— Так что ты там сказать хотел.
— Ничего.
— Окей, — отвечаю самым равнодушным голосом.
Работает безотказно. Всё равно расскажет,
— Короче… Я тут заметил, ты не поверишь…
Опять началось. Терпеть. Терпеть. Он с детства такой. Пропускаю ещё несколько вводных предложений.
— …не внушал я ничего тому парню. Алексу.
— И?
— Он реально на нашу девочку запал. Сам ей позвонил, меня подарил. Я даже не напрягался. Бывает же такое!
А вот это мне уже не понравилось. Не верю я в такие совпадения. Да и блондин тот явно мутный, а мы его толком и не проверили. Хотя, какая теперь разница? Через день будем в академии, граница уже позади. Только есть одна проблема, и она не шевелится. Не померла же?
Остановился. Раскрыл ладони, осторожно погладил пальцем серую шёрстку. Тёплая, или это я нагрел?
— Да, живая она. Истощение. Переход и нам с тобой тяжело совершать, а она мышь.
Сел на траву и принялся разглядывать объект. Восстанавливал всё, что предшествовало превращению. Ане было очень некомфортно в том ресторане. Котики котируются. Улыбнулся. Смешная и добрая. Я бы точно в такое место её не привёл, видно же, что это всё не её. Вот она неосознанно и выбрала образ мышки. Себя посчитала серой, невзрачной и неподходящей тому миру богатеньких пижонов. А тут я ещё. Но что оставалось делать? Она орать собиралась. Надо было ладонью ей рот зажать. Идиот. А лучше дождаться, что Алекс отвезёт её домой, а там уже забрать. Но я не хотел ждать, представил, как у них может серьёзное что произойти, и внутри всё перевернулось. Мне же плевать? Или нет? Месяц! Я почти целый месяц за ней наблюдаю. Это слишком долго. Мысли неправильные в голову лезут. Очень неправильные. Она всего лишь объект.
— Слууууууушай, я тут чё подумал.
Паузу выждал, ждёт, что я задам наводящий вопрос.
— Ну.
— Ты её поцеловал, и она превратилась. А что если это в обратную сторону тоже работает?
Он не шутит. С надеждой пританцовывает у меня на плече. Ведь если получится, то для него тоже есть надежда.
— Предлагаешь поцеловать мышь?
— Не мышь, а девушку в теле мыши, или брезгуешь? — ехидничал Шорох.
— Нет.
Страшно стало, что не выйдет, когда я уже немного понадеялся. Не хочется стать свидетелем ещё одной сломанной жизни.
— Тогда целуй её.
— Сейчас, — дурдом какой-то.
— Целуй, целуй, целуй, — скандировал Шорох.
— Ты тогда заткнёшься?
— Нет, ты же меня знаешь. Давай уже.
Поднёс её к губам. Думал о том, какая Аня милая и добрая, вспоминал, как меня втащила в приёмную клиники, осматривала, помочь хотела. Чёрные блестящие глазки распахнулись в последний момент, перед нашим поцелуем, а затем мои ноги резко подкосились. Сработало. Она обнимала меня за шею и не касалась ногами земли. Я от неожиданности потерял равновесие и опрокинулся на рюкзак. Не побить бы ампулы с конакионом, и девчонку не задавить. Шорох вовремя спрыгнул с плеча и укатился в кусты.
— ТЫ?!
Красная от злости. Волосы спутанные, а в глазах плещется ярость. А ещё на ней ни грамма одежды, всё осталась в ресторане. Я слишком торопился, чтобы думать о такой мелочи, тем более, зачем мышке одежда?
— Привет, — единственное, на что хватает мозгов в этой ситуации.
«Привет»? Он издевается? Точно издевается!
Тело ныло так, словно мне все кости переломали, а голова плавилась от злости. Этот черноглазый монстр разрушил мою жизнь. Меня уволили с работы, утащили с первого за долгое время свидания с нормальным парнем! Я была мышью. Мышью, которую можно раздавить, чуть сильнее сжав ладонь. А ещё я без одежды, и он без одежды! Почти. На нём-то хотя бы джинсы.
Выбросила в сторону извращенца скрюченные пальцы. Раздеру ему морду, а потом выпотрошу его рельефный живот.
Всего секунда, и на моих кистях сомкнулись тёплые и крепкие ладони. Вторая — я лежу на лопатках с заведёнными за голову руками, а голую кожу спины царапают мелкие камешки. Глаза начинает щипать, но уже от слёз. Как же мне больно, унизительно, страшно.
— Тео, тебе помочь? — раздался писклявый голосок кого-то невидимого.
Тео… Вот как зовут, мерзавца, который меня сейчас или убьёт, или изнасилует.
— Справлюсь, Шор, будь другом отвернись или свали ненадолго, пока я нашей девочке урок вежливости не преподам.
— Ну, ладно… — неохотно ответил собеседник, а я мысленно умоляла его не оставлять меня наедине со зверюгой, которая мои ноги своими коленями сжала. Это же хорошо? При изнасиловании их раздвигают, по логике? А если он не насиловать собрался, тогда… убьёт?!
— Готов покорно выслушать все твои претензии, Аня. — Наклонил своё лицо предельно близко к моему. Поцеловать его, может? Превращусь в мышь и сбегу. А дальше что? Насколько я поняла из их болтовни, снять проклятье вновь может только другой поцелуй. И кто в своём уме будет целовать серую мышь? Вместо претензий лишь простонала. Ах, точно!
— Ты подставил меня на работе!
Фыркает, ухмылочку на лицо натягивает.
— Так нравилось быть девочкой в кепочке и передничке на побегушках? С твоим потенциалом находиться в должности принеси-подай — себя не уважать. Претензия отклонена, я помог тебе честь сохранить.
Слишком близко его глаза и губы, вжалась затылком в землю, пытаясь выиграть хоть пару миллиметров. Горячий какой, словно лихорадит его. Болеет чем?
— Честь? То, что я лежу без одежды под тобой, это тоже часть твоего плана по улучшению моей жизни?
— За это извини. Неожиданные последствия, но я предупреждал вести себя без глупостей.
— Как это по-мужски. «Извини, но ты сама виновата».
— Что? — на его морде появилось лёгкое недоумение. — Я нормально извинился. Как это по-женски, цепляться к словам.
— Хорошо. Как насчёт сорванного свидания. Алекс подумает, что я сбежала. Личную жизнь ты мне тоже сломал.
Опять хмыкает с каким-то гадким чувством превосходства.
— Сама-то себе веришь? Тебе понравилось в «Гранд Левуарэ»? Хочешь, верну прямо сейчас, думаю, твой красавчик уже успел выбрать для вас десерт и едва ли хватился своей серой мышки.
К горлу мгновенно подступил ком. Видит всё насквозь про работу, про этот дурацкий ресторан.
— Но предупредить всё-таки должен. Не гарантирую, что ты не превратишься в грызуна, когда твой белокурый принц тебя не поцелует.
— Что ты сделал со мной? — он обречённости в его голосе становится не по себе. Если эта черноглазая морда расстроена, дела мои точно плохи.
— Сам не понял, но если успокоишься и прекратишь бросаться на меня, мы попробуем разобраться. Вместе.
