В более широкой исторической перспективе это событие также ознаменовало окончательное разведение денег и золота. На самом деле это не было первым случаем, когда валюты существовали без поддержки какой-то разновидности золотого стандарта. Британский фунт, например, более века являвшийся доминирующей мировой валютой, переживал постоянные приостановки и восстановления металлической конвертируемости. Однако эти приостановки всегда воспринимались как исключительные меры, обоснованные чрезвычайным положением, – как правило, войной. Когда доллар США, а за ним все основные валюты, привязанные к нему, был выведен из-под действия золотого стандарта в 1971 году, это не было временным исключением, а стало установлением нового постоянного порядка. Коллапс Бреттон-Вудской системы обозначил парадигматический сдвиг в истории денег.
Задача этой третьей (и заключительной) части книги в том, чтобы осмыслить этот парадигматический сдвиг и исследовать его последствия для образования современных денег. Ранее я поставил вопрос об онтологии денег: «Как есть деньги?» Последующее исследование направляется историческим вариантом этого вопроса: «Как есть деньги сегодня?»
Конец денег без золота
Держа в голове предыдущий анализ денег и различных теорий денег, мы должны быть осторожны с тем, как мы понимаем философское значение перехода от бреттон-вудских к пост-бреттон-вудским деньгам. Можно было бы, конечно, предположить, что конец Бреттон-Вудской системы означает безоговорочный конец товарных денег и воцарение чистых фидуциарных денег. Однако эта интерпретация неверна – ведь даже когда «золотое окно» США продолжало действовать, деньги с философской точки зрения не были товарными деньгами, поскольку их стоимость не поддерживалась предполагаемой внутренней стоимостью золота. В третьей главе мы увидели, что сама по себе товарная теория является апоретической, поскольку она не может объяснить внутреннюю стоимость золота, которая предположительно поддерживает стоимость денег. Более того, хартализм утверждает, что в конечном счете деньги всегда поддерживаются не их внутренней металлической стоимостью, а юридическим провозглашением чего-либо денежными объектами. И, наконец, с помощью кредитной теории мы можем утверждать, что даже если Федеральный резерв гарантирует конвертируемость долларов США в золото, это не обеспечивает стоимость каждого конкретного доллара США в обращении. Если бы даже Федеральный резерв имел достаточно золотых резервов, чтобы обеспечить каждый доллар в обращении (а он их не имеет), решающим обстоятельством остается не фактическая конвертация долларов США в золото, а общая вера в то, что все остальные тоже верят в стоимость доллара США и потому принимают его в качестве средства обмена, оплаты долга и для накопления стоимости.
Конечно, это не означает, что никсоновский шок и конец Бреттон-Вудской системы не значимы. Смысл, скорее, в том, что важность этих событий находится в идеологической плоскости. Для того чтобы понять идеологические последствия перехода к пост-бреттон-вудским деньгам, мы можем обратиться к шутке из фильма 1939 года «Ниночка», снятого Эрнстом Любичем:
Человек заходит в ресторан и говорит официанту: «Кофе без сливок, пожалуйста». Официант отвечает: «Извините, сэр, но у нас закончились сливки. Вас устроит кофе без молока?»
[184]
Пользуясь логикой этой шутки, мы можем представить себе, что деньги при Бреттон-Вудском соглашении эквивалентны кофе без сливок, – то есть это «деньги без золота». Прежде чем мы раскроем значение этой мысли, давайте рассмотрим историю Бреттон-Вудского соглашения.
Бреттон-Вудское соглашение было системой регулирования основных валют западного мира, установленной ближе к концу Второй мировой войны
[185]. Бреттон-Вудское соглашение основывалось на двух принципах. Первый: валюты стран-участниц были привязаны к доллару США с допустимыми отклонениями валютного курса в рамках однопроцентной дисперсии. Эта привязка поддерживалась стратегической покупкой и продажей валют на мировом рынке центральными банками стран-участниц. Также привязка поддерживалась контролем капитала, который был установлен для предотвращения спекулятивных торгов на валютных рынках. Второй: доллар США был привязан к золоту с фиксированной обменной ставкой. Эта привязка поддерживалась «золотым окном», когда Министерство финансов США позволяло, при определенных обстоятельствах, обмен золота и долларов США по фиксированной ставке. Одновременно цена золота на мировом рынке удерживалась за счет стратегической покупки и продажи золота центральными банками стран – участниц Бреттон-Вудского соглашения. Крупнейшие международные организации – МВФ и Всемирный банк
[186] – были образованы для надзора и осуществления основных функций в рамках Бреттон-Вудской системы.
В течение XIX и до начала XX века Великобритания была главной силой в мировой экономике. Банк Англии играл ключевую роль в функционировании мировой денежной системы. Британский фунт, выпускаемый Банком Англии, был изначально обеспечен золотым стандартом, гарантировавшим конвертируемость денег в золото. Подобно еще нескольким центральным банкам, Банк Англии приостанавливал конвертируемость в ряде случаев в XIX веке, обычно во время войны или экономического кризиса
[187]. Во всех этих случаях конвертируемость восстанавливалась, как только все возвращалось к нормальной деятельности. То же случилось с началом Первой мировой войны, только в этот раз экономические волнения, вызванные войной, были настолько сильными, что британская денежная система так полностью и не оправилась. Вслед за краткосрочным возвращением к золотому стандарту в 1925 году конвертируемость британского фунта в золото была навсегда упразднена в 1931 году.
Бреттон-Вудское соглашение обозначило переход экономического мирового господства от Англии к Соединенным Штатам. Система поместила доллар США в центр мировой экономики. Он стал валютой, через которую вся система была связана с золотом, и Министерство финансов США стало тем органом, который управляет «золотым окном». Но даже при том, что США стали доминировать в Бреттон-Вудской системе, та система, которая раньше поддерживалась отдельными национальными государствами, сделалась международной. Отныне стабилизация экономики рассматривалась как коллективная ответственность вовлеченных государств.
Хотя решение Никсона о закрытии «золотого окна» оказалось настоящим сюрпризом для других стран – участниц Бреттон-Вудской системы (с ними никто не проводил предварительных консультаций, отсюда никсоновский шок), едва ли это было спонтанное независимое решение с его стороны. Данное решение, скорее, должно рассматриваться в качестве кульминации кризиса, который разворачивался внутри Бреттон-Вудской системы в течение долгого времени. На протяжении 1960-х годов растущий дефицит платежного баланса США постепенно подрывал международное доверие к доллару и его сохраняющейся конвертируемости в золото. Эта тенденция еще больше подталкивалась растущими расходами США на войну во Вьетнаме. В результате цены на открытом мировом рынке золота стали превышать те, что предлагались через конвертирование долларов США, что вело к риску возникновения панического спроса на золото
[188]. Более того, в 1958 году был ослаблен контроль за перемещением капитала, что усложнило сдерживание колебаний валютных курсов внутри однопроцентного окна
[189]. Давление на Бреттон-Вудскую систему со стороны международных потоков спекулятивного капитала было усилено возникновением и распространением так называемого евродолларового рынка в 1960-е годы
[190]. Евродоллары являются долларовыми кредитами, выпущенными банками за пределами США. Евродолларовый рынок, который был и по-прежнему находится, преимущественно в Лондоне, дает возможность для выпуска и обращения кредитных денег вне контроля со стороны регулирующих органов США. Иными словами, этот рынок позволил рынкам и спекулянтам увести капитал от контроля Бреттон-Вудского соглашения, что дало благодатную почву для возникновения обширных валютных рынков, определяющих цены валют сегодня.
