И что, возможно, охваченная старыми страхами, она слишком строго судила его.
Единственным способом выяснить, кем они являлись друг другу, было встретиться и решить это вместе.
Через несколько минут они въехали в центральные ворота дворца Валлимонта. Проехав на задний двор, машина направилась в гараж.
Просперо помог ей выйти из автомобиля.
Размяв ноги, Эмбер взглянула на сад, уходивший в лес. Тот самый, в котором она увидела Хьюго и Неда со своего балкона. С улыбкой она смотрела на то, как Хьюго мыл собаку, и в этот миг она поняла, что напрасно старается убедить себя, что не любит его.
Секундочку. Что это? Большой белый тент был раскинут на главном газоне. Когда она уезжала отсюда, его здесь не было.
С любопытством Эмбер шагнула вперед — и увидела Хьюго, направлявшегося к шатру. Он шел напряженным шагом, будто его жизнь зависела от этого, и на нем были грязные джинсы, старый свитер и сапоги.
Он был в царственном беспорядке. И она полюбила его больше прежнего.
Внезапно Хьюго вышел из тента, с каким-то пакетом в руках.
Эмбер поняла, что он увидел ее.
Она не знала, как он ее встретит: холодно или тепло. Может, она увидит нового Хьюго. Или Хьюго, которого покинула в минуты смятения.
Но в этот момент, прошептав ее имя, он бросился к ней.
И она тоже побежала к нему, бросив на землю свою сумку.
Через несколько мгновений она была в его объятиях. Уткнувшись лицом в его шею, Эмбер заплакала.
А затем они стали целоваться так, будто не видели друг друга не несколько недель, а целую вечность.
Когда они наконец оторвались друг от друга, Эмбер взглянула в его глаза — и все поняла. Что-то случилось с ним за время их разлуки, точно так же, как и с ней. Что-то волшебное.
— Привет! — сказала она.
— Привет! — ответил он и через ее плечо взглянул на Просперо, стоявшего на вершине холма.
Хьюго сделал ему знак, и охранник скрылся.
— Что ты делаешь здесь, miele? Я уже хотел разыскивать тебя. Если бы я знал, что ты не отправилась на другой конец света, я уже был бы у тебя. Я приходил бы к тебе каждый день и каждую ночь. И сделал бы все, чтобы убедить тебя вернуться ко мне. Я хочу, чтобы ты была со мной. В моей постели. В моих чертовых апартаментах.
Она рассмеялась.
— Остановись, а то ты слишком много скажешь.
— Уже поздно, — сказал Хьюго, убирая прядь волос с ее лица. Затем, осознав, что все еще сжимает в руках пакет, который вынес из палатки, он протянул его ей.
— Это тебе.
— Спасибо, а что это?
— Это семена лаванды. Мы посеем ее здесь, и ты сможешь любоваться лавандовым полем из окна. Нашего окна.
— Хьюго?
— Хм?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Это было не важно. Он мог говорить о ценах на пшеницу или о разведении овец, но ей было все равно. Потому что он сжимал ее руку и смотрел на нее так, что ее колени подгибались.
— Хорошо, — сказал он. — Конечно. Пойдем.
Держа ее за руку, он повел ее вниз по поросшему травой склону. Когда они приблизились к тенту, он оказался огромным. Высотой с большое дерево и размером с половину футбольного поля. Улыбаясь, Хьюго торжественно открыл перед нею дверь.
Теплый воздух окутал Эмбер. Это была оранжерея. Здесь было влажно и тепло, как весной в Австралии. В ее отсутствие здесь был посажен маленький лес. Австралийские акации, банксии, амбровые деревья и много, много лаванды в горшках. Воздух наполняло жужжание маленьких некусачих австралийских пчел.
— Хьюго, что ты сделал?
— Я еще не закончил. Это только начало.
— Начало чего? Возвращения в Австралию?
— Это только ее кусочек. И только для тебя. Я понял, что я вырвал тебя из твоей естественной среды и посадил в клетку, вместо того чтобы постепенно приучить тебя. Приучить нас. Я подумал, что, если я построю это, маленький кусочек твоего дома, возможно, ты тогда вернешься ко мне.
Взяв за плечи, он повел ее в дальний угол оранжереи.
Там, между двух больших эвкалиптов, был натянут гамак.
Увидев его, Эмбер расплакалась.
Хьюго повернул ее к себе, заглянул в глаза.
— Черт возьми, Эмбер… — По-прежнему держа за плечи, он вывел ее из теплицы на свежий воздух. — Прости меня. Наверное, я что-то не то сделал. Ты почувствовала тоску по родине? Я уберу этот гамак. Хотел, как лучше, а получилось…
— Чего ты хотел? — спросила она, уже зная ответ, но желая услышать его.
— Романтики.
Эмбер рассмеялась.
— Ты легко подарил мне бесценную семейную реликвию, будто это была безделушка. — Эмбер взмахнула рукой. — А теперь ты очаровываешь меня гамаком.
Перехватив ее руку, он поднес ее к свету.
— Ты носишь кольцо.
— Конечно, я ношу твое кольцо, Хьюго. Никогда не снимала его. Если бы ты подарил мне кольцо, сделанное из крышки жестяной банки, я все равно носила бы его. Потому что это твой подарок. — Она взглянула на него и увидела, как его глаза блеснули и улыбка заиграла на его губах. Ей показалось, что она воспарила в воздух. — Мне не нужна никакая романтика, дурачок. И никакие королевские драгоценности. Или персонал. Мне нужен ты, — еле слышно выдохнула она. — Я люблю тебя, Хьюго. Я люблю тебя так, что готова смириться с твоей несносной охраной и странным пристрастием твоей семьи к розовому цвету.
С этими словами она прижала его к себе и стала осыпать его поцелуями. Ей чуть не стало плохо, но это было изумительно.
Когда оторвалась от него, она сгорала от желания и недостатка воздуха, поэтому не смогла сразу остановить его, когда он опустился перед ней на одно колено.
— Встань.
— Нет.
Оглядевшись, Эмбер увидела пару садовников, бросивших свою работу. Несколько прачек, собравшихся возле дверей прачечной. И Маргарет, смотревшую на них с балкона с прижатой ко рту рукой. Эмбер могла поклясться, что она плакала.
— Хьюго, пожалуйста. Не делай этого.
— Эмбер Хартли Джордано!
Эмбер взглянула на короля — и окружающий мир перестал для нее существовать.
— Да, Хьюго?
— Ты можешь думать, что тебе не нужна романтика, но боюсь, что ты уже живешь во дворце и замужем за королем. От романтики ты никуда не денешься. Потому что я безумно люблю тебя. И страстно тебя хочу. Я убеждал себя, что это опасно. Но единственная опасность — это потерять тебя из-за того, что я скрывал свои чувства.
Эмбер потеряла дар речи. Ее охватила такая радость, что ее щеки заболели от улыбки.
