же день после возвращения началась с… Широкова!
— Что ты здесь делаешь?! — зашипела на него, вывалившись из подъезда на только что вычищенную от снега дорожку я. Бездельник стоял в полной боевой готовности для утренней гимнастики. И, более того, заставил меня бежать впереди себя.
— Это что, такой надзор за моей фигурой? — прорычала обиженно, все же не спеша побежав впереди.
— Это надзор за тобой, Вагнер, — получила ответ в затылок.
Так теперь каждый день. Затем он провожает меня до самого дома (я пыталась отбиться снежками и подумала уже о приобретении электрошокера, но рожи его охранников невербально сообщили мне, что этого делать не стоит). Потом требует после отправки сына в школу, выйти к нему на завтрак. Недалеко от моего дома, буквально через дорогу, несколько лет назад расположился дорогой ресторан, там мы теперь завтракаем каждый день. За исключением одного дня, все завтраки заканчивались визитом в квартиру, которую он снял здесь же. Оттуда он меня выпускает за час до возвращения Олефа, чтобы обед ребенку успела приготовить. И что теперь делать уже совсем не знаю.
Я запуталась. С одной стороны проверенный временем и испытаниями Густав. Он хочет все вернуть. С ним я уже знаю, что меня ждет. Спокойная жизнь, какие-то путешествия, редкий, но меткий секс. Если сильно захочу — смогу родить еще одного ребенка и как-то отвлечься на него. Все это возвращабельно.
Ну, а с другой стороны, роман с Широковым, который ни в какую не хочет заканчиваться. Он позавчера пошутил, что хочет, чтобы вышла за него замуж. Послала куда подальше и уже привычно попросила оставить меня в покое. После этого у нас опять был секс, а потом совместный просмотр фильма на диване. Слышала я от подруг про такие союзы. Долгоиграющий роман, много обещаний, которые закончатся ничем. А если сделать вид, что поверила в его предложение…
