Хотя сейчас Кэти уже готова была признать свою ошибку. Вероятно, ей нужно было выбрать момент и спросить у Инес. Она изъездила уже столько дорог — и асфальтированных, и грунтовых, — но так ничего и не нашла. То, что она не знала названия кладбища, конечно, тоже не способствовало поискам. Но, прочитав записку Джареда, Кэти уже не могла рассуждать хладнокровно и почти рефлекторно отреагировала на причиненную ей боль.
Однако сейчас она больше была зла на себя, чем на него.
Когда она перестанет быть такой импульсивной? Когда научится наконец не обращать внимания на мнение о ней людей вроде Джареда или Ллойда Уиттейкера? Ей казалось, что за несколько месяцев самостоятельного существования она стала более уверенной в себе. Но Джареду одним потрясающим оргазмом и тремя короткими предложениями удалось свести на нет всю ее проделанную работу.
Ужасная мысль пришла ей в голову. А вдруг ей суждено так навсегда и остаться трудной младшей сестрой Меган?
— Куда ты могла отправиться на незнакомом тебе острове? Думаешь, этого недостаточно, чтобы поставить всех на уши? — прорычал Джаред, продолжая изображать разъяренного горного льва.
— Я хотела съездить к моей матери, вот и все! — вырвалось у нее.
Темная бровь удивленно поднялась.
— К кому ты хотела съездить?
Кэти уже жалела, что проговорилась. Это было еще одним доказательством ее неспособности нормально соображать, когда она чувствовала себя загнанной в угол.
— Ее могила где-то здесь, на острове, — сказала она. — Я была там только один раз. Зимой, на похоронах. — Это была одна из причин, почему изначально она не хотела ехать на этот остров.
Другая причина стояла прямо напротив нее, погрузившись в мрачное молчание.
— Это не очень приятное воспоминание, но я думала, что смогу найти это место. Что узнаю, если увижу его… — бормотала Кэти.
Одно его присутствие делало всю затею еще более глупой. Чего она вообще хотела? Получить индульгенцию? Разрешение на дальнейшие действия? От женщины, которую она не помнила и которая уже давно была мертва?
— Но ничто не казалось мне знакомым, — закончила она, сворачивая свое объяснение. — Возможно, потому, что сейчас не зима, а лето. К тому же тогда мне было только восемь.
Джаред ничего не сказал. Он просто молча смотрел на нее, словно пытаясь решить какую-то загадку.
Ее злость прошла. Кэти не была наивна и не тешила себя иллюзией, что то, что их объединяло, было больше чем секс. Тем не менее, найдя в себе смелость вступить в этот физический контакт, она была потрясена. Трудно было представить, что такое могло повториться с кем-то еще. И то, как Джаред обнимал ее потом, заставляло ее чувствовать себя что-то значащей для него… и даже любимой.
Но все это оказалось иллюзией. Результатом действия жары и феромонов.
Сейчас он начнет допытываться, с чего это ей вдруг захотелось увидеть могилу ее матери… но Кэти не собиралась ничего объяснять. Хотя бы потому, что и сама не до конца это понимала.
— Она была католичкой? — внезапно спросил Джаред.
Кэти нахмурилась, глядя в его напряженное лицо. Она не могла понять, какие эмоции он сейчас испытывает.
— Сомневаюсь. Она была дочерью британского лорда.
— Тогда ее должны были похоронить на некатолическом кладбище.
Эти слова Кэти меньше всего ожидала услышать. Но она была рада, что Джаред не стал задавать вопросов, на которые ей не хотелось бы отвечать.
— А ты знаешь, где это кладбище?
— Я тебя туда отвезу.
— Это вовсе не обязательно.
— Я знаю, что не обязательно.
Кэти не хотела, чтобы он оказался там с ней. Не хотела, чтобы он наблюдал то, что могло оказаться еще одной катастрофой.
Но прежде чем она успела что-то сказать, Джаред уже повернулся и пошел к мотоциклу.
Кэти бросилась за ним.
— Постой! Все, что от тебя требуется, — это сказать, где находится это чертово кладбище. — Незачем ему смотреть, как она встретится лицом к лицу со своими демонами, от которых бегала всю жизнь.
— Есть только два варианта! — прокричал он сквозь рев мотоцикла. — Или ты едешь со мной, или ищешь сама.
Кэти бросила на него гневный взгляд, всей душой желая сказать, куда он может засунуть свое предложение, но, намотавшись по жаре, она уже слишком устала, чтобы отыгрывать его подачи.
— А как же быть со скутером?
— С ним ничего не случится. Мы не в Неаполе. — Джаред бросил ей шлем. — Надевай, и поехали наконец. Я не могу потерять из-за этого целый день.
После двадцатиминутной поездки по прибрежной дороге и через узкие улочки Капри им наконец удалось найти кладбище и могилу, где была похоронена ее мать.
Сальваторе Наварро
Алексис Элизабет Мэри
In amore morì
Кэти пробежала пальцами по именам, выгравированным на простой известняковой плите. Она ожидала чего-то более роскошного для столь ярой поклонницы гедонизма, какой была ее мать.
Ни даты, ни алебастровых ангелов или мраморных мадонн, что украшали другие могилы. На камне было только имя любовника Алексис, с которым она погибла, ее имя и романтическое клише: «Смерть в любви».
В ней пробудились давно забытые воспоминания — блестящие зеленые глаза, похожие на ее собственные, веселый, искрометный смех.
Кэти избавилась от этих воспоминаний много лет назад — в день похорон матери, ставших очередным развлечением для прессы.
Алексис была отчаянной и безответственной, эгоистичной и незрелой. Как еще можно было объяснить ее решение оставить собственных детей? Но после того, что Кэти открыла для себя в объятиях Джареда, она уже не могла столь однозначно судить свою мать. Действительно ли это так ужасно — жить только чувствами?
И разве в конце Алексис не заплатила страшную цену за свою импульсивную погоню за наслаждениями?
Кэти вздохнула и положила на надгробную плиту букетик диких цветов, который собрала у дороги.
— Я прощаю тебя, мама, — прошептала она. — Извини, что это заняло так много времени. Мне было непросто снова прийти сюда. — Смахнув с ресниц слезу, она выпрямилась.
Джаред стоял неподалеку, подпирая плечом стену какого-то склепа.
Проведя пальцами сквозь волосы, Кэти осмотрелась.
Место выглядело совершенно незнакомым. По своим отрывочным воспоминаниям она бы ни за что его не нашла. Это было красивое старинное кладбище. Могильные плиты и мавзолеи в тени больших дубов разделялись выложенными камнем дорожками, откуда открывался впечатляющий вид на море.
Кисловатый запах мха смешивался с вездесущим ароматом цитрусовых и сладким ароматом перезревшего инжира, доносившимися с расположенной неподалеку фермы.
