Надо будет найти время, слетать в Израиль к профессору Фельдштейну, давно я у него не был.
Тряхнув головой, не смотря на состояние, вскочил с кровати и направился восстанавливать себя в бане. За исключением тяжелого для меня пробуждения, в остальном день пролетел незаметно. Обычная рутина. Не смотря на выходной — встречи, переговоры, деловой обед в горах. Обычный день миллиардера Широкова. Меня так любят называть, хотя сам я отношусь к себе гораздо проще. Когда слышу где-то свою фамилию в этом ключе, все равно, ощущаю себя двоечником Широковым, вечно прогуливавшим уроки. Даже когда дикторши на телевидении с придыханием называют мою фамилию, во время интервью заглядывают в глаза, буквально в прямом эфире обещая тем самым мне жаркую ночь — все равно мне приходится себе напоминать, что это они мне, а не какому-то отличнику Птицыну. Был у нас такой. Да… А сколько лет прошло.
Забавно, что за все эти годы, что мотался, зарабатывая деньги, так и не сподобился поинтересоваться, что случилось с моими одноклассниками. Такими успешными в то время. Коллеги в элитных клубах любят поржать над встречами одноклассников, кто как явился. Любят выпендриваться. Я такое впечатление произвел, а я такое. Тачки, женщин заказывали. Кто-то со звездами из Голливуда являлся, посчитав, что просто крутой тачки и бабла в зубах мало. Кто во что горазд, чтобы потешить свое эго. У меня с той поры осталось лишь одно воспоминание, которое уже не раз пытался впечатлить. Машка.
Но она от меня отказалась. А одноклассники — это прах. Кому они нужны? Ни тогда меня не интересовали, ни сейчас. Чужие для меня люди. Запомнил лишь вопли учителей, и выговоры директора. Вообще жизнь сложилась как-то очень странно. Все бегу, бегу. Останавливаюсь только на Новый год. Каждый раз пытаюсь отметить его как можно ярче. В Дубае, на необитаемом острове, на яхтах, в клубах, у типа друзей. И все всегда заканчивается одним и тем же — поднимаю бокал за Машкино здоровье и намертво отключаюсь. При этом я могу спать на матрасе из женщин. А Машка все равно стоит в голове.
Внезапно содрогнулся. Сознание подкинуло странное видение. Два карих глаза. Ночное небо, серебряные звезды и два карих глаза. По-моему там были еще и губы.
Тьфу ты. Пил, наверное, смотрел на фотку этой… Вагнер. Как ее? На книге было написано Анастасия.
— Михаил Платонович, у вас через полчаса встреча с владельцем отеля «Горы Куршевеля» у них же в лаундж зоне.
— Да? — Артур нашел меня в кабинете. Только сейчас очнулся. Опять с пресловутой книгой в руках! Да что б ее! — Спасибо, Артур.
— Насчет какой машины распорядиться? — слегка поклонившись, спросил исполнительный секретарь.
— Не надо машины, сам дойду! Тут сотня метров, — опять вскипел. Старик… Нет, точно приснилось.
— А охрана? — искренне удивился Артурчик.
— Охрана пусть будет, — буркнул уже тише. — Тоже погуляют!
От моего рева маленького Артурчика сдуло ветром. Я же сам скрылся в гардеробной, чтобы переодеться. Почему-то выбрал строгий деловой костюм, белую рубашку и даже галстук повязал. Надушился. Тщательно подобрал часы. Старик…
Зубы все еще сводило, когда по практически ледяной дороге, сопровождаемый двумя своими охранниками, поднимался немного в гору. Отель «Горы Куршевеля» достаточно молодой, построили его несколько лет назад на месте сгоревшего старого. Здесь отличная лаундж зона, где во время своего пребывания на горнолыжном курорте постоянно назначаю встречи с теми, кого не желаю пускать в свой дом. Недолго думая, решил приобрести это счастье. Пусть будет в моей копилке, в конце концов. Друзей удобнее приглашать. Звезд достаточно, уровень достойный. От моего дома недалеко.
На улице снова темно, опять горят фонари и звезды. Как предзнаменование прям. Чуть успокоившись от прогулки, вошел в знакомый холл, отдал свое пальто подбежавшей девчонке в форме отеля и направился по знакомому пути. По дороге бросил взгляд на себя в большое зеркало. Удовлетворенно отметил, как смотрится костюм на моей подтянутой фигуре, уверенный взгляд. Старик… Угу. Сейчас!
Вскоре уже вошел в просторное помещение, именуемое здесь лаундж зоной. Что мне нравится здесь — пространство очень удачно разделено на разномастные зоны — на одного человека с одним креслом и светильником, а также столиком для чашки кофе, на двух и больше персон, где к креслам присоединялись диваны. Человека, с которым у меня была назначена встреча, увидел сразу. Однако, уже опускаясь в кресло напротив него… В другом конце зала заметил еще кое-что. Вернее кое-кого!
Она!!!
Так это не сон. В кресле, скинув мягкие сапожки, в джинсах и мягком белом свитере сидела Вагнер! Анастасия!
Она. Без русского платка на голове. Довольно длинные волосы цвета горького шоколада заплетены в тонкую косу, кончик которой она нервно теребит тонкими пальчиками. Те самые карие глаза не смотрят ни на кого. Она уставилась в телефон и что-то очень завороженно читает. Настолько увлечена, что даже не заметила появление официанта, который принес ей большую дымящуюся кружку, на вершине которой торчит островок взбитых сливок и блюдечко с печеньем.
— Добрый вечер, господин Широков, — на автомате что-то ответил и пожал руку ушлому владельцу отеля, собирающемуся продать мне сове детище втридорога. Да, мои ребята все оценили, размахнулся парень, похожий на маленького и пухлого представителя солнечной Грузии.
Что она там читает? Вообще ничего не видит вокруг!
Минут десять не мог сконцентрироваться на том, что говорил этот француз грузинского происхождения. Мельком взглянул на документы, которые уже изучил накануне. До того, как напился. И меня обозвали стариком!
Почему она одна? А где подруга?
— Господин Широков, может быть, у вас есть вопросы?
Не ответив, жестом подозвал официанта, велел ему наклониться, и чуть слышно сказав (однако он меня услышал) велел отнести к ее столику бутылку коллекционного красного. Пора уже показать девочке, кто тут старик. Миллиардеров не любишь, да… Посмотрим. Все так говорят, пока в реале не увидят деньги. И власть.
Вот теперь беру бумаги в руки и закидываю продавалу вопросами, которые появились у меня, после изучения этих документов моими ребятами. С гарвардскими дипломами. Возвращаю взгляд к Вагнер, к ней как раз подходит официант. Я уже почти готов мягко кивнуть на ее удивленный и зардевшийся взгляд. Увидеть ее женскую реакцию на комплимент со стороны мужчины.
Однако… Она нехотя отрывает карие глаза от телефона, смотрит на официанта, скользит за движением его руки в сторону меня (он показывает, от кого комплимент) с вопиющим безразличием кивает официанту, а не мне и обратно утыкается в телефон!!! При этом поднеся руку к губам, как будто нервно прикусывает собственный ноготь. Что она такое читает? Настолько захватывающее, что может переиграть меня? Это что, розыгрыш такой?
Я выждал не больше десяти минут. Она так и не оторвалась от своего телефона. Остановил владельца заведения, попросил прощения и, резко встав со своего места, направился к ней. Не хотел резко, хотел достойно, так получилось. Я взбешен!!! Старик! Да что она о себе думает?! Королевой красоты себя возомнила? В ее-то годы?
