– Софи, – сказала Мика, внезапно оказавшись рядом. А может, не очень и внезапно – может, она уже какое-то время стояла за моей спиной. – Зачем ты орешь на этого беднягу?
– Я не ору на Рассела. Нет ведь? – спросила я его.
– Вообще-то да, – проговорил он.
– Ох. Извини.
– Привет, Расселл. Я Мика. – Она не стала протягивать ему руку для рукопожатия, просто очаровательно улыбнулась.
– Привет, Мика. Ты тут работаешь? – спросил он, окинув взглядом ее прикид.
– Нет, вообще-то мне просто нравится так одеваться на вечеринки, но да, я еще и работаю тут. Мы поставляли еду для этого мероприятия.
– О, значит, ты работаешь на Джетта Харта, да? Ну и как он?
– К нему надо привыкнуть, – вставила я.
– Он отличный. – Мика незаметно ткнула меня в бок, мол, пора уходить.
– Мне надо посмотреть, как там… цветы, – ляпнула я, не придумав ничего более изобретательного. Я не стала ничего объяснять и просто оставила подругу восхищаться сказочным Расселлом.
– Лэнс, – прошипела я, когда нашла его в толпе.
– Что? – спросил он, остановившись. В руке у него был поднос.
– Найди Мику до полуночи.
– Почему?
– Потому что хоть кто-нибудь должен быть счастлив сегодня.
– Э-э-э… хорошо.
– Отлично. Спасибо.
Оставив его в покое, я решила, что правда пойду и посмотрю, как там цветы. Гости этого вечера были в целом сильно моложе, чем обычно на наших мероприятиях, поэтому некоторые не могли удержаться и начинали трогать букеты. Я начала с дальнего угла и пошла по периметру от стола к столу, то поправляя поникший цветок, то передвигая смещенную вазу.
Когда я дошла до середины зала, кто-то помахал мне рукой, привлекая к себе внимание. У дальней двери стояла Кэролайн. Я направилась прямо к ней.
– Как тут все? – спросила она, окидывая взглядом мое платье. – Оно прекрасно, Софи. Это что, маленькие незабудки?
– Да.
– Мне очень нравится.
– Спасибо, – сказала я, чуть зардевшись от похвалы.
– В общем, я не смогу сегодня потянуть за шнур.
– Что? – спросила я, удивленная внезапной сменой темы.
– В полночь. – Она указала пальцем на потолок, где в сетке томились сотни воздушных шаров.
– Но вам же так нравится выпускать шары, – протянула я. Это была правда: она с самого Рождества ждала этого момента с нетерпением.
– Знаю. Но моя мама недавно переехала ко мне. Ты знала об этом?
– Да.
– Так вот. Когда я уходила, она плохо себя чувствовала, и я боюсь оставлять ее одну.
– Хорошо. Я без проблем потяну за шнур сама. Где он? – Расположение шнура, выпускающего шарики, было практически военной тайной. Кэролайн всегда говорила, что если кому-нибудь рассказать, где он, то «какой-нибудь мальчишка» потянет за него слишком рано и все испортит.
Она посерьезнела, подчеркивая значительность момента.
– Следуй за мной.
Я послушно пошла следом: за дверь, вокруг Амбара, к незаметным деревянным ступенькам за запертой дверью. Они вели на чердак, скрытый за стенкой так, что его почти не было видно снизу. Кэролайн отвела меня к дальней стене чердака. Там на крюке висел толстый шнур, привязанный к сетке над танцполом.
– В полночь потянешь за него, – объявила она.
В полночь мне предстояло быть здесь и выпускать шарики. Отсюда отлично будет видно, что происходит внизу. Как будто прочитав мои мысли, Кэролайн добавила:
– Здесь роскошный вид. Тебе понравится. Энергия завораживающая.
Кучу лет подряд в новогоднюю ночь Кэролайн стояла именно здесь, а я и понятия не имела. Никто не узнает, где я была.
Я окинула взглядом толпу. Мика все еще стояла в углу, разговаривая с Расселлом. Он улыбался и смеялся над ее шутками. Лэнс, кажется, не думал ни о чем, кроме своей работы. Наверное, именно поэтому неоспоримая химия между ним и Микой спустя целый год так ни к чему и не привела. Эндрю нес два стакана и направлялся обратно к столику, за которым его ждала Шелби; та гладила пальцем маленький голубой цветочек, стоявший перед ней в вазе. Кайл танцевал с Лизой Маркс, нашей одноклассницей, и, кажется, даже не был в ее обществе так катастрофически косноязычен.
Кэролайн медленно окинула взглядом шары – как будто упускала самую удивительную возможность в жизни.
– Я справлюсь, обещаю, – сказала я.
– Знаю. У вас с этим шнуром в полночь назначено свидание.
Я потрепала шнур рукой.
– Жду не дождусь.
Глава 40
Я заглянула на кухню и облокотилась о ближайшую стойку. Джетт Харт, который в этот момент нарезал лимоны для воды, поднял голову.
– Что-то не так? – спросил он. Я ничего не сказала и не сдвинулась с места.
– Нет, все хорошо. Там просто очень много людей. – На двух человек больше, чем мне хотелось бы, если быть точной. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула. – Кстати, я нашла для вас идеальную коробку. Вчера я обрезала цветы в магазине, и нам доставили новую партию, и я вам клянусь, она абсолютно такого же размера.
– Коробку? – спросил Джетт. – Для чего?
– Для вашего миксера. На замену той, в которую я поймала опоссума.
– Ох. – Он разрезал очередной лимон. – Я уже заменил ту коробку.
– Ох.
В голове всплыли воспоминания о том жарком дождливом июньском вечере. Как мы с Эндрю толкали перевернутую коробку по траве. Как я наступила на стекло, и Эндрю бинтовал мою ногу.
Мистер Уильямс зашел на кухню с полным ведром грязных тарелок.
– Софи! – как обычно, радостно воскликнул он. – Ты сегодня прекрасна, как персик?
– Никогда не понимал это выражение, – пробормотал Джетт. – Предполагается, что персики – это вершина красоты?
– Думаю, дело тут больше в аллитерации, – сказала я, подходя к холодильнику. Я открыла дверцу. Прохладный воздух остудил мое горящее лицо.
– Я думаю, что персики довольно красивые, – сказал мистер Уильямс.
– По мне, так малина красивее, – сообщил Джетт.
– Понимаете, о чем я? Совсем не так поэтично звучит, – сказала я, все еще держа голову в холодильнике.
– Можно сказать «милый, как малина»?
[2] – предложил мистер Уильямс. Джетт что-то неразборчиво буркнул.
– Если уж сравнивать что-то красивое с предметами, – заявила я, – то лучше остановиться на цветах, а с едой не связываться.
