– Послушай, командир, – сказал Подберезский, – а что если мы эту машину перехватим и хорошенько тряхнем тех двоих, которые внутри? Порасспросим у них, зачем они приезжали, кто они и откуда…
– Погоди, Андрюша, – Комбат сосредоточенно размышлял, прижимая бинокль к глазам.
Железные ворота закрылись. Комбат посмотрел на часы.
– Пять часов пятнадцать минут.
А в подземном хранилище в это время все происходило так, как всегда, так, как это случалось уже сотни раз. Машину подогнали к одной из цистерн, полковник Иваницкий с водителем перекинули шланг и заработал насос, выкачивая из цистерны технический спирт.
Закрутились цифры на счетчике.
– А что Борщева нет? – спросил экспедитор.
– Проблемы с ним. Ты разве не знаешь?
– Нет, еще ничего не знаю.
– Разбился Борщев, погиб.
– Как!? Не может быть! – интерес экспедитора был неподдельный и это было понятно по его лицу. Глаза сузились, а щеки даже побледнели.
– Эй, послушай! – раздался довольно-таки громкий голос водителя, он стоял на цистерне. – Как это Борщева угораздило? Вроде мужик был жизнерадостный и все у него шло хорошо.
– Это не мое дело, – сказал Иваницкий, давая понять, что вникать в подробности и объяснять их ему не велено.
– Понятно, понятно, – водитель и экспедитор переглянулись.
– Это же надо! – сказал экспедитор и сунул руку за пазуху, проверил на месте ли пистолет. – Знаешь, полковник, – сказал он, обращаясь к Иваницкому, – мы сегодня, наверное, еще разок приедем.
– Мое дело маленькое, приедете, так приедете, – сказал Иваницкий.
Настроение у него стало абсолютно никудышным. Вся эта возня с Борщевым, которая еще предстояла, нагоняла на него неподдельную тоску.
– А вот завтра и послезавтра не приезжай. Тут народу появится… Лучше вам не светиться.
– – Это уж не от нас зависит, полковник, – сказал экспедитор, – мы люди маленькие, подчиненные. Нам скажут ехать, мы сядем в машину, запустим мотор и поедем. А не скажут – с места не сдвинемся.
– Думаю, не скажут, – убедительно проговорил полковник, вытирая руки о ветошь.
– Ну ладно, все в порядке. Залили ровненько двадцать тонн, как всегда.
– Да, двадцать тонн, – пробурчал полковник Иваницкий, – это будет сорок тонн водки.
– Может и не сорок, – сказал экспедитор, – может быть поменьше.
– Как это поменьше? – спросил полковник.
– Немного разольется, немного в отходы. Во всяком деле, как ты понимаешь, когда выходит чистый продукт, есть определенные потери. Правда, единственное, что хорошо, так это то, что рабочие на заводе эту водку не пьют.
– Почему ее пьют? – спросил полковник.
– Что они – дураки? – водитель и экспедитор расхохотались, причем, смеялись так задорно, словно бы буквально несколько минут назад они не узнали о смерти Борщева.
– Объясни, – настаивал полковник.
– Они же знают, что от этой водки не стоит. Она же с какой-то гадостью, спирт-то не очищенный.
– Знают, что не стоит? – словно бы не поверил полковник Иваницкий.
– Конечно же знают, что попьешь этой водки и можешь быть спокоен, к бабам лучше не подходи.
– Менять завод надо… Вот что ты имеешь в виду…
– Да, в виду можно иметь, если, конечно, можешь ввести, а так и не введешь.
На этот раз и полковник Иваницкий засмеялся. Но его смех был невеселым.
– Ну что, мужики, давайте. В добрый путь.
– Путь у нас один и тот же – до завода, а там слить спирт и можно отдыхать.
– Это тебе можно отдыхать, – сказал водитель, обращаясь к экспедитору, – а мне еще надо развезти продукцию.
– Тебе за это и платят.
– Платят, платят, – благодушно хмыкнул водитель, забираясь в кабину «Урала». – Садись, – бросил он экспедитору в кожаной куртке.
Полковник Иваницкий стал, как обыкновенный солдат, на подножку. Машина медленно двинулась по огромному подземному помещению со сводчатым бетонным потолком. Фары были включены, мотор натужно гудел, груз-то немаленький.
Доехав до эстакады, Иваницкий соскочил с подножки, подошел к воротам и открыл их.
– Ну, скорее, – он махнул рукой, – выезжайте.
– Мы, полковник, может еще вернемся, только ночью.
– Смотрите сами. Если мне позвонят, то встречу, а если нет, можете и не ехать.
– Конечно же позвонят! Кто же это захочет с денежками расставаться?
Экспедитор несильно толкнул в плечо водителя:
– Трогай, Гриша, трогай!
«Урал» медленно выбрался из подземного склада по длинной наклонной эстакаде. Тяжелые железные ворота почти бесшумно закрылись. Полковник Иваницкий навесил два больших замка и не спеша направился к служебному помещению. Грязный, замасленный комбинезон он оставил внутри и сейчас шагал налегке в рубахе с короткими рукавами. Фуражку он нес в руках, на погонах поблескивали звезды.
Экспедитор сидел задумавшись.
– Что случилось? – спросил у него водитель.
– Как-то мне.., непонятно.
– Что?
– С Борщевым непонятно что стряслось.
– А что тут непонятного? – засмеялся водитель. – Не угодил кому-то, вот и пришлось из окна прыгать. Может, муж пришел, когда он его жену трахал, а может еще кто…
– Нет, что ты, Гриша, наверное, он где-то допустил ошибку. Может быть маленькую, а ее ему не простили.
– Не похоже!
– Я тебе точно говорю, неспроста Борщев ласты склеил!
Автомобиль выбрался за колючку и покатил по бетонке, удаляясь от полигона.
– Не хотел бы я оказаться на месте Борщева, – сказал экспедитор.
– А кому хочется сдохнуть в такие годы да еще при деньгах! А как ты думаешь, – сказал водитель, он уже давным-давно был с экспедитором на дружеской ноге, – у Борщева было много денег припрятано?
Экспедитор задумался, наморщил лоб, глаза сузились и веки дрогнули:
– Думаю, поболее, чем у нас с тобой, Гриша.
– С чего ты так думаешь?
– Думаю, что Матвей Гаврилович этим двум денег не жалеет и платит на всю катушку. Ведь ты сам пораскинь мозгами, если, конечно, они еще у тебя есть. Это же столько спирта хранят – море! Самое настоящее море!
– Ну и не море, ты уж загнул, максимум – небольшое озерцо, – скептично хмыкнул Гриша.
– Ты подумай, сколько мы с тобой его уже вывезли. А ведь не только мы его возим.
Мы с тобой возим его на этой машине. Помнишь, раньше почти каждую ночь ездили и так продолжалось месяца три?
