— Я принес крекеры и чай. — Он указал на тарелку и чашку на большом журнальном столике.
— Тебе не надо было беспокоиться.
— Я так хотел, — сказал он.
Она села и стала пить чай.
— Странно, что ты все еще здесь.
— Ты действительно думала, что я уйду, не поговорив с тобой?
— По-моему, мы обо всем договорились. Нам лучше расстаться прямо сейчас.
Макс понимал, что Ноэми упрямится, потому что напугана.
— Я никуда не уйду. Мы будем вместе.
Она покачала головой:
— Я справлюсь одна.
— Наш ребенок вырастет без отца?
Она потупила взгляд.
— Многие дети воспитываются одним родителем.
— И у большинства из них нет выбора. Но у нашего ребенка будут оба родителя.
— Но какой ценой? — Она посмотрела ему в глаза. — Моя беременность станет главным событием. О ней станут говорить по телевидению и в прессе. Нашего ребенка назовут незаконнорожденным или еще того хуже.
— Я не думаю, что разразится такой громкий скандал. — Помолчав, он решил привести последний веский аргумент. — Тебе стало лучше после смерти родителей?
В ее глазах промелькнула обида.
— Это нельзя сравнивать.
— Почему нет? По-твоему, наш сын или дочь не станут спрашивать, почему у их друзей есть и мать и отец, а у него нет? Ты считаешь, это не навредит ребенку?
Какое-то время в комнате стояла тишина.
Возможно, Макс был слишком жесток с Ноэми. Но он просто не мог позволить ей обманываться, думая, что ей станет лучше, когда она избавится от него.
— Ладно, — произнесла она, — ты высказался. Но я не понимаю, что нам делать.
— Я должен уехать в Останию сегодня же.
— Из-за статьи о нас в детском магазине?
— Отчасти. — Ему надо объясниться со своей семьей и особенно с братом. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ты бывала в Остании?
Она покачала головой и потянулась к крекерам.
— Я всегда хотела туда поехать, но у меня не было такой возможности.
— Теперь тебе предоставляется шанс это сделать. Позволь мне показать тебе мой мир. Это лучше, чем сидеть здесь, пока папарацци разыскивают таинственную женщину с фотографии.
Поначалу она молчала. Макс воспринял это как положительный знак. Чем дольше длилась пауза, тем увереннее он становился в том, что она поедет с ним в Останию.
У Ноэми зазвонил телефон. Она нахмурилась, читая текстовое сообщение. Потом ответила на него. Отложив телефон, она посмотрела на Макса.
— Все в порядке? — спросил он.
Она вздохнула:
— Это мой брат, Лео. Он сообщил, что вылетел в Нью-Йорк.
— Значит, в Мон-Кер ты будешь одна?
Она кивнула:
— До Рождества.
— Тогда у тебя нет причин здесь оставаться. Сделай себе каникулы. Ты посмотришь мою страну, и мы с тобой лучше узнаем друг друга.
— Но разве ты не будешь занят делами?
Будет, конечно. В его жизни теперь многое изменится. Он возьмет на себя еще большую ответственность, которая ранее возлагалась на его брата.
— Я буду занят. Это неизбежно. Но я обещаю тебе много увлекательных занятий. В твоем распоряжении будет машина, и ты сможешь поехать куда угодно.
Она доела крекеры.
— Ты говоришь так, словно это расслабляющая поездка в пятизвездочный спа-центр.
— Она может стать таковой, если ты этого хочешь.
Казалось, она о чем-то вспомнила.
— Я не могу поехать с тобой. Мне надо показаться врачу.
— Ты можешь показаться врачу в Остании.
Она принялась теребить подол туники.
— Ты не отступишься, да?
Он покачал головой:
— Если ты останешься здесь, я останусь с тобой.
— Но твоя семья…
— Она подождет. Ребенок важнее.
— Я не готова встретиться с твоей семьей и говорить с ней о ребенке. Мы… — Она махнула рукой между ними. — Нам надо решить, что мы будем говорить людям.
— Я согласен. — Он заметил, что его ответ удивил ее. — Пока мы никому не скажем, что ты ждешь ребенка от меня.
Они сидели и молчали, глядя друг на друга. Если Ноэми найдет другую причину не ездить в Останию, Макс придумает способ развеять ее беспокойство. Он сделает все возможное, чтобы обеспечить безопасность матери своего ребенка.
Ноэми вздохнула и прижала руки к бедрам.
— Если я поеду с тобой, то мне придется вернуться в Мон-Кер на Рождество, чтобы уладить семейные дела.
— Понятно. — Похоже, она только что согласилась поехать с ним в Останию, но он хотел быть абсолютно уверенным в этом. — Итак, ты едешь со мной?
Она кивнула:
— Мне надо собрать вещи.
— Тебе помочь? — спросил он, и она покачала головой. — Я подожду тебя здесь. — Он вытащил телефон из кармана. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. И не поднимай чемодан.
Не говоря ни слова, она отправилась к себе в комнату. Макс не знал, злится ли Ноэми. Он надеялся, что вскоре она поймет, как правильно поступила, поехав с ним.
Ноэми сдержала зевок. Частный самолет Макса парил над пушистыми белыми облаками. Она взглянула на Макса. В нем было что-то особенное. При виде его улыбки у нее замирало сердце. Он смотрел на нее так, словно она была единственной женщиной в мире.
Не то чтобы она влюблялась в него. Такого она себе не позволит. Она согласилась лететь в Останию, потому что так было лучше для ребенка. Ничего более.
Ноэми смотрела в иллюминатор, когда самолет приземлялся на частную взлетно-посадочную полосу около дворца Остании. Солнце уже садилось, но она разглядела дворец. Даже с такой высоты он выглядел впечатляюще со своими голубыми башенками и белыми стенами.
Когда самолет приземлился, Макс спросил у Ноэми:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да. А что?
— Ты молчала весь полет.
Она пожала плечами:
— Я много размышляла.
— Понятно.
Догадывается ли он, что их ждет? Что скажет его семья, когда узнает о ребенке? Вероятно, до короля и королевы уже дошли слухи.
— Ты скажешь своей семье о том, что у нас будет ребенок? Твои родители наверняка прочли статью.
Он покачал головой:
— Только тогда, когда ты будешь к этому готова. После моего лечения от рака они знают, что я вряд ли смогу стать отцом.
