Эмбер между тем раздула ноздри, гнев загорелся в ее соблазнительных глазах. Ему показалось, что она сейчас бросится на него с кулаками.
Он был человеком, чья жизнь подчинена ритуалу, поэтому ее порывистость восхищала его.
— Подожди, — сказал Хьюго. — Я ошибся. Я пятый наследник. Мой дядя недавно отказался от всех своих прав и уехал в Калифорнию, чтобы заниматься съемками фильмов. Но это не имеет значения. Я принц только номинальный. Я никогда не буду на троне.
Эмбер заморгала, приходя в себя.
— Мне все равно, кто ты. Хоть Властелин Вселенной. Но не смей нас трогать.
— Не понял?
— Здесь живут особенные люди. Коммуне нужно это место. Здешнее сообщество — это сердце Ясных Гор. Если ты вмешаешься, ты его убьешь.
Так вот что ее так разволновало? Не то, кто он есть, но планы, которые он строит насчет этой земли?
Откуда она узнала о них, черт возьми? Он соблюдал осторожность. Кто ей рассказал?
Засучив рукава, он медленно обошел кровать.
— Эмбер, до этого момента нам с тобой было очень хорошо. Предлагаю сесть, выпить кофе и обсудить все проблемы, которые у тебя возникли.
— Я не хочу с тобой ничего обсуждать. Я хочу, чтобы ты сказал мне — прямо сейчас, — верны ли слухи.
— Какие слухи?
— Слухи о том, что ты посещал местную администрацию. Обсуждал там планы… планы землеустройства, которые могут навредить нашему сообществу.
— Оглянись вокруг, Эмбер. Посмотри, какие здесь жалкие лачуги.
— Не каждый дом должен быть замком.
— И все же, если у тебя есть шанс спать в доме, где не свистит ветер и который не рухнет, когда ты выходишь на крыльцо, стоит рассмотреть этот вопрос.
— Как я сплю — это не твое дело.
— Оно стало моим с тех пор, как я стал спать с тобой.
Хьюго выдохнул, взглянув в ее пылавшие гневом большие карие глаза. Ему хотелось обнять и приласкать ее, но он сдерживал себя.
— Скажи мне, ты собираешься обустраивать эту землю? Нам стоит волноваться?
— Пойми, что пока ничего конкретного нет, я не могу обсуждать с тобой детали.
Эмбер возмущенно взглянула на него.
— Пойми? Я ничего не понимаю. Если тебе так не нравится мой дом, почему ты вновь приходил сюда? Это была разведка? Ты хотел обрести союзника для осуществления своих тайных планов?
— Нет, конечно, Эмбер. — Сердце его сжалось, и он приблизился к ней. — Ты знаешь, почему я возвращался к тебе. Снова и снова. По той же причине, почему ты пустила меня сюда.
Подняв руку, он обнял ее. Ее светло-карие глаза умоляли его не делать этого. Щеки залил румянец. Густые пряди волос взметнул ветерок, проникший сквозь щели убогой лачуги.
На миг она сжала его пальцы.
Но через секунду, выдернув руку, она так сильно толкнула его, что он упал навзничь, подняв над собой облако пыли.
И когда он поднялся, протерев глаза и стряхнув пыль со своих волос, Хьюго вспомнил о том, что привело его сюда.
Все началось несколько месяцев назад, когда он согласился выполнить повеление дяди и жениться по расчету. Его бывшая невеста — и в то же время старая подруга — Сэди опомнилась еще до того, как они успели расписаться, и сбежала перед самой свадьбой. Разразился скандал, и это был кошмар для королевской семьи… и свобода для Хьюго. Это был тревожный звонок. О чем он думал? Где были его моральные принципы? Но шоком это для него не стало, ведь он был сыном своего отца, между прочим.
И все же ему хотелось отдалиться от всех. Прочистить свои мозги. Собраться с мыслями. Но он даже не предполагал, что это приведет его на край света, в Австралию, и он окажется в жалкой лачуге в объятиях незнакомой женщины.
Он не скрывал от нее ничего намеренно, она просто не спрашивала. Их роман был кратковременным, он основывался на базовых потребностях в сексе, пище и сне, и они говорили обо всем на свете, начиная от сериала «Игра престолов» и кончая европейской философией… но они не касались личного. Он ничего не говорил о своей семье, и она ничего не говорила. И Хьюго был благодарен ей за это.
— Уходи, Хьюго, — сказала Эмбер, возвращая его обратно к реальности. — Пожалуйста.
Он встал. Оглядел убогую маленькую комнатку, повернулся и направился к двери.
— Подожди, — она схватила его за руку. Но не успел Хьюго облегченно вздохнуть, как она прошла мимо него, вышла на крыльцо и оглядела окрестности. — Никого нет, можешь идти! — позвала Эмбер.
— Ты боишься, что кто-то узнает, что ты приютила врага?
Она взглянула на него, и утреннее солнце, позолотив ее волосы, зажгло в глазах огонь.
— Иди, — сказала Эмбер.
Он вышел на крыльцо. Старые ступеньки под их ногами заскрипели и застонали. Утренний ветерок донес до них звон деревянного колокола.
— Именно поэтому ты приехал в Ясные Горы?
Теперь она задала ему этот вопрос, хотя могла задать его несколько недель назад.
— Ты действительно хочешь знать, зачем я приехал сюда?
Она лишь молча кивнула головой.
— В поисках успокоения. А ты?
Эмбер сжала губы — и ничего не сказала в ответ. Впервые последнее слово осталось за ним.
И Хьюго оставил ее в ярко-желтых сапогах, в майке на лямках, прилипшей к ее красивому телу, с волосами, спутанными в очаровательном сексуальном беспорядке. Ускорив шаги, он стал спускаться с холма: мимо гамака, по лавандовому полю, в сторону незаметной пыльной дороги, где он оставил свою машину.
Ему хотелось обернуться назад, но он сдерживал себя. Потому что у него было ощущение, что он не в последний раз видел Эмбер.
Может быть, она рассталась с ним, но он еще не расстался с Ясными Горами. Потому что у него были планы насчет фамильных владений его матери. Эти планы возникли у него после несостоявшейся свадьбы, и они были грандиозными.
Он хотел превратить эту заброшенную землю в потрясающее место отдыха для членов королевских семей, дипломатов, богатых и знаменитых. Созданная им сеть курортов Валлимонт воскресила местную экономику, и для своего дяди он стал бесценным коммерсантом.
Но это место… будет принадлежать только ему.
По возможности он сохранит естественный пейзаж, но лачуги, палатки и фургоны, конечно же, он уберет и заменит их бунгало, теннисными кортами, прозрачными бассейнами и персиковыми рощами.
Хьюго не был монстром. С помощью администрации он найдет членам коммуны подходящее место жительства и поможет им переселиться.
И создаст нечто прекрасное, нечто вечное и нечто свое, чтобы прервать трагедии в семье своей матери.
Он не будет афишировать свое имя — постоянное напоминание о высоком предназначении его рода.
