Я простонала. Мои самые нелюбимые предметы. Понятно, почему я ничего не услышала на уроке.
— Зачем всё это?
— Привыкай. Стихийные маги взаимодействуют с элементами. Знаешь физику — знаешь, как правильно применить свою силу.
— Ага, бойся, Вика, парней в резиновых перчатках. Ладно, я тебя поняла, почитаю на досуге, — заботливо убрала конспекты Алекса в сумку.
— Не забудь вернуть завтра.
— Конечно.
Не могла скрывать от него грустной улыбки. Совсем скоро меня вернут в замок с призраками, где уже не будет моих спасителей, а только одержимый Макс, жестокая Яннара и печальная бестелесная Дора.
— Потерпи немного, мы что-нибудь придумаем, — в который раз с неизменно извиняющимся нотками в голосе сказал Алекс. Не вопрос. Я-то потерплю. А он? Что бы он ни задумал, а мне теперь надо переиграть не только Макса, но и собственного истинного, чтобы он, спасая меня, не погиб и не пострадал сам.
— Потерпелю, — на всякий случай добавила для убедительности, но Алекс смотрел мне в глаза с явным недоверием, хотя в мысли не лез, это я чувствовала. Догадывается же, что я так просто не сдамся.
Последнее занятие оказалось на редкость лёгким и интересным. Оно не относилось ни к физике, ни к химии, ни к магии. Это была история, совмещённая с географией, и я жадно ловила каждое слово милой преподавательницы с добрым взглядом и ямочками на щеках. Она едва ли была старше своих студентов. Одевалась очень скромно и даже старомодно. Длинное платье в пол с высоким горлом, почти полностью скрывавшее шею, тугая коса рыжих волос.
— Такая молодая и хорошенькая, — пробормотала вслух, — завистливо, поглядывала на преподавательницу Эмилину Невердроп, не понимая, почему все избегали садиться на первые два ряда и жались друг к дружке.
— Не ведись, она стригой, — шепнул мне кто-то на ухо.
— Ага, на этой косе её и повесили лет триста назад, — с суеверным ужасом проговорил наследник туалетного бизнеса.
— Она потому шею свою прячет, там след остался, а ещё поговаривают, что она пьёт кровь у студентов.
— Виктория, — преподавательница повернулась ко мне со снисходительной улыбкой и поманила изящным движением руки. — Можно, вас на минуточку.
— Всё конец, она тебя выбрала. Сейчас выпьет твою кровь, — не унимался парень.
Закатила глаза и поднялась из-за стола. Профессор истории поглядывала на меня с нескрываемым азартом, и мне самой стало интересно, что она задумала. На всякий случай бросила взгляд на Алекса. Он оставался расслабленным и ничем не выдавал волнения или тревоги, в отличие от остального класса, значит, бояться нечего.
— Спасибо. Сейчас ты поможешь мне немного, — Эмилина подмигнула, а затем снова обратилась к классу. — Путать стригоя и мороя, почти то же самое, что не видеть разницы между Заоблачными и Поднебесными.
У меня пересохло во рту. Неужели, сейчас я узнаю, что-то о себе. Снова взглянула на Алекса. Теперь он побледнел и, казалось, вот-вот сорвётся с места, чтобы забрать меня из класса.
— Стригои — нежить. Бояться солнца, — Эмилина отдёрнула занавеску и лишь слегка поморщилась от яркого света. — Пьют кровь. А ещё, подобно оборотникам, превращаются в любое существо. Морои в отличии от своих мёртвых собратьев смертны. Солнце лишь слегка ослабляет их, зато им послушные стихии и природа.
Преподавательница наколдовала небольшую тучку, которая угрожающе нависла над троицей моих поклонников.
— Итак, вопрос, адепт Стирни…
Ах, вот как зовут парня, котором я присвоила литеру «Б». Надо запомнить. Стирни… Стирни. Несколько раз повторила в своей голове, а сам Стирни нервно сглотнул.
— За ошибку не будет двоек в этот раз. Так я стригой или морой?
— Морой! — прокричал Стирни, когда тучка уже ощетинилась молниями.
— Так-то лучше. А теперь рассмотрим Заоблачных и Поднебесных. Первые — своего рода паразиты нашего мира. Они черпают силу из всего сущего: деревья, камни, воздух, животные, люди. Но их слишком мало, чтобы мир ощутил такое вмешательство. Однако сила заоблачных поражает: они легко могут влезть в голову любому из вас и управлять, словно марионеткой. Но этого смертным богам оказалось мало, и они захотели заполучить силу своих братьев: Поднебесных. Поднебесные, напротив, всегда были генераторами этого мира, питали его своей энергией и потому были слабее. Вначале их низвергли, а затем подчинили. Баланс качнулся, когда заоблачные стали брать больше, чем нужно, и мир, подобно голодному стригою, впился зубами в свои батарейки, вынудив Поднебесных бежать, спасая жизни.
Эмилина впилась пальцами в мои плечи.
— Кем же является наша Виктория. Заоблачной или Поднебесной?
— Поднебесная, — хором ответили студенты, и только Алекс молчал. Он смотрел на меня со смесью вины и отчаяния на лице.
Мир пожирает меня заживо.
Макс планирует что-то ужасное.
Оджес всячески будет ему помогать.
Где-то на севере в академии Штормов живёт целый клан Заоблачных, которому я тоже очень нужна.
А я… Я влюбилась в одного из них, тех, кто однажды уничтожили таких, как я. Кому мне теперь верить?
Глава 25
Вика
После занятий мне не удалось перекинуться с Элской-Алексом даже парой слов. Сначала меня оттеснили от него студенты, для которых я стала ещё более диковинным и ценным зверьком: последней в мире Поднебесной, а потом я и вовсе столкнулась нос к носу с ректором Оджесом, который бросил на преподавательницу истории короткий гневный взгляд, а мне приказал следовать за ним.
Честное слово, лучше бы я осталась в компании студентов, они хотя бы были искренни в своём желании произвести на меня впечатление в корыстных целях. А вот этот мрачный мужчина пугал меня не до конца высказанными вслух планами. Да и об истории моей умолчал тогда. Намекнул пространно, что меня ждёт сюрприз об Алексе. Но чтобы такой?! Эмилине точно перепадёт за этот экскурс в божественный пантеон. Ректор явно не хотел вдаваться в такие подробности моего прошлого.
— У меня по расписанию физическая подготовка, — без особой надежды напомнила Оджесу. — Зал в другой части академии. Я опоздаю, если сейчас же не пойду на занятие.
— Считай, у тебя сегодня освобождение по состоянию здоровья.
Прозвучало с угрозой, и я не стала уточнять о моих возможных проблемах со здоровьем, просто шла за ректором, боясь, что Алекс следует за нами, что выдаст себя, попадётся…
— Пришли, — Оджес, наконец, нарушил молчание, когда мы спустились на целых пять лестничных пролётов вниз и остановились у массивной кованой двери.
Он приложил ладонь, и створки отворились, впуская нас в огромный пыльный зал. Я несколько раз громко прочихалась, пока ректор возился с освещением. Солнце почти не пробивалось сквозь увитый чахлыми растениями стеклянный купол над моей головой.
