Кэти чуть заметно кивнула, и это было все, чего Джаред ждал. Он хотел поцеловать ее очень нежно. Извиниться за боль, которую ей причинил. Но когда ее рот инстинктивно приоткрылся, желание подстегнуло его, превратив нежность в чувственное пиршество. Его пальцы скользнули в ее волосы. Застонав, Кэти прижалась к нему, и их языки сплелись в страстном танце.
Бог свидетель, Джаред не мог отказаться от того, что она ему предлагала. Он покрыл поцелуями ее лицо, шею, спустился туда, где бился ее пульс. Его горячая ладонь накрыла ее грудь, и Кэти застонала.
Этот звук неожиданно отрезвил Джареда. Он отстранился.
— Мне нужно вернуться на работу.
Кэти растерянно огляделась. Они по-прежнему находились на кладбище. Ей следовало быть благодарной Джареду за то, что он привел их обоих в чувство.
— Все в порядке? — спросил Джаред, когда они приехали туда, где оставили скутер. — Ты помнишь, как отсюда добраться до виллы?
Кэти рассеянно кивнула. Губы ее горели. После их ошеломляющего поцелуя она не знала, накакой она планете, а уж тем более не могла сообразить, как добраться до виллы. Ей нужно было время, чтобы вновь обрести душевное равновесие.
— До вечера, — сказал он. Его голос прозвучал чуть хрипло, и это сразу нашло отклик в ее теле.
Когда черный мотоцикл исчез в клубах пыли, она еще долго стояла на дороге, ошеломленная новыми откровениями.
И тем, что Джаред по-прежнему хочет ее.
Глава 8
К ужину Джаред не приехал. Перекусив у себя в комнате, остаток вечера Кэти решила провести за мольбертом. Но вместо пейзажа, над которым она работала днем, она позволила себе заняться объектом, который вот уже пять лет неотступно занимал ее воображение.
После того как прислуга ушла на ночь, Кэти переместилась на террасу, чтобы успеть поймать последние лучи заходящего солнца. Закончив карандашный набросок, она взялась за краски.
И пока сила и красота обнаженного тела Джареда воплощалась на холсте, ей удалось сделать некоторые важные умозаключения.
Они были свободными взрослыми людьми, которые хотели друг друга. И в их распоряжении была пустая вилла и два дня времени.
Теперь, когда Кэти примирилась со своей матерью и своими желаниями, за которые больше не чувствовала вины, она не видела причины, почему бы им не использовать эту возможность.
Но по какой причине Джаред все же не вернулся к ужину?
Вероятно, ее неопытность и эмоциональный срыв на кладбище заставили его подумать, что она всего лишь наивная прилипчивая девчонка, не способная соблюдать правила безэмоциональных отношений.
Интересно, откуда взялись эти его правила? И почему он считал, что, если Кэти хотела довести тот послеобеденный поцелуй до его логического завершения, она должна доказать, что может уважать эти правила?
Жар вспыхнул у нее в животе, и она прижала к нему дрожащие пальцы.
О, как ей хотелось бы довести этот поцелуй до его логического завершения!
Лаская кистью идеальную линию его торса, она закончила портрет. Ей двадцать четыре, она познала восторг сексуальных отношений и стряхнула с себя ложь, в которую заставил ее поверить Ллойд Уиттейкер, — что она несет ответственность за грехи своей матери.
Но просто признать это было недостаточно. Теперь Кэти хотела, чтобы ее желание было удовлетворено.
Джаред скоро будет здесь. Доступный и, очевидно, тоже сгорающий от желания. Он сказал, что это он соблазнил ее прошлой ночью. Что ж, значит, теперь настала ее очередь действовать.
Эта мысль привела Кэти в возбуждение. Оставив портрет сохнуть на террасе, она собрала краски и отправилась в душ.
После душа она воспользовалась кое-чем из косметики, оставленной командой Инес, и надела сверхсексуальное платье с набивными маками. Пара босоножек на тонкой шпильке завершала образ, который она назвала «Вижу цель, не вижу препятствий».
Найдя в библиотеке какой-то детектив, она устроилась у себя в комнате и принялась терпеливо ждать.
Наконец она услышала доносящийся с улицы низкий рокот мотоцикла. Потом гулкие шаги в холле, затем звук льющейся воды в душе.
Кэти закрыла книжку и вышла на террасу.
На Джареде была белая рубашка и джинсы, влажные волосы блестели под лунным светом.
Он обернулся на стук ее каблуков по терракотовой плитке. В руках у него был ее рисунок.
— Ты хотела шокировать прислугу? — спросил он.
В его голосе не было злости, только синие глаза смотрели слишком пристально.
— Они все давно ушли. — Кэти вдруг ужасно захотелось узнать его мнение. — Ну и как тебе это?
Что-то вспыхнуло в его глазах, темное и мучительное. Джаред судорожно сглотнул.
— Слишком романтично.
Он вернул рисунок на мольберт и засунул руки в карманы. Его тон давал понять, что настроен он критически. Вместо того чтобы смутиться, Кэти почувствовала решимость.
— Ты действительно так думаешь? — спросила она, вступая в его личное пространство. — Странно. Когда я его писала, чувства у меня были совсем не романтические.
— О… да? И что же, черт возьми, это были за чувства? — хрипло спросил Джаред.
— Неужели не понятно? — Ее голос прозвучал на октаву ниже, когда она вдохнула в себя аромат соснового мыла и влажной кожи.
Его брови сдвинулись, мышцы на скулах напряглись.
— Не искушай меня, Кэтрин. — Джаред обхватил ее руками за талию, стараясь удержать на расстоянии. — Я хочу поступать правильно.
Она привстала на носочки, тронутая борьбой, которую он вел со своей совестью.
— Но это и есть правильно, — прошептала она, игриво куснув его за ухо.
Его тело отреагировало мгновенно. Он тихо выругался и подхватил ее на руки. Она погрузила пальцы в его короткие волосы, поддаваясь феромонам, хлынувшим в ее кровь.
«К черту Дарио. Хватит быть хорошим мальчиком и делать правильные вещи».
На протяжении нескольких часов в офисе Джаред пытался убедить себя, что та ночь не должна повториться. Что он не может рисковать, заходя на это эмоциональное минное поле.
Но когда он вышел на террасу и увидел ее рисунок — эти проклятые шрамы на руках, неприкрытый голод в глазах, агрессивная эрекция, выписанная резкими мазками, — он понял, что пропал.
Каким-то образом этой дикой, неугомонной легкомысленной девчонке удалось разглядеть за фасадом успешности сломленного человека. И при этом не испугаться его.
Кэти прервала поцелуй и прогнулась, чтобы лучше ощутить его эрекцию. Этот горячий безыскусный ответ на его действия еще больше обострил его голод.
Ее дрожащие пальцы искали молнию на его брюках. У Джареда перехватило дыхание. Он поймал ее руку:
