Решив наконец, что – стоит, закрыл глаза и тут же заснул, как убитый. Не разбудил его даже испуганный возглас продавщицы, когда та увидела в дверях жену своего любовника.
– Ах ты сука! – прошипела Борщева, вытягивая вперед руки с длинными ярко накрашенными ногтями и двигаясь к сопернице.
Та принялась шарить у себя за спиной, ища, чем бы запустить в жену подполковника, прежде чем та сумеет выцарапать ей глаза.
И как на беду в руки продавщицы попался большой, килограмма полтора весом навесной замок со вставленным в него ключом, которым запирались двери дровяного сарая. Замок угодил жене подполковника точно в лоб. Продавщица, долго не разбираясь, убила ли она свою соперницу или только оглушила, бросилась к выходу.
Борщева лежала на земле без сознания.
Прямо перед ней на земляном полу покоился тяжелый навесной замок, в отверстие которого был вставлен ключ с продетой в него бельевой резинкой. Сам подполковник Борщев мирно спал, не догадываясь о том, какие страсти разыгрались возле него.
Продавщица отбежала от сарая метров на триста и поняв, что погони за ней нет, наконец-то испугалась не только за себя.
«А вдруг я ее убила?» – подумала она, вспомнив про тяжелый амбарный замок и глухой выкрик жены подполковника.
Пробравшись к сараю обходными путями, продавщица рискнула заглянуть в грязное застекленное окошечко. Женщина лежала на полу, подполковник спал.
– Люся, а Люся! – позвала продавщица, замирая от страха.
Жена подполковника даже не пошевелилась.
– Ну вот и все, – прошептала незадачливая любовница, обмирая от страха, – убила!
Как есть бог убила мерзавку! – и бросилась в сторону санитарной части.
Она ошиблась. Борщева умирать и не собиралась, хотя, получив увесистый удар замком в лоб, она преспокойно могла это сделать. Наверное, жену Борщева удержала на этом свете жажда мести.
Жена подполковника очнулась в тот момент, когда продавщица уже бежала по гладкой, блестящей, натоптанной сотней солдатских и офицерских ног тропинке, соединяющей казарму и ее дом. Первое, что увидела Борщева, это тяжелый амбарный замок с открытой дужкой и ключ с продетой в него грязной бельевой резинкой. Села, потерла ушибленное место, ощутив под пальцами огромную шишку.
«Небось, из трусов вытянула, сука!» – решила она, имея в виду бельевую резинку.
Посмотрела на своего мужа. Тот лежал на полосатом матрасе, широко раскинув ноги, и счастливо посапывал, точно так же, как делал это дома, после близости с женой. Первой мыслью женщины было отрезать все его хозяйство, но к счастью для подполковника Борщева ничего режущего в сарае не нашлось.
Продавщица даже в дровяном сарае пил не держала, дровами занимались солдаты, приходившие со своими инструментами, чтобы отработать полученное ими удовольствие.
Борщева взяла в руки замок и несколько раз бездумно щелкнула дужкой. И тут ее осенило. Злая улыбка появилась на губах женщины, и она, крадучись, подобралась к своему мужу. Постояла несколько минут, согревая в руках холодную дужку замка, затем, убедившись, что та уже согрелась до температуры ее тела, осторожно, стараясь не разбудить мужа, продела все его хозяйство в дужку замка, захлопнула ее и провернула ключ на два оборота. Затем, убедившись, что снять замок не открыв его ключом, невозможно, несколько раз что было силы хлестнула мужа ладонью по щекам.
Тот открыл глаза и увидел искаженное злобой лицо жены. Женщина тут же плюнула, попав ему на грудь, и разразилась страшной руганью. Уже пришедший в себя Борщев рванулся к ней, чтобы ударить, но тут же взвыл от боли. Всей своей полуторакилограммовой тяжестью амбарный замок, повинуясь закону всемирного тяготения, потянул его плоть к земле и потянул ее резко.
– ..твою мать! – сквозь стон лишь сумел проговорить абсолютно голый подполковник, подхватывая руками замок и садясь голой задницей на глинобитный пол.
– Вот он, ключик! – ехидно скривив рот, проговорила жена, вертя в руках большой, потускневший от времени ключ перед носом своего мужа.
Тот потянулся за ним, но жена тут же отдернула руку.
– Ну-ка, попрыгай, попрыгай, посмотрим, догонишь ли меня.
Превозмогая боль и отвращение, все еще пьяный подполковник поднялся на ноги и, придерживая замок одной рукой, заковылял к своей жене. Та выбежала на улицу. Борщев уже почти догнал ее. И тут его жена, пробегая мимо колодца, бросила ключ в его черную глубину, – Бульк! – только и услышал подполковник, еще до конца не осознав, в какую скверную и безвыходную историю он только что вляпался.
Прерывая истерический хохот ругательствами, жена убежала в темноту. Догонять ее в голом виде с замком, висящем на гениталиях, Борщев не рискнул. Вернулся в сарайчик, где занялся абсолютно безнадежным делом. Вытащить мужское хозяйство из узкой дужки замка не получалось, хоть умри, ни все сразу, ни даже порознь.
За этим занятием его и застали продавщица, фельдшер из медчасти и пятеро солдат, которых любовница подполковника подняла посреди ночи.
Наконец, после получасовых неудачных попыток извлечь ключ из колодца и открыть замок загнутым гвоздем, подполковник решился на радикальные меры. Солдаты разобрали кровать, освободив панцирную сетку от спинок, Борщев улегся на матрас, укрылся до подбородка одеялом и его на плечах понесли в автопарк к мастерским.
Вся эта процессия со стороны напоминала времена давно минувших дней, когда раненого воина товарищи несли на его же щите, укрытого плащом. Солдаты несколько раз чуть не выпустили из рук панцирную сетку. Стоило одному из них начать хихикать, как тут же поднимался общий хохот.
Мрачным оставался лишь подполковник Борщев.
– Ничего смешного!
И его вновь упускали вместе с матрасом.
Плохие вести имеют особенность распространяться куда быстрее хороших. На середине дороги процессию догнал «Уазик» начальника полигона полковника Иваницкого. И теперь последние надежды Борщева на то, что происшедшее удастся сохранить в тайне, улетучились. Этот смеялся от души. Приказать ему замолчать Борщев не мог. Борщева принесли-таки в автомобильные мастерские и уложив на верстак, сумели зажать стальную дужку замка в тиски.
На всю жизнь подполковник Борщев запомнил противный звук, с которым полотно ножовки по металлу резало дужку старого, еще сталинских времен замка.
Наконец его хозяйство вызволили из плена.
Но с тех пор навсегда к нему приклеилось:
«Подполковник Борщев? Это тот, которому жена?..»
С женой он развелся, оставил ей квартиру, мебель и старую «Волгу». Произошло это незадолго до вывода советских войск из Германии.
Не обремененному семьей подполковнику, обиженному на весь мир, и пришла в голову гениальная идея, которой он поделился сперва со своим начальником, а тот, в свою очередь, посоветовался с вышестоящим командованием, выбрав для общения тех, кто мог соблазниться большими деньгами и не очень-то был обременен моральными принципами.
