— Давайте будем говорить потише, пускай отдохнет.
— Нет, мы не будем говорить потише, — категорически и довольно громко заявил Лель. — Она должна была решить, кто сегодня сдает экзамен. Я не собираюсь ждать, пока она проснется, и терять отведенное время.
— Значит, надо просто решить это другим способом, только и всего, — ответила Белоника. — Почему бы вам не бросить жребий? Могу организовать, раз я уже использовала свой шанс.
Пока все гудели в знак одобрения этой идеи, красавица наклонилась к моему уху и прошептала: «Я тебе помогу».
Нет-нет-нет, не надо мне никакой помощи! Я не для того боролась с Вольгой, чтобы отдать право выбора этой девчонке! Но было уже поздно что-то исправлять. Белоника вышла и вернулась с пучком соломинок, зажатых в кулаке.
— Победит тот, кому достанется короткая, — объявила она.
Я едва не закрыла глаза. У меня не было ни малейших сомнений, что ее представления о помощи совершенно расходятся с моим желанием провести еще один день без разоблачения.
Все волшебники, кроме Морошки, сгрудились вокруг Белоники — попытать удачу.
— А ты почему не попробуешь? — спросила я девочку.
— Да я тут подумала, что мне здесь нравится, и я пока не хочу уходить, — ответила та.
Из толпы, окружающей Белонику, раздавались разочарованные возгласы, потом я увидела, как Весень вытянул короткую соломинку. При этом он так странно и удивленно посмотрел на Белку, что сразу стало понятно: жеребьевка не была честной.
Весь завтрак я искоса наблюдала за Весенем. Этот бледный тонкий юноша с не слишком приветливым выражением лица казался мне достаточно неприятным. На его фоне даже Лель выглядел вполне благожелательным.
Спустившись в кухню, чтобы помочь Морошке унести посуду после завтрака, я завалила ее вопросами.
— А чем этот Весень занимается? Какая у него магия? Он правда сможет меня расколдовать?
Девчушка только засмеялась, заталкивая грязную посуду в какой-то ящик с крышкой наверху, из-под которой раздавалось плотоядное урчание. Если бы у меня не было вопросов поважнее, я бы обязательно поинтересовалась, что там такое заперто.
— Он целитель. Лечит людей, ну или по крайней мере пытается. — Морошка лихо захлопнула крышку и, подпрыгнув, зачем-то уселась сверху. Внутри что-то всхрапнуло и стало пережевывать посуду.
— И он сможет мне помочь? — Я с удивлением смотрела, как ящик под ней дрожит и подскакивает.
— Вряд ли. Он и с насморком-то справляется через раз.
— Ну, тогда есть надежда, — мрачно сказала я. — Обычные доктора с насморком не справляются вовсе.
— В любом случае тебе придется иметь дело со всеми тремя. — Ящик перестал ходить ходуном, и Морошка спрыгнула, подняла крышку и достала из его недр абсолютно чистую и, что самое удивительное, целую тарелку. — Сполоснешь в чистой воде?
— С кем — с тремя? — спросила я, принимая тарелку и придирчиво разглядывая ее на свету.
— С Лелем, Весенем и Ратко — с неразлучной троицей.
Час от часу не легче!
Именно в этот момент дверь в кухню отворилась и в проеме показался очень бледный и очень раздраженный Весень.
— Почему я должен тебя искать? — нервно спросил он, обращаясь, по-видимому, ко мне. — Не отходи от меня сегодня.
Что-то подсказывало, что день будет долгим.
Глава 7
НЕСЕРЬЕЗНО О ЦЕЛИТЕЛЬСТВЕ
— Ну что ты так на нас смотришь? Не собираемся мы ему помогать — пусть все будет честно, — лениво тянул Лель, в картинной позе лежа поперек кресла. — Просто следим, чтобы ты не покусала нашего друга. Мало ли, с Олега действительно станется подкинуть нам лесную кикимору в человеческом обличье.
Ратко, уткнувшийся в книгу, фыркнул в ответ, но это был не смешок, а скорее выражение сомнения. Я покосилась на него: уж больно чудно выглядел могучий богатырь с пожелтевшим фолиантом наперевес.
— Заткнитесь все! — не выдержал Весень, и я бы его поддержала, если бы могла, потому что репликами о моей мнимой личности они перекидывались уже минут десять. Но так как бледный волшебник продолжал сосредоточенно щупать мой пульс, подавать голос было бы нетактично.
Неразлучная троица, как все называли их в этом доме, притащила меня в библиотеку (идти в комнату Весеня я наотрез отказалась, памятуя о приличиях).
Будущий лекарь отстранился и посмотрел на меня так, будто я только что съела при нем червяка.
— Она абсолютно здорова, — с разочарованием провозгласил он. — Не вижу никаких отклонений.
Я с облегчением выдохнула: каким-то образом удалось избежать шокирующего диагноза — старость. Ну что ж, это отличная новость. Можно сэкономить на посещении врачей в ближайшие несколько месяцев.
— И зачарованная, и больная — это было бы чересчур, — заметил Лель, рассматривая собственные ногти.
— Нет, ты не понял. С ней абсолютно все нормально, как будто это ее естественная форма!
Разговор велся так, словно меня не было в комнате, поэтому я радостно хлопала глазами и не встревала. Мою радость оборвал Ратко:
— Может быть, она уже давно в этом облике и привыкла? — Богатырь повернулся ко мне: — Давно ты так маешься?
— Олег сказал не отвечать на вопросы. — Я скрестила руки на груди.
— Бьюсь об заклад, тебя зачаровали не просто так, а за что-то конкретное, — не обиделся великан. — За упрямство, например.
— Ее прокляли! — вскричал Весень, и взгляд его блеклых глаз вдруг зажегся каким-то странным неистовством. — Тебя же прокляли, так?
— Не скажу. — Я попыталась отодвинуться, слишком уж пугающим было оживление на прежде бесстрастном лице.
— Не в твоих интересах упираться, девочка. Чем больше мы будем знать, тем быстрее снимем чары. — Странный юноша начинал раздражаться.
И я тоже.
— У меня есть имя. И Олег запретил мне говорить что-то еще.
— Так все упирается в Олега? — непонятно спросил Ратко. — Только представьте на секунду, что задача на самом деле в том, чтобы заставить ее говорить и при этом не попасться Олегу.
— Мудришь, — коротко бросил Лель.
И я выдохнула, потому что с меня хватило и одной порции салата, развязывающего язык.
— Ладно, — Весень вдруг встал, — займусь более тщательной проверкой после.
— После чего?
— После пациентов, — пояснил Ратко. — Ну, малютка, хочешь с нами прогуляться?
Конечно же я хотела! Может быть, эта троица забудется да и сболтнет при мне чего-нибудь лишнего.
Северяне были не сильны в географических названиях. Калиновая улица, на которой стоял дом волшебников, находилась за Калиновым мостом, перекинутым через реку Калиновую. Вот по нему-то мы и шли в направлении центра города. И добрую половину перехода Весень бросал на меня сердитые взгляды, потому что я в своих нелепых валенках изрядно тормозила троих парней.
