Неведомая сила подняла незадачливого обманщика в воздух и подтянула лицом к женщине.
— Ты хорошо выглядишь, Марьяна, — задушенно просипел Чингис, зависнув на локоть от пола. — Я провожу тебя в комнату Вольги, если позволишь…
— Ну проводи, — милостиво разрешила пришелица, развернувшись обратно к выходу.
Поддельный проверяющий поплыл в воздухе прямо за ней.
— Все в порядке, — сказал он нам, — я ее знаю.
Может быть, у нас и было все в порядке, но уж точно не у него.
— Ирта, жди меня там! — уже из коридора крикнула грозная дама.
Рыжая девчушка замерла посреди столовой, настороженно глядя на нас.
— Снимай шубку, а то жарко станет, — подошла к ней я. — Тебя Ирта зовут? Ты кто?
— Волшебница! — гордо сказала она и вскинула голову, тряхнув гривой непослушных, не забранных в косы волос.
— Где убыль, там и прибыль, — усмехнулся Ратко.
— А что ты умеешь? — поинтересовалась Белоника.
Девочка зажмурилась и вдруг исчезла с того места, где стояла. А затем с легким хлопком появилась вновь.
Буреслав уставился на нее с откровенной ревностью.
Нина пожала плечами. Белоника смущенно улыбнулась.
Ратко захохотал, да так, что стал вытирать внезапно выступившие слезы.
— Пять… жен… как же! — расслышали мы сквозь приступы его смеха. — Ох, не могу, мировой дед!
Говорят, что хорошие истории должны заканчиваться свадьбой. Баронесса Зоненштадтская всегда считала это полной чушью и говорила, что фразу сильно переиначили и у нее со свадеб все только начиналось.
Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится.
Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь.
Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших.
Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности.
— Жаль, что свадьбу приходится делать зимой, не так празднично получается, как хотелось бы, — посетовала я.
— А чего не хватает? — спросил Ждан с другой стороны. Он тоже предлагал мне опереться на его руку, но ему я смогла отказать.
Поначалу к новому облику своей дражайшей баронессы вихрастый присматривался весьма недоверчиво. Сложно было мальчишеской душе совместить в единое целое двух таких разных персонажей: пожилую интриганку, в которой он души не чаял, и противную худышку Лану, взявшуюся невесть откуда. В конце концов, преданность даме сердца одержала верх и в одно прекрасное утро целиком и полностью перенеслась на мой обновленный облик. В тот день Ждан вдруг спросил, а не подожду ли я пятнадцать лет, пока он вырастет, и потребовал у Вольги заверения, что почти шестидесятилетняя разница в возрасте для волшебников сущий пустяк. Я смеялась как никогда, но клятвенно пообещала своему рыцарю минимум пятнадцать лет воздерживаться от очередного замужества. Это легкомысленное обещание было неожиданно встречено в штыки присутствовавшим здесь дедом Буреслава. Пришлось прозрачно намекнуть, что в мои планы также не входит становиться кому-либо шестой женой, но все намеки пропали даром.
— Так чего не хватает-то? — требовательно переспросил Ждан, видя, что я отвлеклась на свои мысли.
Будто он может достать то, чего не хватает!
— Красок, — ответила я, — и цветов.
— Ну, цветов не обещаю, а вот красок… — Мальчишка нашел глазами в толпе собравшихся гостей необычно опрятную Нину и подмигнул ей.
Тут же со всех сторон послышался птичий щебет. Мы подняли головы вверх, чтобы увидеть, как яркие стайки снегирей и синиц слетаются к дереву и пестрыми рядами устраиваются на ветвях.
Я нервно усмехнулась.
— Только смотрите, чтобы не садились над головами гостей.
— А я могу и цветов пообещать, и не только… — неожиданно оказался рядом с нами Драгомир. На его голове все так же красовался яркий платок, в ухе болталась золотая серьга, но морской волк в конце концов уступил местным погодным условиям и надел мохнатый полушубок, такой же черный, как и его борода.
— Пообещать и я могу, — лукаво ответила я, — и даже к лету исполнить.
Дед Буреслава не стал пререкаться, потер руки и исчез. Мы уже привыкли к его повадкам, и поэтому никто, кроме горожан, не удивился.
Не прошло и пяти минут, как Драгомир вернулся с целой охапкой разнообразных цветов в руках. То-то было восторгов и ахов! Большую часть он сразу сгрузил на руки подружкам Нюты.
— А ну-ка, болтушки, украсьте все тут, чтобы любо-дорого…
После этого великий путешественник вернулся к группе волшебников и преподнес мне одну красную розу.
— Чья оранжерея пострадала ради нашего торжества? — спросила я, принимая цветок.
— Моя собственная, — горделиво ответил Драгомир. — Приглашаю вас как-нибудь на экскурсию в страну вечного лета.
— А вы в курсе, что у вас, возможно, нашлась еще одна внучка? — Я резко сменила тему, чтобы не пришлось всерьез отвечать на это приглашение.
— Что?
Я кивнула на рыженькую девчушку, которая переминалась с ноги на ногу рядом с суровой дамой-проверяющей и (неожиданно) Чингисом. Новенькая волшебница все время косилась на Буреслава, который прожигал в ней взглядом дыру.
Драгомира как ветром сдуло, и я вздохнула свободнее.
— Кстати, почему Чингис еще жив и мирно беседует с проверяющей? — спросила я у Вольги.
— Он ей наврал, что пришел в дом, чтобы обучать молодых волшебников, а они все не так поняли.
— И ты поддержал?
— Скоро он поймет, что проще было сознаться в предыдущем обмане, чем городить новый, да еще такого свойства.
