Автоматчики отошли назад под утро. Сейчас на нейтральной полосе остался только Соколов с двумя пулеметчиками и его танкисты в подбитых немецких машинах.
Глаза от тепла стали слипаться. Бессонная ночь, физическое напряжение сказывались вовсю. Возможно, с дремотой было бы сложнее справиться, если бы не предчувствие скорой немецкой атаки. На этом участке враг бездействовал уже два дня, так спокойно, как в эти часы в «долине смерти», не было нигде.
Глаза закрывались, но тут же внутри ощущался какой-то толчок, и Соколов поднимал голову. Не случилось ли чего? Как там мои ребята? Не проспали бы, тоже ведь устали. Сейчас бы холодной воды на лицо, но с собой у Алексея, как и у каждого из его танкистов, была только фляжка с теплой питьевой водой. Сколько им тут находиться, никто не мог предположить. Поэтому воду надо экономить.
Небольшой камушек на краю большой кучи мусора вдруг скатился вниз, стукнувшись о диск автомата. За ним потянулась вниз, зашуршала струйка рыхлой земли. Алексей убрал свой «ППШ» в сторону, чтобы на затвор не сыпалась земля, и тут же почувствовал вибрацию. Земля под ним вздрагивала. Черт, танки!
Схватив бинокль, Алексей стал рассматривать склоны высоток. Где они? Вот показался столб пыли. Ага! Небольшая низинка выходила как раз к Чижовке. Там даже накатанная грунтовка имеется.
Теперь лейтенант различал гул моторов. Что-то многовато. Неужели серьезная атака? Неужели немцы готовят прорыв? Значит, мы здесь оказались не зря, значит, угадали?
Когда из-за холма стали появляться танки, бронетранспортеры и грузовики с пехотой, Соколов начал привычно считать цели.
– «Т-III», танки поддержки пехоты. Два, четыре… шесть. Серьезно! «Т-IV», длинноствольные, три штуки. «Ханомаги»… восемь, десять. И грузовики трехосные. Ну, это не больше батальона пехоты. И они батальоном нас собираются выбить с плацдарма?
В воздухе засвистело, звук нарастал, заставляя вибрировать барабанные перепонки. Алексей втянул голову в плечи, чувствуя, что снаряды летят не назад, не на позиции полка, а прямо на него. И тут же послышался отдаленный грохот артиллерийской канонады. Звук орудийных выстрелов догнал снаряды.
Взглянув по сторонам, Соколов бросился вправо, где между двумя большими обломками кирпичной стены, развороченной взрывами, можно было кое-как примоститься. Хотя бы такая защита.
И тут земля ударила его снизу! На голову полетели камни, нос и рот забила пыль и вонь сгоревшей взрывчатки. Земля подбрасывала и снова принимала, она била Соколова снизу, била с боков. Что-то сильно ударило в икру, потом в голову, по щеке потекло горячее.
Алексей что есть силы прижимал к груди автомат, стараясь защитить его от пыли и земли. А мысли были о том, что там с ребятами. Он несколько раз пытался посмотреть, но, кроме черных разрывов, дыма и пыли, не видел ничего. Алексей понимал, что немцы бьют сейчас по танкам. Лупят с закрытых позиций. А еще те девять танков, что идут в атакующей цепи, тоже стреляют по своим подбитым танкам. Они поняли, в прошлый раз еще поняли…
Руслан, Саша Васютин. Они ведь со своими пулеметами ближе всех к танкам. Их задача в бою – прикрывать экипажи от немецкой пехоты, если она приблизится.
Снова и снова вздрагивала с ревом земля, снова билась под лейтенантом Соколовым, как будто хотела вырваться, а он ее держал своим телом, заставлял мучиться. И где-то на грани туманящегося сознания он начинал шептать, что просит его самого защитить. Ведь не чужая же – родная, своя землица!
Ураганный огонь вдруг прекратился. Оглохший танкист теперь еле различал звуки вокруг. Моторы немецких танков, выстрелы пушек. Стреляют? Черт, горят танки!
Соколов сгоряча хотел было вскочить и бежать к своим товарищам, вытаскивать их из подбитых машин, но тут до него дошло, что горят только два «Т-III» справа. А возле тех танков, в которых укрылись танкисты, тлеет и дымит трава, а еще, страшно коптя, горит старая покрышка.
Но почему не стреляют Логунов и Началов? Они даже стволы орудий не развернули в сторону наступающих немцев. Неужели в них попали бронебойными? Неужели ребята погибли?
Но когда шевельнулись башни двух «Т-IV», стоявших на нейтральной полосе, Алексей все понял. Он даже с веселой злостью ударил кулаком по колену. Вот выдержка, вот ведь герои! Они жизнь себе спасли, не поворачивая заранее башни в сторону немцев. Немецкие командиры видели, в каком положении стоят подбитые танки. И открыли огонь по тем машинам, башни которых было опасно повернуты в их сторону.
Внутри одного из танков загудел мотор, башня стала разворачиваться. За густым облаком поднятой взрывами пыли и дыма немцы этого еще не видели. И во втором сейчас Началов маховиком поворачивает башню вручную. Быстрее, ребята, быстрее!
Первыми все же выстрелили немецкие танкисты. Соколов хорошо видел, как брызнули искры от попавшего по касательной бронебойного снаряда. Точнее прицелиться помешал дым. Но сейчас он рассеется, и второй наводчик уже не промахнется.
И тут ударила пушка Логунова. Старшина все же выдержал и прицелился наверняка. Снаряд ударил во вражеский танк, точно в лоб его башни. Подбитая машина некоторое время еще шла вперед, а потом прямо на ходу в ней взорвался боезапас.
«Подкалиберный, – догадался Соколов. – Не мажет Василий Иванович, выбивает сначала более опасные «Т-IV».
И снова в танк Логунова попал снаряд, но, как видно, опять не причинил особого вреда.
Теперь выстрелил и Началов. Вырвавшийся вперед немецкий танк резко развернулся на месте, разматывая перебитую гусеницу. Следующий танк свернул, обходя поврежденную машину, и тут же получил от Началова бронебойный снаряд прямо в борт. Мотор задымил, начал чадить, а потом вспыхнул ярким облаком.
«Молодец, – оценил Соколов действия сержанта, – выбрал нужные танки».
Теперь они перекрыли проход к советским позициям. Остальным придется обходить и подставлять свои борта под пушки.
Логунов выстрелил снова, тут же остановился еще один немецкий танк. Бронетранспортеры рванули вперед, набирая скорость, пехота поднялась в полный рост и тоже прибавила шагу. Хотят окружить стреляющие танки! «Не получится», – злорадная мысль мелькнула в голове лейтенанта.
Справа ударил пулемет Омаева. Он бил расчетливыми короткими очередями. Упали первые убитые. Позицию танкиста стали поливать из своих пулеметов «ханомаги», но тут в бой вступил пулемет Васютина. Пыл немецкой пехоты заметно поубавился. Многие стали ложиться, чтобы переждать, пока танки не уничтожат огневые точки русских.
Удивительно, что после такой артподготовки пулеметчики остались целы. Но они были живы, и они стреляли!
А дуэль танков продолжалась. Соколов сжал ремень автомата и пополз ближе к своим танкистам. Там становилось все жарче, его помощь могла понадобиться в любой момент. Выстрел, еще выстрел! Огонь наступающих танков и очереди пулеметов.
«Хорошо», – повторял про себя Соколов и полз дальше. Вдруг он поднял глаза и увидел, что танк Началова горит. Так и есть. Кто-то из немецких танкистов сообразил, что у стреляющих по ним танков повернуты башни. И стоят они беззащитным мотором назад.
