Она была такой потрясающей. И такой незащищенной.
— А что означает miele? — спросила она, и голос ее был сонный.
— Что?..
— Ты так называл меня несколько раз.
Разве? Он не заметил. Но это ей так шло.
— Мед, милая.
Улыбнувшись ему, Эмбер повернулась на бок, положив на себя его руку. Через несколько минут она стала медленно и ровно дышать.
Когда Эмбер погрузилась в сон, Хьюго почувствовал такую бодрость, какую никогда в жизни не испытывал.
Через час он стоял возле окна и невидящим взглядом смотрел на лес, раскинувшийся вокруг. Мысли его лихорадочно крутились.
Он был женат на самой привлекательной женщине на свете. У них должен был родиться ребенок, и сейчас он был монархом страны, которую любил.
Это было странно и неожиданно. Он до сих пор не мог осознать, что получил все, что хотел.
Теоретически он должен был бы радоваться, но почему-то чувствовал себя так, будто движется к краю скалы.
Хьюго снова взглянул на Эмбер, спавшую на пушистом ковре возле камина. Она свернулась калачиком под одеялом, которое он накинул на нее. Лицо ее было спокойным и нежным во сне.
Будто все проблемы царствования, с которыми ему сейчас пришлось столкнуться, — угрозы безопасности, бюрократические препоны, оставшиеся после долгих лет правления, — не имели к ней никакого отношения. Но они коснутся ее, потому что она была его женой. И он беспрестанно думал о том, как это повлияет на нее.
Хьюго больше не мог притворяться, что у них был просто брак по расчету. Что королю была нужна королева, а ребенку нужен был отец. У них были чувства — глубокие и сильные.
Если бы только она любила его, его бы это так не беспокоило. Но он сам влюбился в нее с первого взгляда.
А теперь Хьюго был уверен в том, что Эмбер испытывает к нему такие же чувства. Он видел это по ее глазам. Ощущал в ее прикосновениях. Он почувствовал это на вкус, когда слизнул с ее щеки слезу.
Он не мог предложить ей больше того, что уже имел, — прекрасный дворец, возможность заниматься благотворительностью и воспитывать их ребенка так, как она хотела. Но истинные теплые чувства? Любовь?
В тридцать два года он уже сформировался. Сердце его готово было многое принять.
И все же заниматься любовью с Эмбер, будучи ее мужем, было совсем не то, что заниматься с ней любовью в Ясных Горах. Он почувствовал печаль. Осознав это, Хьюго понял, что ему нельзя проявлять слабость.
Он был правящим монархом Валлимонта, и слабость для него была недопустима. Он не должен был совершать ошибок, которые совершал его отец.
Наклонившись, он убрал волосы с лица Эмбер, пытаясь сдержать жар, охвативший его.
— Эмбер. Miele, проснись.
Сначала открылся один глаз, потом — другой. Волосы ее были спутаны, лицо — розовое от сна. Она была обворожительна, и Хьюго охватило жгучее желание.
«Ты должен сделать это. Ты можешь устоять. Это единственный выход», — сказал он себе.
— Я храпела? — спросила она. — Мне снилось, что я храпела.
— Как великан, — солгал он.
Эмбер сонно вздохнула. Затем, поерошив свои волосы, она зевнула, и Хьюго почувствовал такой прилив нежности, что его сердце защемило.
Но теперь он был монархом и должен был соблюдать протокол. Ему надо было держаться подальше от своей жены, чтобы снова не совершить ошибку. Это было невероятно трудно, но это была цена, которую он должен заплатить за то, чтобы исполнять роль, к которой его готовили всю жизнь.
— Мне снился хороший сон, — сказала Эмбер, еще раз зевнув. — Но когда я проснулась, я поняла, что реальная жизнь гораздо лучше.
Подняв руку, она прикоснулась к его лицу. Хьюго вздрогнул всем телом. Ему было больно.
Эмбер увидела это. Внезапно она застыла, будто руки и ноги ее заледенели.
— Хьюго?
Выпрямив плечи, он встал.
— Ты уже уходишь?
— Мне надо быть во дворце.
— Короткий у нас получился медовый месяц. — Она попыталась пошутить, но нахмурилась, когда Хьюго в ответ не улыбнулся. — Но я надеюсь, что мы сможем встретиться в любое время. Ведь ты — король.
Да, конечно. Но этого не будет. Иначе у него не останется шансов стать таким королем, каким он всегда хотел быть.
— Пойдем, — сказал он, протягивая ей руку.
Поколебавшись, Эмбер взяла ее, позволив ему поднять ее.
Смятение охватило ее. Она вгляделась в его лицо, пытаясь понять причину его сдержанности.
Ему хотелось ей все объяснить, но если он раскроет свои чувства, то ей от этого станет только хуже. А это было бы нечестно.
В этот момент Хьюго понял своих предшественников. Его дядя с супругой жили в разных апартаментах не потому, что у них было разное расписание, что им нужны были отдельные уборные или отдельная прислуга; это был способ защитить себя.
Эмбер выпрямила плечи, завернувшись в одеяло.
— Хорошо, я все поняла. Пойду собирать свои вещи.
Хьюго отпустил ее, но в последний момент, повинуясь инстинкту саморазрушения, унаследованному им от своих родителей, взял ее за руку, привлек к себе и поцеловал в губы.
Она, не колеблясь, ответила на его поцелуй — его прекрасная, страстная, невероятная принцесса.
Когда она отпрянула от него, взглянула ему в глаза, а затем, повернувшись, спокойно ушла, будто привыкла к тому, что ее отвергают.
Глава 9
Проснувшись утром после коронации в огромной постели в своих апартаментах, Эмбер поняла, что не чувствует ничего.
Никакой тошноты. Слабости. Никаких сомнений. Ничего. Только какое-то опустошение.
Невидящим взглядом она смотрела на полог кровати, украшенный шелком, парчой и драгоценными камнями. Ручная работа была изумительной. Маргаритка, увидев это, пришла бы в восторг.
Но Эмбер не чувствовала в себе сил радоваться этому.
Может быть, потому, что детство ее прошло в роскошной и богатой обстановке, а потом она бросила все это.
Друзья, узнав об этом, испытали шок. Они не удивлялись тому, что родители не понимали и чрезмерно контролировали ее. Они удивлялись тому, что она отказалась от денег.
В последующие несколько лет Эмбер не раз сомневалась в правильности своего решения. Когда голодала, скиталась и когда в одном дешевом отеле у нее украли все ее скудные пожитки.
Это продолжалось до тех пор, пока она не последовала на зов Южного Креста и не оказалась в Ясных Горах.
Как только увидела холмы, поросшие лавандой, она почувствовала, что нашла свой путь. Потому что познакомилась с людьми, которые были рады принять любого человека. Хьюго хотел перестроить всю их жизнь, а они обрадовались и сказали: «Давайте посмотрим, что он нам скажет». Все решения, принятые ими, были продиктованы доброжелательностью. И любовью.
