– В Москву не хочется? – поинтересовалась Инна, деликатно отхлебнув вино.
– Нет, – Татьяна энергично махнула веером.
– Давно вы с Аллой дружите? – невинно спросила она.
– Лет десять, а может, и больше. Давай, за здоровье! – Татьяна высоко подняла свой бокал.
Они чокнулись.
– Мы когда-то работали вместе, – пояснила Татьяна. – В крупной компании, торгующей косметикой. С участием иностранного капитала, – усмехнулась она. – Косметика, которой мы торгуем, американская. Алла сказала, что ее карьера уперлась в потолок и уволилась. А я осталась. Она выросла до исполнительного директора сети супермаркетов, а я осталась в той же должности, на старой работе. Я не люблю перемен.
– Семья требует много забот, – осторожно сказала Инна. – Особенно если семья большая.
– Я не замужем, – усмехнулась Татьяна. – И детей нет. Только кошка. И та стерильна.
«Старая дева?» – прикинула Инна.
– Нет, не дева, – сказала Татьяна, будто прочитала ее мысли.
«Тоже мне, сыщик! – обругала себя Инна. – Ничего не умею скрывать! Что на уме, то и на лице!».
– Был у меня один, – вздохнула Татьяна. – Но не удержала. Он был женат, а я тогда еще не была стервой.
– А теперь? – не удержалась Инна.
– Выпьем. – Татьяна сама наполнила бокалы. – Остервенеешь тут. Жизнь дорожает, на работе то и дело грозят сокращением, да еще и это, – она энергично махнула веером.
– Приливы? – сочувственно спросила Инна.
– А у тебя, скажешь, нет?
– Значит, Алла взяла тебя в Грузию для компании, а сама кинула. – Эту тему Инна обсуждать не хотела. Ее больше интересовало убийство Зубаридзе. – Приглашает по вечерам к себе в номер Резо, а ты гуляешь в саду.
– Это я ее взяла с собой. – Татьяна допила вино и вновь потянулась к бутылке.
– Почему?
– Жалко ее стало.
– Аллу? Жалко? – искренне удивилась Инна.
– Ее недавно уволили. А она все никак не поймет, что сейчас труднее всего найти работу топ-менеджерам. Ждет, когда позовут обратно, наивная. Играет персону, – с иронией сказала Татьяна. – Вот я и терплю все это. Я-то знаю, к чему вернусь, а она нет.
– А может, торжествуешь? Говоришь, что жалеешь, а тайком злорадствуешь. Моя синица клюет себе по зернышку и еще долго будет клевать, а твоему журавлю крылышки подбили.
– Ты, часом, не психолог? – прищурилась Татьяна. – Хотя, нет. Алка говорила: бло-огер… Сама-то вообще одна приехала. Неужто у тебя даже подруги нет?
– Есть, но они все работают.
– А ты материал собираешь для блога. Жизненные истории. Денежка-то капает за это?
– Пока нет, – честно призналась Инна.
– И ты маешься: а что зайдет? Что у других заходит? Что со мной не так? Самооценка-то падает, а?
– У меня есть работа! – вспыхнула Инна. – А это хобби!
– А что ты так растревожилась? Не я первая начала.
– Извини.
– То-то. – Татьяна махнула веером. – Странные дела здесь творятся. Мне Алку потому еще жалко, что она поверила щенку Резо. Не видит, что происходит. Говорить ей бесполезно, она считает себя неотразимой. Ей бы поумнеть в ее-то возрасте, а она мнит себя секс-бомбой, хотя задница уже висит, а лицо застыло, как маска, потому что Алка переборщила с ботоксом.
– А что не так с Резо? – насторожилась Инна.
– Я тут видела его с хозяйкой, – намекнула Татьяна. – Они, похоже, любовники. А Алла это ширма. Чтобы полиция не докопалась.
– Ты ничего не напутала? – переспросила Инна.
– Когда красивый парень тискает пятидесятилетнюю бабу в темном углу, а та млеет, это что, по-твоему? Я их застукала в коптильне.
– А ты зачем туда пошла?
– Пахнет вкусно, – улыбнулась Татьяна. – А я обожаю покушать.
«И выпить», – подумала Инна.
– Неужели все так банально? – недоверчиво спросила она. – Хозяйка завела молодого любовника и решила убить мужа? Чтобы они с Резо получили этот дом вместе с виноградниками и могли бы любить друг друга без помех.
– Любить… Эх! Давай добьем. – Татьяна опять взялась за бутылку. Она уже опьянела, но останавливаться не собиралась.
«А вдруг она мне врет? – насторожилась Инна. – Она же сплетница. Лично я ничего такого не замечала. Подозрение хочет отвести от настоящего убийцы. От той же Аллы».
– Чем заняться собираешься? – подмигнула ей Татьяна.
– Не знаю. До вечера далеко.
– Давай еще бутылочку уговорим?
– Мне хватит. – Инна отодвинула свой бокал.
– Чего ты ломаешься? Чем еще здесь заниматься-то?
– Пойду еще статью напишу, – Инна встала.
– Давай, валяй. Писательница.
– Не всем же косметикой торговать, – не удержалась она.
– Ты намекаешь на то, что я ниже ростом? Ну, зарплата у меня уж точно больше, в этом я уверена. А мужика и у тебя нет. Что до твоего расследования – кишка тонка. Золотарев тебе не по зубам.
– Почему именно он? – пробормотала Инна.
– Эх, слышала бы ты, чего сегодня ночью за стенкой творилось! В его номере, – Татьяна хихикнула. – Горячая штучка эта Лола. Ей только бабка мешает как следует разойтись.
«А ты дай ей успокоительное, – невольно вспомнила Инна. – У тебя же есть».
А Зубаридзе меж тем отравили.
– Пойду закончу работу. – Инне хотелось дойти до коптильни.
Она не очень поверила Татьяне, но окрестности надо бы исследовать.
– Эй, бармен! – крикнула за ее спиной Татьяна, которая явно хотела продолжить банкет.
С барменом Инна столкнулась в дверях.
– Запишите половину стоимости предыдущего заказа на меня, – сказала она. – Я живу во флигеле.
Парнишка кивнул и заспешил к Татьяне. Выходя из дверей, Инна чуть было не столкнулась с немцем.
«Лысик», – невольно улыбнулась она, вспомнив, каким домашним прозвищем наградила его жена. Немец в ответ растянул губы в широкой, от уха до уха улыбке:
– Хэллоу. Хау а ю?
– I’m finе, thanks.
Немец прошествовал на веранду, за ним семенила Нина, держа в руке меню.
«А где же его жена? – подумала Инна. – Все еще с Лолой? А, нет, вот она!»
Нину почти бегом догнала запыхавшаяся немочка.
– Добрый день, Ангелика, – по-русски сказала ей Инна.
– Хэллоу, – та посмотрела на Инну в упор, и она наконец заметила, какие холодные у нее глаза.
Нет, это не незабудки, а скорее, льдинки. И улыбка натянутая.
