Я развернулась, пытаясь успеть за разбегающимися по всем поверхностям контурами растений. Вот над входом появился дуб, каждый листик виден отчетливо и так реально, как не сделает ни один мастер; в кроне примостились две пичуги и белка — точно изваянная по подобию Нининой рыжей подружки. Из столовой в коридор тянутся травы, среди них есть знакомые — осока, крапива, лебеда. По стенам ползет хмель с пузатыми наливными шишечками, завивается, образуя причудливые узоры. Я вышла из столовой и как зачарованная взбежала по лестнице, перила которой уже увивал дикий виноград. На втором этаже в маленькой уютной комнате по стенам тянулись розы, в них можно было заметить тончайшие силуэты бабочек и стрекоз — здесь поселилось лето. В соседней спальне качались березы; их изящные сережки ласково свисали над нишей, где когда-нибудь хозяин поставит свою кровать.
Охваченная каким-то странным ликованием, я носилась по второму этажу, распахивая двери в комнаты: вот тут кленовые листья, здесь почти голые стены сверху, но от пола до уровня пояса стоят выпуклые колосья пшеницы; а здесь плетется малина или ежевика. Вспомнив, что осмотрела не все помещения на первом этаже, я снова спустилась вниз. И в этот момент дом заскрипел, протяжно и как-то зловеще.
Любому ребенку с детства известно, что, если в сказке творится какое-то доброе волшебство, никаких зловещих скрипов быть не должно. Максимум — щебетание восторженных птичек. Послышался еще один скрип и как бы приглушенный стон, шедший глубоко из-под земли. Понимая, что творится нечто непредусмотренное, я со всех ног влетела обратно в столовую. Мои девочки все так же стояли, взявшись за руки, только вот лицо Белоники было белее снега, а на высоком лбу и вокруг губ выступили бисеринки пота. Рука, за которую ее держала Нина, была напряжена, будто от огромных усилий, прилагаемых, чтобы вырваться из хватки маленьких пальцев. Но эта сцена заняла меня лишь на секунду, потому что со стенами происходило жуткое. Деревья, которые раньше проступали лишь изящным рельефом, вдруг стали выпуклыми и буквально сдавили небольшую столовую. Их корни и вовсе утратили художественную нереальность, они выпирали из стен, впивались в доски пола и уходили куда-то вглубь. Дом трещал, стонал и рос. Дикий виноград, что лишь минуту назад был только резьбой на перилах лестницы, вдруг приобрел объем, переполз по ступеням и гибкими плетями потянулся по полу к моим ногам. Я в ужасе отпрыгнула и тут же попала в цепкие объятия хмеля, который уже отделился от стены и стал настолько реальным, насколько это было вообще возможно.
Неожиданно Белоника дернулась и каким-то сдавленным голосом позвала:
— Олег!
«Ага, как же, прибежит он!» — со злостью подумала я, уверенно наступая валенками на тянущиеся ко мне корни и стебли. Добравшись до стоявших посреди столовой девочек — а для этого мне пришлось ободрать листья какому-то чересчур наглому кусту (это посреди зимы-то!), — я взяла крепко сомкнутые руки волшебниц и просто разъединила их. При этом раздался резкий щелчок, и что-то наподобие исполинских мурашек пронеслось по моему телу от макушки до самых пяток. Незадачливые украшательницы палат повалились на пол, а агрессивная флора на стенах резко поменяла свою политику, прекратив попытки утащить меня в неизвестную даль.
Да, я была несправедлива к Вольге. Северянин появился буквально через несколько минут, так что моя роль спасительницы немного померкла от сознания того, что за волшебницами все же присматривали. Интересно, он бежал? Хотя не похоже, да и не добежишь до центра города с самой окраины. Я с интересом уставилась на прибывшую скорую помощь, гадая, что будет дальше.
Первым делом Вольга оценил обстановку и немного расслабился, поняв, что немедленного вмешательства не требуется. «Сейчас начнет ругаться и раздавать наказания», — подумала я. И снова оказалась не права.
— Белоника! — требовательно начал он. — Что ты сделала не так?
Увидев Вольгу, волшебница вспыхнула.
— Недооценила силы, — с досадой и мучительным стыдом ответила девушка.
— Конкретнее.
— Я слабее Нины! — почти выкрикнула красавица, едва не плача.
— Еще конкретнее.
Несчастная недоуменно захлопала глазами, моментально забыв о слезах.
— Нина? — перевел взгляд наставник.
— Она слабее в живом волшебстве, — без тени раскаяния ответило маленькое чудовище, которое только что чуть не разрушило дом до основания.
— Но я не занимаюсь волшебством живого!
— Зато я занимаюсь, — отрезала Нина. — Мы были на стыке.
— И я не смогла тебя сдержать? — с ноткой понимания в голосе спросила Белоника и вдруг успокоилась.
«Дикая» девочка кивнула.
— Хорошо, — одобрил Вольга, хотя стоял посреди хаоса торчащих из стен ветвей, корней и побегов. Понятия о хорошем положении дел у нас были разные.
Я кашлянула, привлекая общее внимание.
— Скоро купец придет.
Удивительно, что пришлось указывать им на такой очевидный факт.
Вольга огляделся еще раз и будто только сейчас заметил, что интерьер не отвечает купеческим ожиданиям.
— Нина — домой, — начал по-военному раздавать команды он. — Белка, возвращай все, как было.
Потом обратился куда-то в потолок:
— Лель, сюда, быстро! У нас проблемы.
Слащавый красавчик тоже появился на пороге дома спустя всего пару минут. Я недоуменно покосилась на волшебников: сапоги-скороходы им, что ли, выдают? Тогда почему мне достались валенки? И те на пять размеров больше.
Склонив головы друг к другу, наставник с воспитанником оживленно зашептались о чем-то. Оставалось только надеяться, что результат их обсуждения не будет пытаться утащить меня и съесть. Переговаривались волшебники недолго. Как только они кивнули друг другу в знак согласия, я с интересом стала ждать чудес, которых почему-то не последовало. Лель просто походил по комнатам, потрогал стены и косяки, а затем вышел за порог и больше не вернулся.
Вчистую проиграв собственному любопытству, я подошла к Вольге.
— Что он сделал? Я не вижу изменений.
— А ты присядь и осмотрись.
Я с удивлением оглянулась: мебели в доме как не было, так и не появилось.
— Куда?
— Да без разницы, хоть на пол.
Ну, на пол так на пол. Это платье и шубу, между прочим, мне сам Вольга и дал, не жалко и на грязном полу посидеть. Я уселась, предварительно сняв валенки, потому что в них ноги никак не хотели сгибаться. Огляделась.
А что, даже уютно. И сидеть на голом полу удобно. Все-таки деревянные дома — для людей. Этот так особенно хорош вышел: ничего лишнего, все на своем месте. Вот бы мне такой. Надо будет узнать у купца, кто его строил.
Погодите!
С каких это пор я стала поклонницей деревянного зодчества? Ведь всю жизнь провела в замках и дворцах.
