– Идем ко мне! Идем!
– Пошла ты! – бросил злобно Гапон. – Не до тебя мне, дура!
Девушка ничуть не обиделась. Она перевернулась на бок и принялась сучить ногами, поднимая сверкающие столбы водяных брызг.
– Вот дура!
Гапон уже понял, этой ночью ему не заснуть. Он посмотрел на циферблат старинных часов на львиных лапах, стоящих в углу спальни, и понял, скоро будет светать. До рассвета оставалось, может, полчаса или чуть больше.
Он позвал одного из своих людей и заказал себе кофе и завтрак. Его желание было тут же исполнено. И Гапон, сидя за письменным столом в своем кабинете, принялся завтракать яйцами, тостами, фруктами и кофе со сливками.
А затем подошел к огромной книжной полке.
Он прекрасно знал, никто без его ведома в кабинет не войдет, даже девица, которая сейчас плавает в бассейне.
Он нажал одну из планок, а затем потянул на себя одну из секций книжной полки. Та послушно, мягко подалась вперед, повернулась на оси и перед Гапоном оказалась дверь сейфа.
Гапон набрал одному ему известный код, повернул ручку, и толстая, сантиметров в пятьдесят, стальная дверь с многочисленными сверкающими ригелями плавно подалась в сторону, при этом едва слышно взвизгнув.
В глубине сейфа лежало три абсолютно одинаковых кейс-атташе. Они лежали как книги стопкой. Кейс-атташе были не маленькие. Документы в таких не хранят. На каждом из кейсов была приклеена белая бумажка, а на каждой бумажке были написаны цифры: 4, 3, 2, 5. В этих кейсах Гапон хранил расходную валюту. Именно из них он доставал деньги, чтобы рассчитаться со всеми теми, кто был задействован в превращении технического спирта в прозрачную водку. И именно сюда стекались деньги, именно в этих кейсах они находили место после того, как очередная партия левой водки была реализована, а выручка, то есть, российские рубли превращены в валюту.
Гапон уже давно подумывал: а не передать ли это дело кому-нибудь из своих партнеров?
И пусть у того болит голова. Все-таки водка, как убедился удачливый бизнесмен, дело довольно-таки хлопотное, хотя доходы приносит почти такие же, как наркотики.
* * *
Черный джип с московскими номерами и тремя мужчинами в салоне мчался по окружной, чтобы затем свернуть и продолжить свой путь по направлению к Смоленску. Водитель уверенно вел свой джип, держа баранку одной рукой. Рядом с ним сидел Никита, а на заднем сиденье полудремал третий бандит.
Водитель, которого звали Малыш, кроме того, что был широк в плечах, был абсолютно лысым, вернее бритым. Никита иногда с удивлением поглядывал на своего подчиненного:
– Ну и башка же у тебя, Малыш, словно колено!
– Знаешь, Никита, – ухмылялся Малыш, давя педаль газа, – может она и напоминает колено, но бабы от моей башки млеют побольше, чем от твоего волосатого члена с шариками.
Никита громко расхохотался:
– Может и мне побрить голову?
– У тебя на голове шрамов слишком много. Страшный будешь, как Фантомас.
– Ну ты же не страшный, Малыш, тебя же бабы не сильно боятся?
– Меня не боятся, а вот Пастуха боятся.
– Пастух, боятся тебя бабы? – обратился Никита к третьему, который покачивался на заднем сиденье.
– Не слушай ты его, не боятся они меня! – не открывая глаз проговорил он. – Это я их боюсь.
Никита и Малыш захохотали. Вообще, когда эти трое смеялись, на бандитов они не были похожи.
– Так что нам надо будет сделать, а? – спросил Пастух, вытаскивая из пачки сигарету и старательно раскуривая ее, как это делает каждый курильщик, когда ему некуда деть время.
– Что делать… Как всегда.., на этот раз надо будет гээрушников ликвидировать – Гээрушников? – насторожился Малыш.
– Гээрушников, фээсбэшников – какая тебе разница? Гапон платит деньги и радуйся.
Гээрушники, они те же менты, по гамбургскому счету.
– Платить он платит, а вот расплачиваться нам придется, – Малыш принялся сигналить.
– Ты чего? – спросил Пастух.
– Да видишь пес шелудивый на дорогу чуть было не выскочил? Жаль душите тварь божью.
– Ну ты, Малыш, и жалостливый.
– Конечно, собаку жалко. Человека убить куда проще, чем пса. Так что, мы их постреляем и все? – спросил Малыш, глядя на пустынную дорогу.
– Нет, стрелять не будем, – сказал Никита, – надо будет придумать что-нибудь такое, чтобы выглядело правдоподобно.
– Давай как в прошлом году, помнишь?
Автомобильная авария, – растянул в улыбке толстые губы Малыш и потер свою лысую голову.
– Я сам об этом подумал. Только как это все устроить?
– Да как-нибудь устроим, – оживился Пастух и принялся спичкой ковыряться в зубах. – Дело знакомое, Малыш все сделает, ему не впервые.
– При чем тут Малыш?
– Как при чем? Ты же у нас основной водила.
– Цыц! – прикрикнул Никита. – Я все решу.
В шесть утра черный джип уже подбирался к Смоленску и выехал на дорогу, ведущую к полигону, до которого еще оставалось километров двадцать – На полигон не поедем, подождем где-нибудь на трассе, а потом решим.
– Какая у них машина, Никита? – спросил Малыш.
– Сказали «рафик».
– А сколько их? – спросил Пастух.
– С водителем четверо.
– Четверо, четверо, – принялся загибать пальцы Пастух и зло сплевывать в окошко.
Малыш взялся насвистывать.
– Хватит тебе! Тошнит уже от твоего свиста!
– Ладно, не буду, – благодушно согласился Малыш. – Машину бы нам какую-нибудь левую отыскать и ей воспользоваться, – сказал Малыш.
По телефону связались с Иваницким, тот подтвердил, что проверяющие уедут сегодня до обеда и пообещал, что лишь они минуют КПП, он перезвонит. Дело оставалось за малым – найти подходящую для плана Никиты машину. Должно получиться – рассудил он.
И действительно, проехав километров девять, они увидели большой «КамАЗ» с фурой, стоящий у придорожной забегаловки у крыльца двухэтажного здания, сложенного из белого силикатного кирпича, с яркой вывеской «Кафе Отдых – круглые сутки». Грузовик был грязный, в кузове, крытом брезентом лежало несколько ящиков из свежеоструганных досок.
– Подходящий автомобиль а, Малыш?
– То, что надо, – сказал водитель, потирая ладонью голову. Ему явно доставляло удовольствие дело делать. – Так как поступим? – обратился он к Никите.
– Давай вначале выберемся на твердую землю, а то с дороги скоро блевать начну.
В общем, тормози, и на стоянку подруливай.
Малыш резко повернул баранку и не сбрасывая скорости умело вписался в поворот.
