И, наконец, быть магом стало престижным.
…Вспоминая вчерашние рассказы миссис Диккенс, не только говорливой, но и весьма эрудированной особы, взявшей на себя роль гида по дороге от госпиталя до Бейкер-стрит, Лика с невольным уважением покачала головой. Да, «Великое зловоние», накрывшее наш Лондон в самый расцвет викторианской эпохи, этому миру не грозит. Да и сама эпоха… состоится ли? Или здешний Золотой Век уже начался?
Она закрыла окно и энергично прошлась по спальне — круг, другой, третий. Припомнив простой комплекс гимнастики, начала с потягиваний, растяжки; перешла на махи ногами. Стоя. Лёжа.
— Что ты делаешь? — хрипловатым со сна голосом спросила с любопытством Сквикки.
— Гимнастику, — пропыхтела Лика. Упражнения на пресс давались нелегко: ноги упрямились и не желали подниматься больше пяти раз. Переведя дыхание, она вытянулась на коврике у камина. — Мне, видишь ли, досталось очень ослабленное тело. Ничего, это мы подправим. А ты смотри и запоминай, будешь потом нашей Младшей подсказывать, что за чем повторять.
Скроушка вспорхнула на спинку кресла, развела крылья — сложила, развела — сложила. Будто тоже надумала заняться спортом. Подумав, сообщила:
— Это не понадобится. О, прости, я имела в виду, что подсказки не нужны. Ангелика при возвращении переймёт всё, чему к тому времени научится её тело. И знаешь, что я тебе скажу? Похоже, между вами уже есть обратная связь.
— Это как?
— Я, пока спала, поговорила со своими. Старейшины уверены, что наш сон прервался не по воле наславшего. Ты сама из него выскочила, потому что захотела проснуться. Видишь, что получается? Учится сноходчеству Ангелика, но и тебе тоже кое-что от неё достаётся.
— Как она там? — не удержалась от сочувственного вопроса Лика. Всё-таки, встреча со старым кошмаром — это шок, тем более для девочки, только-только почувствовавшей себя в безопасности.
— А знаешь… теперь неплохо. Она поняла, что монстра можно победить или прогнать. Или хотя бы удрать от него. Что он уязвим и не так уж всесилен. А главное — что сама она вовсе не такая слабая, как считала раньше.
— О! — только и сказала Лика.
— Да, Старшая. И знаешь…
Скроушка довольно прижмурилась.
— Кажется, я тоже в это поверила. А теперь, если ты закончила — давай поищем, где в этом гостеприимном доме готовят пищу. Мы, скроухи, можем долго обходиться без еды, но иногда нам всё же нужно кушать.
Сгорая со стыда, Лика бросилась одеваться. Стыд и позор! Даже у Магистра вчера нашлись в кармане орехи! Кстати, а для кого он их таскает? Сам грызёт, если угораздит остаться без обеда, или подкармливает белочек в парке? Стоп, не думать о Магистре, думать о насущном! Накормить Сквикки!
И себя, кстати.
Через каких-то десять минут она со скроушкой на плече спускалась на кухню, где уже хлопотала румяная кухарка Фрида. Ещё вчера та жалостливо поглядывала на гостью, качала головой и, в конце концов, громогласно объявила, что подобного безобразия больше не допустит; может, в других домах и принято морить барышень голодом, но только не здесь. Похоже, слово с делом у неё не расходилось. Лику не просто усадили за стол, а зажали между ним и стулом почти намертво: видимо, чтобы не сбежала. Как по волшебству, перед ней появилась горка горячих булочек с корицей, кувшинчики с патокой, мёдом, кленовым сиропом, и огромная кружка тёплого молока.
— Подкрепитесь-ка, мисс, пока я здесь кручусь, а уж позже будем завтракать…
Лика обомлела. Ещё и завтракать? После этакого изобилия?
— А птичке вашей чего изволите преподнести? Хозяин сказывал — у вас какая-то редкая птица, особенная. Ишь, какая она у вас красивая! У моего брата в деревне такие до сих пор в соснах живут, рядом с домом…
Поперхнувшись от неожиданности, Лика поспешно припала к кружке с молоком. Что кухарка видела скроушку — ничего удивительного; ещё до отъезда в профессорский дом Сквикки заявила, что Старейшины разрешили ей показываться людям в доме; мало ли, какая птица-фамильяр может быть у юной леди, ничего удивительного… В здешних лесах всё ещё водились совы, и скроушка могла сойти за одну из них; правда, за сову-переростка. Главное — не показываться на улицах, при больших скоплениях народа.
Но о ком тогда упомянула Фрида?
Даже Сквикки встрепенулась.
— Неужели здесь остались скроухи? Она ничего не путает? Ликуша, да не волнуйся, меня слышишь только ты, а для всех остальных я просто клекочу. Расспроси эту добрую женщину подробнее, пожалуйста!
Опомнившаяся от изумления, кухарка покачала головой:
— Ишь, как разволновалась птичка-то, будто всё понимает… Так что вашей красавице подать?
Лика растерянно оглянулась на питомицу. Кажется, она понятия не имела, что едят скроухи. Совы — те хищники, питаются в основном грызунами и насекомыми; а вот разумные птицы? Они вегетарианцы или всё-таки?..
В голове у неё будто что-то щёлкнуло.
… Дедушка рассказывал, что когда Сквикки была птенчиком, то гордо отвергала мышей и мелких птичек. Скроухи — не хищники. Впрочем, и не вегетарианцы. Они любят рыбу, устриц и мидий, улиток и жучков, обожают орехи и ягоды. Желудок у них уникальный: при отсутствии привычной пищи они какое-то время могут обходиться и человеческой едой, но лучше с этим не перебарщивать.
…Дуновение воспоминаний Ангелики коснулось и пропало…
Ладно. Лика подумает об этом позже.
— А что это у них такое? — неожиданно заинтересовалась Сквикки, принюхиваясь. — О-о… Вон, в той большой миске, возле кастрюльки с кипящей водой? Так вкусно пахнет!
Лика приподнялась, насколько позволяла упирающаяся в живот столешница.
— Да это креветки! Ты будешь креветки, Сквикки?
— Никогда не пробовала, но пахнет восхитительно. Только пусть их не бросают в этот ужасный кипяток! Ну, пожалуйста!
Через минуту, уединившись — по её же настоянию — в укромном уголке, она восхищённо трогала лапой крупных усатых многоножчатых рачков, изучая их со всех сторон. А затем, подцепив одного, попыталась даже играться с ним, как кошка с мышонком, но таки не выдержала: креветка проскользнула в клюв будто сама собой. За ней последовала вторая…
А Лика и оглянуться не успела, как рядом с ней материализовалась тарелка с огромным куском пирога с телятиной. И блюдо гренок с пузырящимся сыром, только что из печи. И… Ей чуть не стало нехорошо. Из центра очередного круглого пирога гордо торчали голубиные лапки, скукоженные от печного жара.
— Нет… хм… знаете… да я просто лопну! — в смятении пробормотала Лика.
И содрогнулась, разглядев во Фридиных глазах непреклонную решимость.
— Ну, хорошо…
Переложила себе на тарелку пару гренок и принялась энергично пилить ножом, в полном соответствии с обеденным этикетом. Из нежного мякиша брызнул красный сок. Кажется, по местной традиции, эти гренки обмакивали не в смесь молока и желтка, а в вино.
