Эдин только поморщился. Они с Аллиель безмятежно прожили здесь неделю, не подозревая, что стали объектом таких страстей.
— Мой вам совет: постарайтесь, во всяком случае, чтобы ваш наследник быстрее появился на свет, — добавил маркграф, — вам нужен сын. Это сразу укрепит ваше положение в семье.
Эдин кивнул, встал, подошел к окну.
Море. Его корабли. Их нереально много.
О прищурился, в глазах зарябило, и на миг-другой море показалось ему россыпью черно-белых клеток. Море… И весь мир тоже.
— Насколько флот связан договором с Гринзалем, ваша милость? — спросил он.
— В скором времени вам предоставят документы. Но мне известно, что у вас личная ответственность перед Гринзалем, у вас и у одного из командоров. Какими силами выполнять договор — на ваше усмотрение.
— Значит, одновременно с этим я могу использовать корабли, как хочу, лишь бы выполнять условия договора?
— Именно, мой друг. Кстати, договор истекает этой зимой, но Гринзаль хотел бы его продлить, как вы понимаете.
— А сколько всего у меня кораблей?
— Шестьдесят больших, и сколько-то мелочи — не знаю.
Рай, который давно уже сидел, молча переводя взгляд с Эдина на дядюшку и обратно, не удержался и присвистнул.
— Шестьдесят, — повторил Эдин медленно, — это больше, чем потерял король Сай.
— Именно. Я тоже думал об этом, мой друг, — задумчиво покачал головой маркграф, — и мне стало казаться, что в этом все и дело. В этом, а не в том злосчастном обещании короля насчет Аллиель. Не понимаете? Вернуть королю Саю его флот, и посмотреть, что будет. Пусть хоть с того света посмотреть. А обещание короля — просто хороший повод заполучить вас, второго Сая Крансарта. Сделать из вас то, что ему хотелось, и дать вам все это. Не знаю. Может, это лишь измышления старого дурака. В любом случае — неважно.
Эдин снова кивнул.
— Я хочу вытащить из тасанской тюрьмы одного пиратского капитана. Как считаете, ваша милость, это сложно?
Добродушно-задумчивое выражение словно стекло с физиономии маркграфа, он подобрался, взгляд его стал острым.
— Для вас, думаю, не сложно.
— Только нужно обставить это так, словно он сбежал.
— Гм. Тоже не вижу проблем. Даже погоню можно устроить… вашими ведь силами. А зачем?
— Я хочу, чтобы остальные пираты продолжали ему доверять. И надо слегка перестроить несколько кораблей. Совсем немного. Это можно?
— Гм. Можно ли — это у вас спросить надо. Верфи в Тасане готовы обслуживать каждый ваш чих.
— Отлично. Наверное, мне самому придется съездить в Тасан.
— Гм…
— Я хочу взять Таней, ваша милость. С помощью пиратов. До начала зимних штормов можно успеть.
— С помощью пиратов?! Но вас будут обвинять в неблагородной победе, понимаете?
— Неважно. Я не стану зря терять людей и корабли ради того, чтобы победить благородно, а кто сомневается в моем благородстве, пусть сразится со мной лично. К тому же я не Хромой Король, пусть он потом явится и завоюет что хочет и как положено.
Маркграф рассмеялся, погрозил пальцем:
— «Пусть сразится со мной лично», что за мальчишество, не вздумайте! И еще, вы понимаете, что это война с Сольвенной?
— Да. Но пока это только моя война. И для начала я возьму Таней, а договариваться и с Кандрией, и с остальными буду потом.
— Но что у вас за план?
— Я расскажу. Но не могли бы вы сначала послать за командором Левером, ваша милость? Он опытный моряк, он Морской Лис, верно? Мы решим вместе. У меня есть вопросы.
— Хм. Морской Лис, да. Наверное, вы с ним поладите. Но, может, отложим это, вы отдохнете, переговорите с женой? Она волнуется.
— Мы с ней поговорим потом, — упрямо повторил Эдин, — у нас мало времени, пожалуйста, позовите командора прямо сейчас.
Детали плана взятия острова, много раз передуманные, обговоренные с капитаном Каем в тасанской тюрьме настойчиво закружились у Эдина в голове, он не в силах был бы сейчас объясняться с Аллиель и утешать ее. И сезон штормов уже скоро.
— Да-да, конечно, — маркграф потер руки, — сначала дело. Мне нравится такой подход, ваше высочество.
ЭПИЛОГ
Через три с небольшим недели они взяли крепость Таней. И это, к некоторому удивлению всех, оказалось не трудно. План Эдина, подправленный командором, в сочетании с неожиданностью и некоторым безумием предприятия, блестяще удался.
Несколько шерков немного перестроили, перегородив пушечную палубу, закрыв щитами и закрасив часть пушечных портов, и устроив секретные кладовые для пороха. Эти шерки под видом пиратской флотилии и были пропущены в гавань.
Гарнизон крепости, благодаря той же неожиданности, не ждал беды, был не готов и практически не сопротивлялся. Миновав форты, корабли несколькими удачными залпами из «секретных» пушек вывели из строя батареи внутренних фортов, а тем временем еще полтора десятка кораблей выдвинулись из тумана вокруг гавани и дали несколько бесполезных залпов по крепости — только чтобы обозначить свое присутствие и внушить должное уважение гарнизону крепости и жителям острова. Бой внутри крепости тоже не затянулся. Танейский герцог погиб, его ближайшее окружение сдалось на милость победителя.
Эдин был даже слегка разочарован. И это — великий подвиг? Это он, называется, сделал невозможное, завладел непобедимой и неприступной крепостью? И что, действительно, на это долгие годы никто не был способен?!
Когда ему принесли на бархатной подушке герцогский венец, он, оглянувшись на соратников, усмехнулся, просто взял венец и надел себе на голову. Вот так, без лишних церемоний. Ответом на это был долгий восторженный рев и бряцанье железа — все, чем его люди могли выразить свое одобрение. А он подивился тому, как удобно и плотно сел на его голову драгоценный, украшенный рубинами и сапфирами обруч. Почему-то сначала казалось, что эта штука, венец то есть, то и дело будет норовить свалиться…
— Интересно, у кого станет отвоевывать Таней Великий Хромой? Если у меня, уж я постараюсь, чтобы он хоть попотел как следует, — весело сказал Эдин Раю.
Тот только захохотал:
— С ума сошел? Хромой станет королем Кандрии, так ведь предсказано!
Предсказано. Но будет ли?
Они этого не знали и не беспокоились попусту. Эдин Крансарт, старший принц Кандрии, стал герцогом Танея — вовсе неплохо для начала. Именно сюда он вскоре привез Аллиель, и этот огромный и неприютный на вид замок на долгие годы стал их домом. Надежным и крепким. Домом, которому Эдин доверял. И от которого до Лира было не так уж далеко. Гораздо ближе, чем до Сарталя.
Впрочем, Танейский замок не был неприютным — на самом деле. Там было достаточно каминов, где жарко пылали дрова, забранные цветными стеклами деревянные рамы не пускали ледяные ветры в жилые покои, а по залам и лестницам расхаживал любимец герцогини — огромный серый дымчато-полосатый кот. Его Эдин крошечным котенком подобрал на пристани с Тасане, потом пушистый комочек, порученный заботам камбузного мальчишки, поучаствовал в славном взятии неприступной Танейской крепости и благополучно прибыл в Сарталь, где новоявленный герцог посадил его на колени будущей хозяйке.
