— Это надолго. Может, прогуляетесь пока? — обреченно сказал Весень, отвернувшись от своего страждущего пациента.
Я фыркнула и безапелляционно заявила:
— Тут забот на три секунды!
Неразлучная троица уставилась на меня. Лица у них при этом были как у вытащенных из воды рыб.
— Да ладно вам, будто без великих волшебников не чихнуть! — И я бодро направилась к кровати болящего. — Смотрите и учитесь.
— Остановите ее! — нервно взвизгнул Весень.
Лель попытался ухватить меня за рукав, но я увернулась. Ратко же вместо того, чтобы держать меня, положил громадную ручищу на плечо приятеля.
— Пусть попробует. Ну не уморит же она его. Такими темпами боярин сам скорее управится.
Вот видите, как много дает уверенный тон! А ведь еще с утра они на полном серьезе обсуждали, не кикимора ли я.
К сожалению, пациент не столь много времени провел в моем обществе, поэтому доверием ко мне не пылал.
— Кто это? — с тревогой поднялся он над подушками и попытался заслониться от меня одеялом. — Зимка, убери девчонку!
— Вот не понимаете вы своего счастья! — Мне пришлось быстренько обежать кровать, чтобы та худая ворона, что здесь прислуживает, до меня не добралась. — Я, может, волшебница еще посильнее тех троих. Сейчас как пойдешь на поправку, боярин, — быстро, весело и зычно.
Пока пациент осознавал все сказанное, я ухватилась за край одеяла и содрала его с гигантского туловища. Самое время применить одно из тех умений, которые я освоила за предыдущие семьдесят лет. Хотя на человеке столь внушительной комплекции это будет не так уж и легко. Сильными и наверняка болезненными ударами указательных пальцев я нажала две точки на теле страждущего, одну под солнечным сплетением, другую над верхней губой. Боярин взвыл.
— Убили! Стража! — Затем голос неожиданно оборвался, захлебнулся, и пациент удивленно замер, бледнея с каждой секундой, но не шевелясь, будто опасаясь нарушить какое-то хрупкое равновесие.
Я сунула несчастному в руки таз для умывания и поспешила убраться к двери.
— Зимка, неси ведра! От последствий бурной ночи избавляются так же бурно.
Весень схватил меня за воротник и с бледным лицом прошипел:
— Что ты с ним сделала?
— Странный вопрос, особенно для целителя. Даже по звукам можно догадаться, что я с ним сделала, — с наглым спокойствием ответила я, стараясь игнорировать страдания боярина над тазиком.
— Будешь отвечать, если с ним что-то случится, — сказал Весень с презрением и отпустил мой ворот.
— Да ладно? Только не говори, будто не понял, что я с ним сделала. Вас в том доме вообще, что ли, кроме волшбы, ничему не учат? — удивилась я.
Каждый западный врач если не освоил, то хотя бы слышал о простом трюке с точками, нажатие на которые вызывает у человека рвотный рефлекс. Я много лет успешно использовала этот прием в своей профессии — очень помогает, когда надо кого-то отравить или подозреваешь, что отравили тебя.
— Нас и волшебству-то не учат, — усмехнулся Ратко, отводя меня в сторону, дабы я окончательно не вывела целителя из себя. — Похоже, нам пора уходить, пока боярин не закончил наслаждаться лечением.
— А гонорар? — лукаво взвыла я.
Ратко гоготнул и стал настоятельно выталкивать меня за дверь.
— Иди-иди, ведьмам гонорар не положен.
Ага, так вот где она — тонкая грань между северными волшебниками и остальным магическим сообществом.
Во дворе оказалось, что избавить человека от последствий неумеренного аппетита было гораздо проще, чем избавиться от разгневанного твоими действиями подростка. Я была вынуждена практически прятаться за спинами Ратко и Леля, чтобы не быть побитой вошедшим в раж целителем.
— Что ты с ним сделала? Кто тебе разрешил подходить к моему пациенту?! — трясся от злости Весень. И если бы его не держали друзья, непременно бы вцепился мне в плечи.
— На твоем месте я бы спросил у нее не что она сделала, а как она это сделала, — невозмутимо встрял Лель.
— Пациенту? — рассмеялась я. — Пациенты могут быть у докторов, что-то я сильно сомневаюсь, что ты знаешь хотя бы анатомию.
От такого обращения Весень закипел еще сильнее, даже бледная кожа порозовела.
— Будто ты сама знаешь!
Я промолчала, хотя мне было что сказать. Почти полгода я проработала медицинской сестрой, причем не где-нибудь, а в военно-полевых госпиталях. За это время мне удалось увидеть столько, что этому зеленому волшебнику и не снилось.
— Не смей больше приближаться к моим пациентам! — отрезал Весень.
— Тогда не надо меня за собой таскать.
— Можешь возвращаться в дом, если хочешь!
— Нет-нет-нет! — запротестовал Ратко. — Когда еще нам выпадет случай узнать столько нового о нашем задании-загадке! Дома ее так не расколешь!
Я мысленно заскрежетала зубами. Оказывается, не только мне в голову пришла идея присмотреться к подопечным Вольги, но и им тоже — присмотреться ко мне. Надо быть осторожнее в дальнейшем. Медсестринские навыки — это одна из тех деталей, которые могут выдать мою истинную личность.
— Что мы имеем на руках? — начал подводить итоги Ратко, не замечая моей досады. — Медицинские знания предполагают хоть какое-то обучение. На вид тебе лет пятнадцать.
Я скорчила рожу — на самом деле так мое тело выглядело в семнадцать. Но не переубеждать же этих доморощенных детективов.
— Следовательно, твой нынешний облик моложе твоего реального.
При этих словах даже разозленный Весень оставил свои попытки добраться до меня и с интересом посмотрел на своего друга.
— Я талантлива, — усмехнулась я.
— Обычно, — продолжал Ратко, игнорируя мою реплику, — людей наказывают обликом, который по каким-то причинам гораздо хуже, чем их собственный. Если тебе сняли возраст, значит, ты потеряла в чем-то другом. Возможно, это внешность. Возможно, пол. Либо какие-то физические данные. Я до сих пор не исключаю варианта, что на самом деле ты мужчина и, очень вероятно, врач.
— Это бы многое объясняло, — поддержал Лель.
Я снова скорчила рожу — уже в его сторону.
Не знаю, чем бы закончились такие рассуждения, но только в этот момент из лавки, мимо которой мы проходили, выскочил коренастый мужичок. Он всплеснул руками и залучился такой улыбкой, будто с самого утра только нас и поджидал.
— Добрейшего утречка! — прокричал он самым жизнерадостным голосом, но это приветствие было направлено в основном к Весеню. — Господа волшебники, не зайдете ли ко мне? Уж я вас угощу.
Я хмыкнула; такое ощущение, будто местное население всерьез верит, что Вольга морит ребят голодом. На моей памяти это уже второе предложение накормить начинающих волшебников.
