– А. Ну ладно.
Рейчел посмотрела на меня с прежней вежливой приклеенной улыбкой. Словно занавески на глаза надвинули и закрыли дверь. А я понятия не имел, какие слова могут быть ключом от нее.
– Мне надо к уроку готовиться. – Рейчел показала на стопку бумаг, вытащенных из сумки.
– Точно. Да, конечно. – Я переминался с ноги на ногу, чувствуя себя полным дебилом. – Все здорово, правда?
– Конечно, – отозвалась Рейчел. – Мы друзья.
– Ага. Классно. – Я попятился на пару шагов. – Увидимся после уроков.
– Угу.
Друзья, значит. Черт.
На следующий день снимали мои примерки. Они как-то умудрились отыскать смокинг на тему бургеров, наряд в виде упаковки с картошкой фри и, конечно, вырвиглазную оранжевую униформу «Бургер Варна». Я посылал Рейчел фотки. На каждую она неизменно отвечала только «ха-ха». На уик-энд Рейчел отвезли в салон, чтобы придумать ей отпадную прическу и макияж. «Флит» любит ее волосы, и только там я нашел фотку-анонс сего действа. В ее ленте.
Когда я писал ей эсэмэски, она всегда отвечала. Но ничего такого… ничего настоящего. Словно я бежал по холму и никак не мог добраться до вершины. И чем меньше времени оставалось до бала, тем сильнее гудела школа, взволнованная предстоящим появлением телевизионщиков, и тем сильнее отдалялась от меня Рейчел. Каждый день ее окружали кучи девчонок и расспрашивали о Лауре, да как она была одета, да когда мы будем снимать следующий эпизод. Из-за этого поговорить с ней было невозможно. Я не смог не заметить, что вокруг нее теперь толпились и парни, и с каждым днем все больше. Сосредоточиться на разговоре, с кем бы он ни был, я просто не мог, а в глазах то и дело краснело от ярости.
С каждым днем я все больше злился. На нее, на шоу, на всех. Не так все должно было быть, совсем не так. Должно было получиться весело и забавно.
– Кажется, она меня избегает, – заявил я, схватив с журнального столика пачку чипсов.
Олли пришел ко мне смотреть последний эпизод с Рейчел. Во вторник выйдет мой кусок со смокингами, сегодня показывали эпопею с волосами, а на выходных они отснимут бал и выпустят его в эфир на следующей неделе.
– Может быть. – Он потянулся за чипсами. – Вполне вероятно.
– Но ты-то хоть счастлив?
– С чего мне быть счастливым?
– Я думал, ты хотел, чтобы я к Эмме вернулся.
Олли нахмурился. Его язык ходил во рту, словно пытаясь выковырять из-за щеки нужные слова. А может, это были просто чипсы.
– Если я чего и хотел, так чтобы эта шумиха с «Флитом» тебя не изменила.
– Чего?
– Так, ладно. Рейчел – милая девушка, верно?
– Ну… да, – скрепя сердце согласился я.
Это правда, она всегда такой была. Просто теперь казалась… далекой. Новая Рейчел – такая же милая. Со всеми, кроме меня.
– Но до истории с фоткой ты никогда с ней не разговаривал. Никто из наших друзей ее не знал.
А она зафлитила твою фотку, что совершенно точно значит, что она на тебя запала.
– Не так уж точно, – пробормотал я.
– Кайл, мне плевать, с кем ты обжимаешься, я только не хочу, чтобы ты стал совсем придурком, типа Дэйва, если бы Дэйв умел следить за языком.
– О чем ты говоришь?
Олли уткнулся лбом в кулак.
– Я думал, что ты, может быть, просто пользуешься ею. Ну, чтобы самоутвердиться и почувствовать себя лучше.
– Чувак, ты совсем еду…
– Знаю-знаю, мне следовало лучше тебя знать. Просто это казалось такой, знаешь… случайностью. Типа, подвернулась она удачно. Но теперь я понял. Она другая и…
– Что? – Если он скажет гадость о Рейчел, я не посмотрю, что он мой лучший друг, – точно врежу.
– Вы с ней разные.
– В смысле?
– Не знаю. Просто… ты кажешься более… ну, вот на прошлой неделе вы разговаривали о театре.
– И? Что не так с театром? – Я чувствовал, что аж щетинюсь во все стороны. Кайл Бонэм, человеческий дикобраз.
– Ничего. Театр – это клево, но до сих пор тебя эта тема никак не волновала.
– Да, но…
– А стоило бы задуматься, кстати. То есть, может быть, это как раз твое.
– Что, театр у нас теперь не только для чокнутых?
– Приятель, это сказал Дэйв, не я. И только парней вроде Дэйва заботит, кто чокнутый, а кто нет.
Я выдохнул. Олли прав. И я всегда знал это в глубине души. Только боялся, что Олли согласится со всеми дэйвами в мире, а не со мной. Он снова нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.
– Дело такое. Сколько я уже тебя знаю, шесть лет? – Я кивнул. – Так вот, в последние пару недель ты словно стал… счастливее, чем когда-либо раньше. Сначала я думал, что это из-за шоу и из-за того, что ты привлек к себе внимание. Но это не так. Я думаю, дело в Рейчел. Эмма, конечно, красотка, но Рейчел делает тебя… не знаю… тобой?
– И когда это ты успел во всем разобраться?
Олли пожал плечами, ухмыльнулся. Внутри у меня словно ослаб туго закрученный узел. Я-то волновался, что Рейчел ему не нравится, а он все это время хотел, чтобы я не превратился в отстой. Не стал парнем, который стал бы заигрывать с девушкой, только чтобы самоутвердиться. И тут меня накрыл прилив любви к Олли. К Олли – тихому, иногда немного высокомерному, но всегда заботящемуся о других.
– Ну, тогда, значит, все совсем плохо. Раз Рейчел так показательно меня игнорирует. Может, это она, а не я, решила перейти к свободным отношениям. – Я рассмеялся, глухо и неискренне.
– Я так не думаю.
– Она уже неделю от меня бегает.
– Да. Но, сдается мне, это как раз потому, что ты ей нравишься.
– Бессмыслица какая-то.
– Да ладно. С девушками это сплошь и рядом случается.
Он откинулся назад, прибавил громкость на телике. Я схватил горсть чипсов и закинул в рот, едва сумев их прожевать.
– И как мне теперь все исправить? – спросил я, сильно-сильно надеясь, что Олли сейчас выдаст очередную порцию удивительной мудрости. Ибо у меня не было ни малейшей идеи, как заставить Рейчел хотя бы посмотреть на меня еще раз. Нормально посмотреть.
– Ты правда о ней волнуешься?
– Кажется, да. Да.
– Тогда… просто дай ей это понять.
– И каким же образом?
Олли задумчиво пожевал губами.
– Не знаю, дружище. Но тебе лучше побыстрее это выяснить.
47. Рейчел
Суббота, 15:02
– Я придумала еще одно «за».
Я заморгала. Веко зачесалось, но прикасаться к нему мне не хотелось. Еще размажу макияж, который люди Лауры так аккуратно наложили час назад. Но теперь, конечно, то одна, то другая часть моего лица начинала немилосердно чесаться.
